В понедельник мы сели в автобус на вокзале. Мама сказала, от её работы в Собакино завтра пойдёт машина. Но в ней вряд ли всем хватит места. И потом, лучше приехать в Липовку заранее, устроиться. Тогда маме спокойней будет работать в опытном хозяйстве.
Папа, наоборот, предлагал отложить поездку до среды. Тогда он смог бы взять отгул и сам отвезти нас на машине. А раньше никак нельзя: его отдел выполняет важное задание. И если папа, начальник, сейчас оставит всех своих, то это будет неправильно.
Мама сказала:
Ну и работай спокойно! Ездят ведь люди на автобусе. И мы доедем.
Ездить я люблю.
Мама рядом со мной сидит, детектив читает.
Костя через проход, в наушниках, музыку слушает.
А я бы только в окно глядела, ждала бы той минуты, когда город кончится. Все новостройки, заборы, вывески останутся позади. И будут только холмы, холмы. Они зелёные, круглые как на рисунке.
Где-то на холме увидишь одинокое дерево вётлы это, чаще всего. Где-то по холму домики разбросаны и коровки ходят. Или неотличимые отсюда, маленькие совсем козы или овцы.
Картина всё время меняется. А я сижу и думаю: подольше бы вот так ехать!
Я и в прошлом году, когда мы в лагерь ехали, думала: подольше бы не приезжать, чтоб можно было глядеть в окно. А мы раз и оказались в этом Кувакине как-то незаметно.
А Липовка, она ведь гораздо ближе, чем Кувакино. Кто бы сомневался, что я и дорогу-то не успею как следует почувствовать?
Но я одного не учла. В лагерь нас вёз специальный автобус. А теперь мы ехали в обычном, пассажирском.
Шофёр остановился на шоссе, крикнул:
Кому в Липовку?
Гляжу, с краю дороги на колышке табличка прибита «Липовка». А кругом поле, деревья и никакой Липовки не видать.
Спрыгнули мы на дорогу вместе с сумками. А самую большую, с колесиками, какой-то дяденька нам вынес. Водитель из кабины высунулся, показывает:
Вон по тому просёлку ступайте. А мы поедем дальше.
Дяденька скорей обратно в автобус полез. И говорит оттуда:
Вы всё прямо, прямо идите, до пруда. А у пруда налево повернёте. Это если вам в Липовку. А если в Собакино направо.
Костя радуется:
Ну, двинули вперёд!
Мама напоминает:
Имейте в виду, в деревне положено здороваться со всеми! Так что, если встретим кого, чтоб сразу «здравствуйте!». Иначе как выглядеть мы будем?
Мы с Костей в ответ:
Помним, помним!
Нам это и папа, провожая, на автовокзале говорил!
Но на дороге нам никто не встретился. Хотя до пруда оказалось идти и идти.
Сумка с колёсиками прыгала на ухабах, буксовала в пыли, и сами мы покрылись пылью до самых макушек.
Очки приходилось протирать краем футболки, потому что салфетки были где-то в сумке, глубоко. Но очки снова быстро становились грязными.
По лицам у нас тёк пот. От него щёки и лоб щипало. Оправы очков натирали нам переносицу и щёки. То и дело Костя снимал очки и начинал тереть лицо кулаками с силой, размазывая грязь.
И я, наверно, была не лучше.
Одна мама не трогала лицо, и на нём от пота оставались ровные узкие дорожки.
Макар всё время так ходит, и ничего, как будто в утешение нам сказал Костя.
Но мама ответила:
Зачем ему всё время здесь ходить? Он там в своём мире живёт и рукой махнула неопределённо куда-то вперёд. Всё у него там есть и школа, и
Мама запнулась. Может, не придумала, что ещё у Макара есть. Я шла и думала: что это за мир такой, до которого так трудно добираться?
Но ещё хуже стало, когда дорога стала спускаться к пруду. Теперь большая сумка норовила вперёд нас убежать. Мы еле удерживали её.
А дальше пришлось подниматься наверх. Мама сказала, что уже скоро. Костя промолчал, у меня тоже не было охоты разговаривать.
Я и глазам не поверила, когда мы наконец-то взобрались на холм и перед нами оказались деревенские домики.
Мама выдохнула чуть слышно:
Нам нужен четвёртый с края. Надеюсь, с этого края, а не с того.
У четвёртого домика стояла бабушка, уж до чего худенькая и маленькая, в больших толстых очках. Лицо у неё было загорелое. Морщины теснились на нём густо-густо. Оправа была коричневой, и это выглядело тоже как линии морщин. Ещё по одной толстой закруглённой морщине вокруг глаз.
Мама сказала:
Здравствуйте, Анна Ивановна!
И тогда бабушка заулыбалась, зашевелила все свои морщины.
Я, говорит, жду, жду! И пироги уже испекла, и комнату вам приготовила
Я, говорит, жду, жду! И пироги уже испекла, и комнату вам приготовила
Тут Костя говорит:
Какую комнату? Я хочу на сеновал!
Анна Ивановна удивилась:
Зачем на сеновал? Дом большой, места всем хватит.
Но Костя, видать, с самого начала решил определиться: на сеновал, и точка!
Когда ещё, спрашивает, придётся ночевать на сеновале?
Во дворе у Анны Ивановны собака оказалась. Здоровенная, чёрная. И она зарычала-зарокотала, когда мы вошли в калитку. Мы трое скорей назад, на улицу. И Костя, отступая, пробормотал как будто в укор себе и нам:
А она привязанная
Маленькая Анна Ивановна подошла к собаке и что-то сказала ей. Мы не слыхали что. Потом она попросила подойти всех нас по очереди. Сначала маму, потом Костю и меня. Собака всех нас по очереди обнюхала. Мне было страшно, когда она трогала меня своей огромной мордой, будто раздумывая: укусить, не укусить?
Свои, Пальма, свои, повторяла Анна Ивановна.
И мне говорила:
Ну, не молчи. Скажи ей: «Пальма». Пусть она твой голос услышит. А то как же вы познакомитесь?
Пальма, сказала я.
Голос у меня дрожал. Надо же, думаю, а я хотела, чтоб мне щенка купили! Это чтобы он вырос вот в такое чудище?
Я облегчённо вздохнула, когда Пальма закончила меня обнюхивать и руки, и лицо, и шорты. Теперь наконец можно было отойти.
А Костя снова подошёл к Пальме. И она снова принялась нюхать его.
А он её тоже нюхал и чуть ли не облизывал и всё повторял:
Дай лапу! Пальма, дай лапу!
Хозяйка повела нас с мамой в дом. Костя крикнул вдогонку:
Анна Ивановна, а Пальма умеет давать лапу?
Да не умеет, видно, отозвалась с крыльца хозяйка. Кто же её учил когда лапу подавать?
Мы с мамой уже вымыли руки и доставали из сумки гостинцы. Анна Ивановна накрывала на стол и всё суетилась, всё говорила, как вовремя мы приехали. Как раз она скотину закрыла.
Скотина-то, говорит, рано ложится, с солнышком. А мы с вами можем посидеть попировать. Брата зови за стол
Я только встала позвать, и тут раздался Костин крик:
Умеет! Анна Ивановна, ваша Пальма умеет давать лапу!
9. Всё не так
И тут же он в сени вваливается. Счастливый, что Пальма наконец-то ему лапу подала.
Сразу стал рассказывать, до чего же она смышлёная собака.
И до чего большая!
Как будто мы сами не видели!
С такой, говорит, никакие враги не страшны.
Заигрался в своих тазоголовых, вот ему враги и мерещатся.
И тут же, от дверей, он спрашивает:
Анна Ивановна, а где здесь у вас живёт Макар?
Анна Ивановна удивилась:
А зачем тебе Макара?
Костя растерялся как зачем? А наша хозяйка уточняет:
Это который же Макар тебе нужен?
А Костя не знает, какая у Макара фамилия.
Хозяйка раздумывает:
Это у Петровых Макар, что ли?
Петровы, говорит, на том конце живут, у оврага. И Макар у них есть.
Костя сразу выяснять:
Что, у оврага? Это всё прямо, прямо, как мы шли, только ещё дальше по дороге?
Он прямо сейчас бежать к Макару готов. Точно и не устал вовсе.
Там, там они все живут, кивает хозяйка. Дом большой, на дорогу в четыре окна глядит. Но это что, сзади-то хозяин сделал пристрой
Нам про пристрой неинтересно, а хозяйке только бы дорассказать, что начала:
Семья-то какая у них, считай четыре колена живут
И пальцы загибает:
Баб Галя раз. Дальше Максим с Валюшей. А дальше уже Юрка с Галкой, молодые Это уже три? спрашивает она вдруг у меня.
В растерянности я киваю.
А четвёртое колено это Макар. Макарчик. Он весной родился!
Тут мы уже не понимаем: как? Что ли, этой весной?
Мне мальчик нужен, говорит Костя. Примерно такой, как я
Мама объясняет:
Они по интернету познакомились.
Хозяйка плечами пожимает.
Мальчиков-то у нас больше Макаров нет. Вот Шурик Малинин такой, как ты, да ещё Серёжка Ужов, Лёня Светиков
Мама тогда говорит:
Ну, может, постарше немного. Серьёзный такой мальчик, умненький
А Костя уточняет:
В деревне правда все знают друг друга?
Правда, отвечает Анна Ивановна. С чего бы нам друг друга не знать? Да только нет у нас ни одного Макара, чтобы как ты или чуть-чуть постарше. Есть дед Макар, Малинин, от нас через улицу живёт
Мы тут головами помотали ясно, это не тот Макар.
А наша хозяйка завздыхала:
Макарами сейчас мальчиков не больно-то называют. У Петровых первенец родился вот его назвали Макаром, да. Сперва хотели Робертом или Модестом. По-иностранному. Так Наталья Светикова ходила к ним, просила, чтоб Макаром.