Он никого не оставляет, когда отлучается на день, пожал плечами Кеннет.
И когда глава должен вернуться? осторожно уточнил Астарт, размышляя, спрашивать ли о Сольвейг или это не совсем прилично. Или к демонам приличия, это же диаспора Огня?
Да вот уже вроде как пора бы, ответил эльд-Аалтонен. Но, видимо, придется немного подождать.
Прямо здесь?! возмутился Дагон.
Что, замерз? негромко спросил Ааррон, снисходительно глядя на него.
Повисла неловкая тишина. Астарту стоило бы осадить высокомерного лорда, но собственный брат уже порядком испытал его терпение, поэтому юноша промолчал. Дагон же сердито сопел, вероятно, не находя изящной колкости для ответа. Оно и понятно, Велиар ис-Лотиан не готовил младшего сына к политической карьере, а значит, не настаивал на изучении ораторского искусства.
Сопровождавший юношей легионер в дискуссии не участвовал. Мужчина внимательно смотрел куда-то вдаль, а когда лорды смолкли, проговорил:
Возвращаются.
Присутствующие обернулись.
Астарт вглядывался во мрак ночи, не совсем понимая, как кто-то может возвращаться не по тракту, а со стороны непроходимых снежных полей. Но на белом полотне не было никаких темных движущихся пятен.
Я ничего не вижу, заметил ледяной юноша.
Ты и не сможешь, слишком далеко, улыбнулся Кеннет, рассматривая что-то.
Уже видно, возразил Ааррон. Просто нужно смотреть выше линии горизонта.
И Астарт увидел. Две стремительно приближающиеся точки, полыхающие и искрящиеся. Одна преследовала другую, атаковала, нападала. Чем больше они приближались, тем лучше можно было рассмотреть. Ярко-алое пламя охотилось на черное с золотым отливом. Огненные шары и частично раскрытые сферы, цепи и лезвия, прямая атака и парирование, защита и нападение.
Ис-Лотиан еще никогда не видел боя более прекрасного, чем тот, что разворачивался в воздухе. Рагнар эльд-Лааксо не давал дочери никаких поблажек. Удачная атака и крылья девушки потеряли опору в воздухе. Она начала падать с головокружительной высоты, в несколько раз превышающей ту, с которой Астарт уже ловил ее. Глава диаспоры не то что не бросился спасать Сольвейг, он еще и поддал огня следом. Астарт вскинул ладонь, надеясь, что на таком расстоянии сможет дотянуться и подстраховать девушку, но Кеннет грубо схватил его за запястье и с силой опустил руку.
Не мешай.
Она же разобьется!
Не разобьется, усмехнулся полукровка.
Сольвейг вспыхнула черным пламенем, и ее крылья исчезли. Несколько мгновений продолжалось падение простой девушки, но за это время она успела перегруппироваться. Новая вспышка огня, и почти что у самой кромки снежной поверхности демон снова раскрыл крылья, не снижая скорости, перейдя из падения в бреющий полет.
Принцесса создана для воздуха, гордо произнес наблюдавший за происходящим легионер.
Пара сильных взмахов крыльев, и Рагнар обогнал дочь. Он приземлялся, на ходу меняя форму. В полушаге от твердой поверхности еще был демон огня, а на снег уже ступил босой полуголый мужчина. Из всей одежды на нем были только кожаные штаны.
Мазнув взглядом по застывшим парням, эльд-Лааксо развернулся, наблюдая за Сольвейг. Девушка попробовала повторить за отцом, но не вышло: она не смогла вовремя затормозить, и ее поволокло по поверхности с шипением тающего снега и поднимающимся паром по всему пути торможения.
Рагнар эльд-Лааксо тяжело вздохнул.
А вот со снегом у нашей принцессы явные проблемы, хмыкнул Кеннет.
Вы не собираетесь ей помочь? Вдруг она ранена? спросил Астарт, обращаясь ко всем присутствующим.
Глава диаспоры даже голову не повернул на эту реплику.
Да ну, брось. Вот в первый раз она знатно ушла под снег, метров на семь, хмыкнул Кеннет. А сейчас метра четыре, не больше.
Три с половиной, поправил Ааррон, и в воздухе вспыхнула система уравнений, в которой угадывалась траектория падения девушки.
Пока парни разговаривали, из снежной ямы выбралась Сольвейг. Она была все еще в боевой форме, и стоило ей подняться на ноги, как ветер наполнил крылья, словно паруса, и опрокинул ее обратно. Из ямы донесся злой клокочущий рык.
Рагнар эльд-Лааксо снова тяжело вдохнул.
С третьей попытки, наконец, Сольвейг выбралась на поверхность и, слегка пошатываясь, направилась к ожидающей ее компании. Крылья волочились по снегу, оставляя за собой талый след.
И вот на этом ты собрался жениться? вопрос Дагона в тишине был неожиданным и отчетливо слышным.
Сольвейг замерла, заметив их. Рагнар всем корпусом повернулся на Лотианов. Астарт же, не отводя взгляда от невесты, отвесил брату тяжелый подзатыльник. Настолько тяжелый, что парень упал на снег.
Принцесса вспыхнула черным пламенем с золотым отливом. Очертания демона дрогнули, и через мгновение перед Астартом стояла знакомая ему девушка.
Сольвейг эльд-Лааксо была босая, в драных кожаных штанах, в клочке ткани, завязанной на шее и пояснице, чтобы оставить спину открытой для крыльев, вся перемазанная сажей, в синяках и ссадинах, со спутанными черными волосами, отливающими алым.
Но все это не имело значения, ведь под взглядом ее золотых глаз ледяная кровь Астарта ис-Лотиана начинала гореть.
Глава 4
Более идиотскую ситуацию придумать сложно.
Я была дивно хороша мятая, опаленная, в драной одежде, трижды опрокинутая в тормозную яму и и все это на глазах у собственного жениха.
Принцесса Огня во всей красе.
И что только Астарт забыл на отшибе мира Льда? Впрочем, для отца его визит оказался тоже неожиданностью. Ис-Лотиан вежливо сообщил, что явился «по личному поручению Главы Совета магов». Папа на это ответил многозначительным «Ага», и мы всей компанией направились за стены.
Здесь стоит отметить, что сани, на которых приехали юные Лотианы, внутри диаспоры были бесполезны. Наше поселение накрывал климатический купол, а значит, снежные ягуары получат тепловой удар, волоча груз на полозьях по мощеным улицам. Конечно, если бы братья Лотианы оповестили о своем визите, их бы заранее ждал достойный подменный экипаж. Но раз они явились без предупреждения, придется прогуляться пешочком. Через половину диаспоры.
Ощущение неловкости почти мгновенно сменилось гордостью, едва мы шагнули за огромные парадные ворота. Младший брат Астарта изо всех сил крутил головой, пытаясь рассмотреть поселение.
А посмотреть было на что.
Я хорошо помню тот день, когда мы приехали сюда. В чистом снежном поле под натиском пронизывающего ветра гнулся флагшток.
С этого началась диаспора.
Нам определили новое место жительства и директивно назначили новый флаг. Раньше на наших стягах изображалась черная жар-птица на алом фоне, теперь же алая на белом. Отец потом рассказал, что нам просто не разрешили поднять свой флаг, боясь, что мы построим государство в государстве. Пожалуй, опасения были не беспочвенны.
Первые годы мы жили в огромных бочках в них обычно по трактам перевозят петролиум от места добычи до места утилизации или к порталам на экспорт. Было страшно, все время холодно и очень тяжело. В мир Льда прошла пара тысяч человек сколько отец успел вытащить с портальной площади. С нами, конечно, были легионеры из оцепления, но в основном составе гражданские, и среди них достаточное количество детей.
Предыдущий ледяной король не был таким дураком, как нынешний, но и особого восторга от нашего присутствия на своей территории не испытывал. Если бы не Аскара, мать Кеннета, нам бы даже портал не открыли, оставили б погибать. Но уже тогда эта женщина обладала недюжинным влиянием, а выбив место в первом составе Совета, закрепилась на основных ролях.
Оказавшись в этом уютном мире без денег, элементарных вещей первой необходимости, пережив ужасную трагедию, люди были растеряны и обессилены. Но среди нас было много детей, и, думаю, это стало решающим толчком в борьбе за место под ледяным солнцем. Многие поступки, неповторимо героические даже для мирной жизни, совершались ради них. Ради нас.
Чужих детей не было малыши без родителей мгновенно оказались при опекунах. Отец фанатично искал способы выживания и заработка, средства защиты и источники пропитания.
И чтобы построить новый дом, спасшимся пришлось работать на равных. Все титулы и звания остались там, в погибшем мире. А здесь был лютый холод, подступающий океан и жуткий лес, из которого к нам регулярно приходили местные милые зверушки, привлеченные теплом и запахом людей.
За несколько лет одинокий флагшток превратился в диаспору Огня, известную по всем мирам. Очень скоро к нам стали пребывать те земляки, кто на момент трагедии находился в других мирах, пополняя нашу численность, расширяя возможности поселения.
Сегодня я вела гостей по улицам, где каждый дом, столб или камень брусчатки стоил нам неимоверных усилий. Диаспора богатеет и процветает благодаря труду ее жителей, и нет никого из огненных, кто бы забыл о тех страшных днях. Днях, когда мы потеряли все, но смогли выбить себе место в новом мире. Нашем новом мире.