Я всегда находила причину не оставаться при ней голой. Мне не было стыдно показать рисунок даже после нелицеприятных сравнений с уголовником. Причиной была та самая ранка, что никак не заживала. Алена точно рассмотрела бы ее и точно прокомментировала бы не самым приятным образом. После «петушары» можно было смело ждать страшилок о сепсисе или даже онкологии. Провоцировать подобные разговоры мне не хотелось.
Если не считать любопытства и легкой категоричности, Алена мне нравилась. Она несколько раз приходила ко мне на работу, и мы снова болтали. Вернее, Алена болтала, пока я варила кофе. Ее словесный понос стал для меня привычным явлением. Стоит признать, что истории своей жизни она рассказывала весело и задорно. Но забавнее всего мне казались комментарии о гостях. Алена приходила ко мне как в цирк, где показывали фриков.
Я была такой же диковатой, когда приехала в столицу. Поэтому Алёнкины остроты и возмущения не раздражали, а больше веселили. Когда она приходила, смена кончалась быстрее и казалась легче.
Если отбросить мое ревностное отношение к собственной тату, то можно сказать, что с Аленой мы ладили.
Возвращаясь с занятий теплым сентябрьским днем, я радовалась солнцу и хорошей оценке на семинаре. Мне очень хотелось заработать побольше плюсов и, может быть, сдать сессию досрочно. Завтра нужно обязательно посидеть в библиотеке. Как раз выходной. Сегодня работа. Я заскочила домой, чтобы бросить сумку и взять зарядку от телефона. Он почти разрядился, а вечером обещала позвонить мама.
Дверь комнаты оказалась приоткрыта. Я услышала, что внутри кто-то сверлит стену.
Неужели сама решила повесить полки? проговорила я, входя в комнату.
Жужжание шуруповерта проглотило часть моих слов. Нет, Алена не делала сама ничего. Она стояла у стола и придирчиво смотрела на стену напротив.
Маш, привет, бросила она чуть раздраженно, как будто весь мир ее отчаянно заколебал сегодня. Вот
Соседка сморщила нос, пытаясь подобрать слова. Она замялась
Я перевела взгляд туда, где должны быть полки. Ко мне спиной стоял мужчина. Широкие плечи, белая майка. Из-под рукава по загорелой коже выплывал яркий карп. У меня остановилось сердце. Воздух застрял в горле, не давая вскрикнуть от ужаса.
Я остолбенела, а Алена наконец нашла слова.
Это мой папа. Олег Викторович. Па, это Маша, моя соседка.
Мне нужно было убегать, спасаться. Но я опять, как всегда при Олеге, не могла двигаться. Что за ядовитая аура вокруг него?
Олег Викторович опустил инструмент и медленно обернулся. Я взмолилась, чтобы это была галлюцинация. Не могло такого быть. Просто он мне чудится везде. Карп это совпадение. Широкие плечи и белая майка есть у многих.
Я имела полное право на такие мысли. Олег не мог быть отцом Алены. Скорее, я немного сошла с ума, скучая по мужчине, которого сама себе запретила встречать снова.
Через мгновение папа Алены уже смотрел мне в глаза. Я лишилась своей хромоногой надежды на ошибку. Олег тоже замер с шуроповертом в руке, забыв про полку, кашлянул. Очки немного съехали ему на нос. Он поправил их безумно сексуальным движением пальца.
Маша, проговорил он через бесконечную секунду, за которую я отчаянно желала умереть. Привет.
Здравствуйте, очнулась я наконец. Очень приятно.
Последнее я вставила, намекая Олегу не сообщать, что мы уже знакомы. Я точно не хотела, чтобы его дочь знала о О нас.
Нас, конечно, не было в библейском смысле. Был он и я. Была тату на шрамах. Был секс из жалости со стороны Олега и самый лучший для меня. Слишком много для одной Алены, которая и не упоминала отца без эпитета «бестолковый». Секс со мной ему точно не прибавит толка в глазах дочери.
Очень хотелось, чтобы Олег меня не помнил. Но кашель, съехавшие очки и суровый взгляд снова рушили мои надежды. Он помнил.
Блин.
Не буду вам мешать. Я зашла только сумку оставить, быстро проговорила я, снова надеясь удрать.
Бросив свои вещи на кровать, я попятилась к двери, но выход мгновенно загородила Алена. Я не ожидала от нее такой прыти и совсем не понимала, как теперь быть. Ну не прыгать же в окно, честное слово. Третий этаж все-таки.
Маша, которая недавно сделала тату? почему-то уточнил Олег и перевел глаза на Алену. Твоя соседка?
Угу, с энтузиазмом сообщила Алена.
Олег отложил в сторону шуруповерт и продолжал сверлить меня суровым взглядом.
У нее татушка гниет, па. Точно будет сепсис.
У нее татушка гниет, па. Точно будет сепсис.
Ален! рявкнула я от удивления и страха. Ты с ума сошла?
Соседка развела руками.
Ты не показываешь мне ее.
А должна?
Почему нет? Мне интересно.
Вести этот разговор при Олеге было ужасно неудобно. Да и без него я бы растерялась от Аленкиных предположений.
Слушай, это мое дело. Ладно? попыталась я съехать на личные границы.
А когда ты начнешь разлагаться на соседней кровати, это все еще будет твоим делом? поинтересовалась Алена.
Я простонала и язвительно пообещала:
Клянусь съехать, не дожидаясь разложения.
То есть с тату порядок? вклинился Олег.
Я вздернула нос и хотела из вредности сообщить ему тоже о личном пространстве, но не успела. Алена опять вклинилась с замечаниями.
Ничего там не в порядке, па. Она ее моет каждый день. Это ведь ненормально.
Вообще, нормально, не согласился «па». Даже правильно.
Я выдохнула. Ситуация, конечно, абсурдно шоковая, но Олег казался мне адекватнее и тактичнее Алены. Он должен принять мою сторону и проявить немного понимания. Хватит обсуждать меня и мою татуировку при мне. Пусть даже он сам ее делал.
Алена не унималась.
Ты должен посмотреть, пап. Просто обязан. На всякий случай.
Я была готова, что он мягко откажется, но Олег меня удивил.
На всякий случай, думаю, надо.
Выкатив глаза и открыв рот, я стояла посреди комнаты, не веря в происходящее.
С какой стати, прохрипела я. Я не хочу.
Надо, Маш, с видом специалиста сообщила соседка. Папа знает толк в татушках. Он работал в салоне, сам набивал эту хохлому.
Олег усмехнулся, снова поправив очки, и направился ко мне. Я замерла.
Думаю, все в порядке, неожиданно отступил он. Не будем смущать твою соседку. Уверен, она разберется и свяжется со своим мастером, если будут проблемы.
Конечно, каркнула я. Извините, мне надо
Я не стала добавлять про туалет, просто выбежала из комнаты и помчалась на кухню, чтобы перевести дух.
Таня с маркетинга что-то варила, помахала мне ложкой. Я еле кивнула, что-то ответила ей про общего препода и ушла умыться.
Я взглянула в зеркало.
Как?! Как он может быть ее отцом? Я бы не дала Олегу больше тридцати пяти. Аленке семнадцать, значит ее зачали
О-о-о, нет. Хватит думать о зачатии и молодом Олеге. Я потянула себя за волосы.
В голове не укладывалось. Я прижала руку к груди, где были бабочки и руны. Прятаться бесконечно не получится, нужно бежать.
Убегать я умею.
Плеснув в лицо прохладной воды, я на ватных ногах поплелась обратно в комнату. Возьму зарядку и слиняю на работу. Слава богу, у меня сегодня смена. Не нужно сидеть смотреть на Алену и ее папу. Или придумывать предлог, чтобы уехать и не смотреть на них.
План провалился. Вернувшись в комнату, я нашла там только Олега Викторовича. Он вешал полку и снова стоял ко мне спиной. Пытаясь убедить себя, что дверь открылась бесшумно и получится исчезнуть незаметно, я нашла зарядку на кровати глазами, сделала шаг, схватила ее и развернулась к выходу. Но бесшумным в этой комнате был только Олег.
Он стоял у двери, закрывая мне проход.
Второй раз пытаешься удрать от меня, Маш, сообщил он сурово и склонил голову. Я больше не допущу такой ошибки.
Но пискнула я и отступила на несколько шагов.
Позади оказалась моя кровать. Не ожидая, что она так близко, и совершенно потерявшись в собственной комнате, я упала на постель. Олег усмехнулся.
Отлично. Могу расценивать это как приглашение?
Нет, рявкнула, наконец разбудив в себе злость.
Но папа Алены уже присел со мной рядом и попросил:
Покажи, как заживает.
Нет, снова огрызнулась я. Там все в порядке.
Аленка так не считает.
Сглотнув, я пыталась снова соединить Олега, Алену, их родство, наше знакомство и секс. В одном флаконе это точно никак не сочеталось, а бурлило, кипело и грозило взорваться.
Не надо, взмолилась я, умирая от близости Олега и одновременно возбуждаясь.
Он снова распылил свои мега супер секси феромоны. Я вдыхала запах его парфюма, смотрела на карпа, желая прикоснуться к бицепсу, стащить с него майку, чтобы рассматривать и целовать чернильные узоры.
У меня все в порядке, соврала я, отодвигаясь от него, не в силах встать и уйти. Все хорошо. Правда, Олег Викторович.
Он закатил глаза и вздохнул.
Давай без Викторовичей, ладно? Все Аленкины друзья зовут меня по имени.