Глава 4
Липа посидела с минуту-другую в полной неподвижности, сосредоточенно глядя на черный сотовый телефон на столе перед собой. Глубоко вдохнув и выдохнув, она вполголоса дала себе отмашку, по-морскому четко и коротко:
Ну, отвалить швартовы! и с этими словами взяла в руки телефон.
Первым делом она подключила специальную услугу запрет автоматического определения своего номера, отправив короткое текстовое сообщение в службу поддержки компании-оператора сотовой связи. Пока все шло безупречно. Но она не стала радоваться успеху, чтобы не сглазить. Для дальнейшего шага Липе снова потребовалось утолить жажду от волнения пересохло в горле. Вернувшись за стол с бутылкой в руке, Липа пролистала в телефоне длинный список контактов, выбрала нужный номер и, отпивая воду прямо из горлышка, терпеливо дождалась соединения.
Алло, Люська? спросила она.
Из динамика раздался грубый, низкий, почти что мужицкий голос звук прокатился по всему кабинету:
Здрасьте, теть Шур!
Липа испуганно дернулась, телефон выскочил из ее влажной руки и, проскакав по столу, грохнулся об пол. Чертыхаясь, она подняла его, удостоверилась в работоспособности, после чего попыталась отключить громкую связь. Однако что-то не сработало, и из динамика по-прежнему слышалось тяжелое, сбивчивое дыхание Люси. Сколько бы она ни нажимала на кнопку, результата не было. Ничего другого Липе не оставалось, как только зажать динамик большим пальцем и поднести телефон к самому уху.
Люська, зачем-то перешла на заговорщический шепот Липа, ты там, это самое, выйди покури, не лошадь же, работать все время. А то, чего доброго, еще отощаешь.
«Жу-ж-ж, жу-ж, жу-ж-ж», невнятно прожужжал под пальцем динамик телефона.
Регулируя нажим пальца, Липа добилась нужного звучания, точнее, жужжания динамика.
Давай-давай, не спорь. Работа не волк, это самое, а дело срочное, срочное. Я подожду.
Под пальцем снова коротко прожужжало:
«Жу-жу».
Минуту-другую Александра Александровна, ослабив нажим пальца, с любопытством слушала в телефоне сдавленные женские аханья и вздохи, затем отчетливо различила шлепок по телу, послышалось шуршание одежды, а вслед нецензурная брань мужчины.
Вовремя успев зажать динамик, Липа выслушала жужжание и спросила:
Это самое, как его, посмотри там, мой номер отобразился, нет?
Динамик так и продолжал жужжать в ответ на каждый ее вопрос:
«Жу-ж».
Отлично, отлично! обрадовалась Липа. Как там у вас дела? Как Лешенька, не пьет?
«Жу-жу-жу-жу-жу-жу-жу-ж»
Смотри за ним, Люська Смотри у меня, перебила Липа длинную жужжащую тираду. И корми его, это самое, получше, получше. А то уже год женаты, а он тощий, как бобыль. Узнаю, что продукты налево толкаешь, мало, значит, не покажется. Не забывай, кто тебя старшим поваром смены сделал, сделал. Вот. Это первое, первое. Второе, значит, подготовь мне, как его, данные все свои, точные, по документам. Это второе.
«Жу-жу-ж, жу».
Так надо. Получишь от меня грамоту, это самое, губернаторскую.
«Жу-ж-жу, жу-ж».
Зачем «зачем»? Затем! С тем расчетом, что прибавка будет к твоей грошовой пенсии вам с Лешенькой.
«Жу-жу, жу-жу-жу».
Ты что, забыла, кто я? Я, это самое, я все устрою, устрою. Вот. Запоминай: пойдешь на награждение, значит, от управления по туризму и, как его, сервису, сервису. Но только упаси тебя, как его, черт, значит, дернуть за язык, хоть словом заикнуться, что это я, это самое, тебя того это самое. Все понятно?
«Жу».
И никому ни слова. Значит, вообще поменьше болтай.
«Жу-жу-жу, жу-жу».
А-а, правильно соображаешь, даже Лешенька не должен знать особенно он В общем, кури и жди сигнала.
«Жу, жу-жу, жу-жу-ж».
Ах, да! Значит, постирай пока, как его, платье свое блестящее, что с пуговицами, с тем расчетом, чтоб не распугала там всех своим запашищем.
«Жу-жу. Жу-жу, жу-жу-жу, жу-жу-жу».
Да ты что?! Ни в коем случае! Не вздумай даже ничего выдумывать! Я сама потом тебя подробно про это самое, как его, проинкрустирую. А то еще, черт тебя дернет, ляпнешь там, как в лужу Вот, значит, такое дело наше правое.
«Жу-жу-жу, жу-жу, жу-ж-ж-жу».
Тьфу-тьфу! Потом поблагодаришь. Ну ладно, с этим самым, как его, с богом. Давай. И Лешеньке привет.
Отключив связь, Липа чуть слышно пробурчала себе под нос:
Вот дурища, курица безмозглая. Думает, я ради нее, это самое Что б он без меня делал, балбес?!
Вот дурища, курица безмозглая. Думает, я ради нее, это самое Что б он без меня делал, балбес?!
Липа отложила телефон в сторону и без сил откинулась на спинку кресла. Разговоры с невесткой никогда не отличались содержательностью и не приносили ей удовольствия. Зато в качестве жены ее беспутного Лешеньки эта невежественная стокилограммовая гренадерша в поварском халате была просто незаменима. С такой не забалуешь, думала Липа, когда присматривала по санаторским столовым подходящую невестку. И не беда, успокаивала она себя, что Люська крутила шашни с мясником. Любовники приходят и уходят, а законный супруг один и навсегда.
Глава 5
Попрощавшись со свекровью, Люся Наседкина опустила сотовый телефон в карман белого, но слегка перепачканного на груди, животе и почему-то больше всего на спине поварского халата и задумчиво нахмурила брови. То, что задумала старая стерва, то есть мать ее ненавистного мужа, ей совсем не понравилось это шло вразрез с ее собственным видением своего счастливого будущего. Кроме того, эта простая девушка жила не разумом, как ее меркантильная свекровь, а чувствами, ограничиваясь теми нехитрыми дарами жизни, что в изобилии приносила ей работа в столовой едой и любовью главным образом любовью.
Люся в очередной раз глубоко затянулась сигаретой и, выдохнув густую струю дыма, погасила окурок о стену, высекая сноп искр. Встряхнув кучерявой головой, как будто стараясь развеять неприятные мысли, Люся повернулась назад и что-то поискала глазами в темной подсобке столовой санатория «Золотая нива». В дальнем от нее углу на стопке деревянных поддонов, накрытых засаленной телогрейкой, как-то обыденно лежал полностью обнаженный мужчина, закинув руки за голову. Это был взрослый, сорокапятилетний, брюнет с жестким, волевым лицом и грубыми, натруженными руками. Тусклый свет, сочащийся сквозь потрескавшийся, запыленный плафон с засохшими на дне мотыльками, отбрасывал на мужчину странные тени.
Люся сплюнула через зубы, подошла к мужчине и села на импровизированную лежанку рядом с ним. Поддоны, скрипнув, прогнулись под ней. Она ласково провела пухлой ладонью по кустику волос на груди мужчины. Тот так и продолжал хмуро смотреть в потолок.
Ну че, оно того стоило? произнес он нарочито грубым голосом.
Эта старая стерва хочет навсегда повязать меня со своим недоумком, недовольно ответила Люся сиплым, прокуренным голосом.
Че конкретно сказала? Мужчина был немногословен.
Сказала, что я до самой пенсии буду с ним.
Да ну?
Ну да. А еще сказала, что я должна буду делиться с ним деньгами.
Какими еще деньгами?
Ну теми, что дадут за почетную грамоту.
Грамоту?..
Разговор о каких-то шальных деньгах и грамотах моментально пробудил в нем любопытство, и мужчина наконец перевел взгляд на Люсю. Он накрыл своей грубой, покрытой шрамами от многочисленных порезов ладонью нежное колено девушки. Люся кокетливо поправила полы халата на оголенных розовых ляжках.
И много денег дадут? игриво спросил он.
Костик, это же губернаторская награда. Я думаю, очень много денег, глядя куда-то в потолок, соврала Люся, набивая себе цену.
Костик облизал пересохшие тонкие губы и шумно сглотнул На самом деле мужчину звали Кшиштоф, а фамилия у него была Шкурко. Но столовский народ для простоты называл его на свой лад Костя. А некоторое звали его просто Кость, что удачно сочеталось и с его фамилией, и с профессией мясника. Но Кшиштоф не обижался на это. Его вообще мало что заботило в этом мире, кроме мяса, денег и еще некоторых вещей, приобретаемых за эти самые деньги, что тешили его гордыню и приносили чувственное удовольствие.
Двигаясь вверх по шершавому бедру поварихи, рука мясника скрылась под халатом.
Большим людям большие деньги, да, Люсёк?
Люся хихикнула, как гадкий ребенок:
А что? Достойная девушка должна жить достойно.
Аппетитные формы поварихи не оставили мясника равнодушным. Он снова распалился.
Иди ко мне. Костик грубо обнял ее за то место, где обычно у стройных женщин находится талия, и с легкостью привлек к себе.
Люся, охнув, припала к груди Костика. Их губы слились в страстном поцелуе. Неожиданно Люся отстранилась от Костика, упираясь рукой во что-то твердое внизу его живота.
Ты меня любишь? капризным голосом спросила она, начав поигрывать Костикиным все более затвердевающим и распрямляющимся предметом. Или ты любишь только деньги?