Говори, просто сказала Нэт.
Мут попытался встать, но только растревожил притихшую свою физическую боль. Нэт укоризненно посмотрела ему в глаза.
Мут, ты ведь не хочешь лежать здесь, в корабле, слишком долго?
Да, согласился Мут, ты права, надо дать костям побыстрее срастись.
Говори, повторила Нэт.
Мут молчал, не решаясь открыть ещё кому-то тайну жизни Дита.
Нэт внешне была спокойна: ни нетерпения, ни любопытства не было, ни в её поведении, ни на её лице. Она просто сидела и ждала, когда Мут доверит ей то, что мучит его и с чем он, выходит, сам, сам Мут, не может справиться. Значит это очень серьёзно и сложно. Сейчас она думала о другом: «В любых науках я не боюсь решать самые сложные задачи, но смогу ли я помочь Муту?» И только это сейчас и беспокоило её.
Знаешь, Ната, мне действительно придётся побыть на корабле, и Мут саркастически усмехнулся над собой, не носить же меня за спиной.
Мут хотел пошутить весело, получилась горькая шутка. Нэт, внимательно слушавшая Мута, поняла, что он боится. За кого? Кто ему всех дороже на корабле? Дит?! Конечно же. Он боится за капитана. И Нэт вспомнила, как в космическую бурю Мут не отходил от Дита ни на шаг. Но почему? Почему Мут так боится и чего? Капитан крепкий, сильный, юный и что может случиться с ним? Нэт вспомнила вчерашнюю встречу со страшным хищником Ведь Мут и там почему-то боялся за Дита, за капитана.
Нэт, это случилось там, на Земле. Виноват я. С Дитом случилась беда. Нет, в беде в той я не виноват. Я виноват в том, что Дит здесь.
Да, Мут, я поняла. С Дитом что-то случилось такое, что могло преградить ему дальнейшие полёты в космос, но ты нашёл ключ и открыл и эту тайну, но ты теперь потерял этот ключ. Ключ от этой тайны. И «дверь», за которой эта тайна, надо взломать, да, Мут?
Да, Нэт.
А я могу тебе помочь взломать эту «дверь»?
Ты можешь быть рядом со мной, когда я буду эту «дверь» взламывать.
Я с тобой, Мут.
На какое-то время воцарилось молчание. Нэт никогда не нарушала расставленных Мутом перед ней табу.
Нэт, ты помнишь шестой отсек?
Ну не такая уж у меня короткая память, Мут, чтобы забыть шестой отсек и недавно произошедшую бурю. Нэт с какой-то особенной ласковостью улыбнулась Муту.
И Мут, как бы извиняясь, от чего то охрипшим голосом, проговорил: шестой отсек Понимаешь, Нэт, у Дита пошли изменения в его сердце, совершенно незначительные для обыкновенного человека. Простой аппарат их никогда бы не выявил. Но при предпоследней проверке перед вылетом, аппарат указал на изъян. Указал наш аппарат.
Ну, и
Нэт, я не поставил Диту крепкое сердце взрослого человека. Дит не соглашался. Как раз в то время к нам в спецблок поступил парень, только сердце и работало. Крепкое, молодое, неповреждённое сердце. У него, у этого парня, во внутреннем кармане на груди какая-то пластина лежала из неизвестного сплава. Он изобретатель. Вот эта пластина полностью и предохранила тот участок его тела и сердце. Мут всё больше и больше нервничал, как будто это случилось вот только что, недавно. Это было месиво, Нэт. Месиво! С бьющимся сердцем, работающим как часы, бесперебойно. Ты поняла, а, Нэт?
Да, я поняла, Мут. Ты хочешь сказать, что это сердце было таким сильным
Да, Нэт, да! Но Дит не согласился! Он потребовал, нет, он просто приказал, чтобы я сохранил жизнь этому парню, этому испытателю! А когда я отказался, то он пригрозил, что пойдёт на операцию, отдав своё тело этому парню. И этого права его никто не сможет лишить. Я ничего не мог сделать с Дитом. Я спас жизнь тому парню. Это действительно оказался очень талантливый и многообещающий научный работник, но какую жизнь он будет вести и для какой жизни я его спас? Я работаю над этим дальше, но А Дит рад за парня, что тот жив. Вот он такой всегда, с мальства, сколько я его знаю. Никаких компромиссов.
Я поняла тебя, Мут. Дит не пошёл на компромисс и совесть его чиста, а ты мучаешься. И вот именно эта твоя совесть, которую ты считаешь нечистой, тебя мучает и не даёт тебе покоя, а не твоя разжёванная нога. Ты согласился скрыть изменения в сердце Дита Нэт замолчала.
Я заменил сердце Дита на сердце младенца, потому что у этого младенца, здорового, крепкого во всех отношениях, было два сердца, одно из которых необходимо было удалить, чтобы ребёнок жил. Вот так и вышло, у Дита никаких компромиссов, у меня сплошные
Мут замолк. У Нэт похолодело в груди. «Так вот почему Дит нуждался в этом шестом отсеке, но которого теперь-то нет, а у Дита сердце младенца». Она теперь поняла и то, почему Мут неукоснительно уводил Дита часто в тот шестой отсек и подолгу бывал там с ним. Дит нуждался в анабиозном сне особого наполнения, во время которого сердце его «росло».
Мут замолк. У Нэт похолодело в груди. «Так вот почему Дит нуждался в этом шестом отсеке, но которого теперь-то нет, а у Дита сердце младенца». Она теперь поняла и то, почему Мут неукоснительно уводил Дита часто в тот шестой отсек и подолгу бывал там с ним. Дит нуждался в анабиозном сне особого наполнения, во время которого сердце его «росло».
Да, Нэт, словно подслушав её мысли, сказал Мут. Я всё рассчитал, за тот путь, что мы должны были проделать от Земли до планеты «ИКС» сердце Дита окрепло бы и выросло бы
Ты ошибся в расчётах?
Нет Ты меня слушаешь?
Мут, я понимаю, что ты хочешь что-то сказать мне из ряда вон выходящее и вся внимание, и постараюсь тебя понять, насколько хватит моих способностей и ума.
Мут пристально посмотрел ей в глаза.
Я не ошибся в расчётах. Просто мы сели на другую планету, а не на планету ИКС.
Это всё магнитные бури и космические звездопады
Я ещё не всё тебе сказал. Мы не только не на планете ИКС, но мы и не в нашей галактике
В ответ, понизив голос до шепота, Нэт спросила Мута:
Кто ещё знает?
Я думаю, капитан. И Глосс
Мут задумался. Затем, как бы самому себе, сказал:
Дита надо сберечь.
Ты думаешь, больше никто не дождётся
Возможно.
Муту как-то по осбому жаль стало Нэт. «Она ведь тоже молодая, но сердце её это её сердце, а значит и возраст её возраст. Один Дит младенец. И у него есть возможность дождаться по второй причине вот этот неизвестный гормон, который образовался у него в ходе имплантации ему сердца младенца».
Мут посмотрел на Нэт и встретился с её каким-то загадочным взглядом, но так, как Мут давно чувствовал особую симпатию её к себе, то принял это на свой счёт, а не связал с какой-то тайной, которую могла знать она. Нэт же просто пожалела Мута, не сказав ему всю правду, которую знала
Глава 10. Поиск
Капитан корабля мысленно подвёл итог перед очередным выходом на незнакомую планету: «Пробы воды показывают, что она непригодна в пищу ни в сыром, ни в каком другом виде; почва планеты бесплодна, по крайней мене в том радиусе, который обследован; корабль исправить невозможно из-за похищенных частей этими неведомыми чудовищами. Ничто из этого пока что изменить в лучшую сторону невозможно. Значит, надо браться с другой стороны с не изведанного. А что не изведано? Кроме воды, что удалось добыть рядом с кораблем и маленького кусочка местности, всё остальное представляет собой не изведанное. И к тому же, не надо отбрасывать сохранившиеся подтверждения бывшего на планете РАЗУМА. А вот это и есть самое главное! Поиск разумных существ! Ведь если допустить, что кто-нибудь разумный смог выжить и продолжить потомство, то в страхе перед этими чудовищами, погубившими всю планету, один он или их несколько, все равно ведут жизнь в вечных страхах и, естественно, прячутся. Это одно. Другое боятся всего нового на планете. И очень осторожны. Потому не покажутся целой группе незнакомых существ. Но чем быстрей мы отыщем когото из разумных жителей этой планеты, тем быстрей получим нужные сведения».
Всех этих чудовищ Дит относил к злобной силе этой же планеты, на которой были и доказательства существовавшего РАЗУМА. У этих же чудовищ не было даже задатка его. И потому не могли эти чудовища всегда быть здесь одни. Здесь были разумные существа, которых, если и истребили, то вот эти же чудовища Надо искать, может хоть кто-нибудь остался Но это не только чужая планета, но и в чужой галактике. И, неизвестно, какие формы здесь приемлемы разумными существами? Возможно, что те формы, которые приняты идеальными на Земле, здесь ужасны и в том количестве, что являет собой отряд землян, выходящих из корабля и продвигающийся по планете, представляется им так же опасностью, как и их злобные чудовища. И Дит принял решение ходить на поиск разумных существ этой планеты одному, ему. Когото подвергнуть такому риску капитан не мог. Он с вот этого наступающего утра будет отдаляться от отряда и искать, искать И Дит невольно подумал, что, если бы Мут не был в таком состоянии, сделать это было бы на много труднее, Мут ни за что не согласился бы оставить его одного. Но Дит и не подозревал, что его старший друг уже нашел себе союзника и от этого союзника будет «оторваться» даже труднее, чем убедить Мута отпустить его одного.
Утро не принесло с собой существенных изменений ни в чем: все так же весь экипаж был готов к любым неожиданностям, все были предельно аккуратно одеты, жизнерадостны и приветливы не поддельно друг с другом. Все были «на ногах», кроме Мута, которому приходилось пока что до минимума сократить свои двигательные желания. Дит приготовился к обороне против опеки Мута, ожидая от своего друга любой «убедительной» просьбы остаться при нем на корабле. Но к немалому удивлению Дита, его старший друг даже слова не сказал против его выхода на планету, только, попросив его задержаться с ним наедине, сделал несколько рекомендательных наказов, как врач. Не мешкая больше, отряд вышел из корабля. Дит не придал значения, что Нэт неотступно следует с ним рядом, отряд двигался произвольно и мало ли кому было, где и рядом с кем удобнее передвигаться. Но как только Дит предпринял попытку «оторваться» от отряда, с ним, словно его собственная тень, двинулась и Нэт. В этот день Диту не представилось никакой возможности "оторваться" от отряда и остаться хоть несколько минут одному. К тому же Мут, запрашивая периодически Нэт, просил ее что-либо передать тут же Диту и непременно ответ Дита желал услышать сам.