«Интересно, я одна хочу быть такой в старости?», с улыбкой думала Надя, глядя на старушку, оживленно беседующую с Сашкой.
***
Палец надавил на кнопку звонка. Звук открываемого замка. Заплаканное лицо Олеси.
Гутен морген, красотуля! баба Капа, отяжелевшая от чая и домашнего пирога, была в прекрасном расположении духа. Чего не скажешь об Олесе. Широкое лицо было зареванным, в черных потеках туши, жиденькие волосы растрепаны.
Вы?! с неприязнью ответила Олеся. Старушку она сразу узнала та самая, час назад нокаутировавшая ее единственную любовь Костика Чижова.
Я! бабулька улыбнулась. Поговорить надо.
О чем нам с вами разговаривать?! дверь захлопнулась. Резко и громко. И, как показалось бабе Капе, вызывающе.
Нажала на звонок.
Я сейчас полицию вызову! донеслось из-за двери. Вот с ними и будете разговаривать! И в другом месте!
Не будь истеричкой! миролюбиво прокричала в ответ бабулька.
Я не истеричка!
Самая настоящая! Истеричная баба и есть!
Да что вы вообще обо мне знаете?!
Любишь?! задала неожиданный вопрос баба Капа.
Кого?!
Родину! Чижа своего недоделанного любишь?!
Ну, допустим. И какое вам дело?!
Никакого, согласна. Просто по субботам я делаю добрые дела.
Сегодня пятница! донеслось злорадное. Приходите завтра!
Вот сучка, подловила! Конечно, сегодня пятница, ей же к терапевту назначено на восемь утра. Надо же было так опростоволоситься! Стареешь, Капа, стареешь.
Наша жизнь это сплошной понедельник! вывернулась бабулька. Я вот чего хочу сказать: Григорий любит сына, сын любит его, и каким боком ты тут со своим Чижом? Вы оба лишние в этом простом уравнении!
Дверь резко распахнулась.
Я мать! Понятно! Как я могу быть лишней?!
Ты мать! легко согласилась бабулька. И ты можешь любить кого угодно, хоть Гарри Поттера, при чем тут отношения отец-сын?
Гриша неудачник! Чему он может научить сына?
Охренеть аргумент! А чему твой Чижик может научить? У него же три извилины, все прямые, и все от монтировки!
Слушайте, вам что, заняться нечем? Не лезьте не в свое дело!
А тебе Григория не жалко? Хрен с ним, я не знаю, какой он муж, уже и не муж, насколько поняла. Но ведь всегда отцом останется! Ты своей тыковкой соображай! И потом, он уже не бухает. В завязке.
Олеся задумалась. Баба Капа видела, что стена непонимания постепенно рушится.
Ну-ну, думай! подбодрила она.
А с Костей что делать? лицо Олеси вдруг скривилось, на глазах навернулись слезы.
Слыхала, дворник в Перми с колокольни навернулся? неожиданно задала вопрос бабулька.
К-а-акой дворник? растерялась Олеся. При чем тут дворник вообще?!
Вот и я говорю, при чем тут Костя, если речь шла об отце и сыне?! рявкнула бабуля.
Олеся вдруг судорожно всхлипнула и взорвалась отчаянным рыданием, звонким эхом отражающимся от подъездных стен. Села прямо на пол, уткнулась лицом в ладони.
Баба Капа вздохнула. Кто о чем, а лысый о расческе
Зашла в прихожую, присела рядом с ней. Задумалась, слушая судорожные всхлипы. Не любила она все эти индийские кинофильмы в российских реалиях. И в индийских тоже. Соплежуйство одно на почве несчастной любви.
С сыном-то разрешишь ему видеться? Да и мальчонка тянется.
Олеся закивала, пряча лицо в ладонях и содрогаясь. В принципе, бабуля выполнила свою миссию, можно и уходить. Она встала.
Не уходите, пожалуйста, Олеся вдруг схватила ее за руку. Посидите со мной. Мне так одиноко
***
Слезы струились Ниагарским водопадом по широкому веснушчатому лицу Олеси. С глухим стуком падали в тарелку с квашеной капустой.
Баба Капа тренькала одним пальцем на гитаре из шести струн на гитаре не хватало пять. Поэтому старушка, как шахматист, играла тем, что есть. Впрочем, получалось тоже неплохо. Плохо было другое Олеся, полностью растворившись в своем горе, просила петь именно такие песни, жалостливые и слезливые. Мазохизм, чесслово!
Баба Капа поставила искалеченную гитару в угол. Подула на измученный палец.
Капитолина Алексеевна, миленькая, еще! взмолилась Олеся.
Слушай, может хватит, а? возмутилась баба Капа. Завязывай страдать!
Олеся разлила водку по стаканам.
Это любовь! обиженно надула губы она.
Это суходрочка какая-то! безжалостно отрезала бабуля. Найди себе уже нормального мужичка. Григорий чем плох был?
Для меня всем! с вызовом ответила Олеся. Не мой Гришка, не мой, понимаете?!
Лицо выражало такую отчаянную решимость, что, наверное, мало кто мог усомниться в искренности ее слов.
Баба Капа захохотала. Она вдруг вспомнила Аксинью из «Тихого Дона», так та орала абсолютно противоположные вещи: « а Гришка мой! Мой! Мой! Владаю им и буду владать!»
Олеся оскорбленно смотрела на смеющуюся старушку.
Я понимаю, почему вы смеетесь, горько сказала она. Вот, мол, сидит корявая, некрасивая, а все принца ждет. Запросы надо умерить, так?
Баба Капа помотала головой. Мда-а-а, герои книжных романов это герои книжных романов. А вокруг другая проза жизни. Суровая, беспощадная и порой бессмысленная.
Сын где? Спит? вопросом на вопрос ответила старушка.
Играет в свои игрушки компьютерные. Каникулы же.
Кстати, сколько ему?
Десять.
Память перенесла бабу Капу в далекое прошлое. Вот она, десятилетняя девчонка, коротко стриженная, в казенном платье и веревочных тапочках. Сидит на колченогом стуле перед милиционером. Тот стоит к ней спиной, ковыряя оконную замазку и выглядывая на платформу. То и дело раздаются громкие гудки паровозов, с шипением, в белой дымке отправляющихся с платформ.
А тебе не кажется, что для Северного полюса ты не одета? язвительно спросил милиционер. И поезд прямо туда тебя не доставит!
Мне там все выдадут! твердо ответила она. И паек дадут. Положено! А на чем дальше добираться, я сама разберусь!
Покорение Севера это дело хорошее, но есть одно «но». Северный полюс это туда, широкая лопатообразная ладонь махнула в сторону висящего над столом портрета Сталина. А ты направлялась туда.
Ладонь переместилась на стену с картой города, в сторону прямо противоположную.
Она задумалась, почесала затылок. Улыбнулась.
Вот за это спасибо! Я пойду. встала и направилась к двери.
Приходько! крикнул милиционер. Дверь открылась, в кабинет ввалился немыслимых размеров сержант. Огромные усищи топорщились под широким, картошкой, носом. Под глазом красовался лиловый синяк.
Приходько! Пусть девочка посидит у тебя. Чаю ей налей, что ли. Сахару побольше дай. И сала своего знаменитого отрежь кусочек. А я пока с детским домом свяжусь.
Приходько с опаской посмотрел на маленькую девчонку с решительным выражением на лице. Потрогал свой синяк. Час назад эта юркая детдомовка была снята с поезда. Оказала яростное сопротивление, кусалась и пиналась так, что пришлось скручивать ее силами станционного наряда милиции.
Це ж не дівчина, а демон! И сала у мене нема, товариш лейтенант! прогрохотал сержант.
Да не нужно мне ваше сало! звонко крикнула она. Пустите, мне ехать надо! А лучше посадите на нужный поезд и скажите своим, чтобы до самого Северного полюса меня вообще не трогали! И бумагу специальную дайте! С печатями!
Уводи! устало приказал лейтенант, беря трубку телефона. Але, барышня! С пятым детским домом соедините!
Сержант обхватил ее своими огромными ручищами.
Права не имеете! орала она. Я вас всех тут!
Сержант выволок ее из кабинета. Потащил в дежурку, с силой усадил на стул, погрозил огромным кулаком.
Тут міліція, а ти кричиш як скажена!
Поставил перед ней кружку, налил кипяток. Бросил заварку. Положил огромный кусок колотого сахара. Она отодвинула кружку. Взгляд упал на большой прямоугольный газетный сверток, лежащий на облупленном подоконнике.
Приходько! Слышь чё скажу?! вкрадчиво зашептала она. Давай так! Я никому не скажу, что у тебя есть сало, а ты отпускаешь меня. И все довольны! Ну?
Яке сало? нахмурился сержант.
Яке-яке! Вон на подоконнике лежит! злорадно ответила она. Мысленно поздравила себя с победой. Встречай, Северный полюс!
Приходько усмехнулся в пышные усищи. Огромной ладонью взял сверток, положил перед ней. Развернул. На газетной бумаге лежали два куска хозяйственного мыла.
Як порізати? с издевкой поинтересовался он. Шматочком, брусочком?
Она вздохнула, взяла кружку. Молча пила чай, грызла сахар и чувствовала на себе насмешливый взгляд сержанта
А потом приехал Ефим Никанорыч, воспитатель, и забрал ее обратно в детский дом. На прощание посмотрела на смеющегося сержанта. Нахмурилась.
А ты не особо веселись, Приходько! Мыло у тебя уже есть, готовь веревку! Вешайся! Я еще вернусь!
***