А я, признаться, не очень и верил в то, что Таня рассказала тогда, показалось каким-то бредом. А то, что ты рассказываешь вообще за пределами реальности. Что, думаешь, правда, клон создадут? он посмотрел на меня.
По мне так это невозможно. Но кто знает, какие там секретные разработки у этих медиков Вито. За большие деньги очень много чего можно сделать, сказал я.
А понять, что это не Таня они могут?
Я засмеялся:
Ты знаешь, как показывает практика, самыми простыми, самыми примитивными анализами нередко пренебрегают. Они станут исследовать, только если возникнут сомнения, а у них нет ведь сомнений, что это твоя идеальная сестра.
Платон усмехнулся вбок, качая головой.
Да уж Ну то, что ты скрыл правду, что это не Таня, теперь назад-то не отыграешь? Тебя ж уволят, небось, Платон посмотрел на меня.
Я отмахнулся возбуждённо, вообще экзальтированный какой-то стал.
Да плевать на это, Платон. Если Тане надо будет вернуться, я официально заявлю, что подделал заключение о её смерти, так что пусть хоть посадят, это не важно. Важно одно она не умерла.
Или умерла, но в другом месте, проговорил Платон устало.
Не имеет смысла подделывать чью-то смерть, если всё равно убиваешь человека, сказал я. Хотя, вероятно, смысл найти можно, если знать, всё, что произошло.
И всё же Платон выдохнул свободнее после моих слов.
А что насчёт Марка? снова спросил я.
Этого никто не скажет. Там фарш, понимаешь? «Останки одного человека, мужского пола, в возрасте от восемнадцати до сорока» ДНК не с кем провести, иначе, может, и сделали бы. А так иного претендента не нашлось.
А если и он не он?
Я посмотрел на него:
Слушай, на это мне плевать, если честно. Но предполагать, что он жив не с чего, потому что, кто тогда это? Почему никто не заявил? Это не бомж, сразу скажу, чтобы отмести предположения, вообще сомнительно, что это не ваш Марк. Бомжи больные, беззубые, а это здоровый человек, молодой, зубы точно отменные так что
Платон выпрямился, откинувшись на стену, и уперся в неё затылком.
А в квартире их осмотр был, там застали беспорядок, искали что-то, вроде не обокрали, не знаю, но всё было разбросано. Так следователь сказал мне, пока я заключение писал.
Серьёзно? Но хотя бы следов какой-нибудь борьбы или там крови, не обнаружено?
Нет. Крови нет, а вот борьба там была или просто раскидали мебель, кто тебе скажет
Платон вздохнул.
Как говорил Ватсон: «запутанная история».
Это не то слово, Платон. Ты хотя бы отдалённо представляешь, кто мог сделать это с ними? То есть примем за истину то, что в могиле Марка Лиргамира покоятся всё же его останки.
Думаю, это Вито
Викторов?
Ну, по крайней мере, мать Марка и, возможно, даже Книжника убил он. Ну, то есть его люди.
Нет, Платон, Книжника убил сам Марк, сказал я.
Платон развернулся.
Что?!
Уж можешь мне поверить. Я бы доказал это, но машина Лиргамира теперь сгорела дотла, никаких больше доказательств нет.
Так были?
Были. Я своими руками снял следы чёрного лака с бампера и правого крыла его «вольво». И лак этот идентичен тому, которым был покрыт мотоцикл Книжника.
Платон вдохнул со свистом, возводя глаза горе.
Твою ма-ать это что ж он в разнос пошёл Марк, Платон провёл по волосам, качая головой. Одержимый, я же говорил Это даже хорошо, что он погиб, иначе Иначе тебе, Валер, головы не сносить бы точно, если он Книжника столько сделал для них и всё же А знаешь, что произошло? Он его убил вместо тебя.
Платон повернулся ко мне.
Чего? спросил я, не понимая.
Я тебе говорю. Он не ревновал к Книжнику, пока не появился ты, а тут Таня стал меняться, это и мама наша заметила, сразу сказала мне, что, вероятно, ты появился. Просто Марк и не подозревал о твоём существовании, как я понимаю. Так что придётся тебе теперь жить за себя и за того парня, как говориться. За Книжника.
Это было так странно, неправдоподобно и в то же время реально, потому что мы ведь, действительно, с Таней виделись почти каждый день. Не думаю, что она так же часто видела Книжника. И если выходит, Володя Книжник приказал долго жить именно мне? Это немного ошеломило меня. А я ещё ревновал и безумствовал от этого
А Платон между тем, выдохнул, и проговорил измученным голосом:
Ох, Валерка, ты не представляешь, что я пережил за эту неделю.
А Платон между тем, выдохнул, и проговорил измученным голосом:
Ох, Валерка, ты не представляешь, что я пережил за эту неделю.
Очень даже представляю, я я вот не пережил, помер, сказал я. Так что
Он посмотрел на меня.
Ты бы так не шутил вообще-то, сказал Платон. Во мне сегодня только водки около литра, не считая всяких там висков и коньяков с текилами, и всю неделю по пол-литра ежедневно пил, так что мозг у меня сейчас слабый, и так кажется, что я уже в белую горячку впал, когда ты появился
Да нет, правда, несколько минут был мёртвым. Вот теперь все и говорят, что у них тут коллега на работе помер, только не добавляют, что вернули. Так эффектнее получается.
«Эффектнее», придурки Платон прикрыл глаза.
Устал ты, езжай домой, выспись, сказал я, видя, что он едва сидит. Только приходи после, а то меня не выпускают, как с ребёнком неразумным обращаются. Я уж здоров, а они всё держат, вены все поистыкали капельницами, как нарик теперь.
И будто в подтверждение моих слов появилась сестра, со стойкой капельницы и двумя флаконами на ней.
Вьюгин, Валерий Палыч, в палату пожалте, она повелительно качнула головой, с меня у них начиналась смена, я был гордостью всего отделения, потому что реанимацию не отделяли, врачи работали и там, и тут. Спасти пациента после четырёх минут клинической смерти, к тому же своего товарища это была заслуженная гордость. Сколько раз меня шарахнули дефибриллятором, я, конечно, не знал, но по груди уже полоснули скальпелем, намереваясь вскрыть для прямого массажа, а взял и ожил, от этого или сам по себе Теперь на груди у меня был шов, очень похожий на Танин
Глава 3. Лягушка в сметане
Я почувствовала это. Я будто это увидела во сне или как-то ещё, я не знаю, но
Да, я очнулась ото сна или какой-то дрёмы именно потому, что мне явился в этом полусне Володя, который подошёл очень близко, мне казалось, наклонился надо мной спящей и сказал:
Таня, Таня, проснись, Валера
Что «Валера», я не поняла, только вздрогнула и пробудилась, оборачиваясь по сторонам и думая в изумлении, что Володя никогда Валеру по имени не назвал бы
Но по порядку. Да, я была жива, я не взорвалась и не сгорела той ночью. Это был какой-то неизвестный подросток, беспризорник, похоже, который перелез через забор, чтобы пооткручивать зеркала с дорогих иномарок, стоящих во дворе. Такое случалось уже прежде, Марк упоминал, что соседи, которые знали его с детства, жаловались на бездействие милиции в этом вопросе. Я не обращала внимания на разговоры, но сам взрыв и того юношу я видел своими глазами той ночью. Да он и не юноша был, строго говоря, мальчишка, лет пятнадцать, возможно чуть-чуть старше Вани
Но я опять забегаю вперёд, всё же надо по порядку
Я приехала домой на Поварскую в двенадцатом часу ночи и застала Марка, во-первых: не одного, с ним были эти его «архангелы» Глеб и Борис, а во-вторых: в каком-то странном возбуждённом состоянии.
Танюша, наконец-то! сказал он, выглянув в переднюю.
И дал знак обоим выметаться из дома. Мне не нравилось, что они стали при нём почти неотступно, какие-то тени, то ли телохранители, то ли какие-то странные друзья. Но на дружбу их отношения вовсе не были похожи: они оба смотрели на него с каким-то подобострастным восторгом, а Марк вовсе на них не смотрел, будто поверх голов всегда, словно искал лица выше, и не находил на уровне своих глаз, невольное высокомерие и оттого ещё более злостное.
Я подгоню машину, сказал Глеб.
Не спеши. Часа четыре у нас есть.
Он вышли, беспрекословно подчинившись, причём вынесли пару дорожных сумок, а Марк, переодеваясь на ходу в свитер поверх футболки, поманил меня с собой в свой кабинет.
Ты уезжаешь? спросила я.
И ты уезжаешь, сказал Марк, выглянув в окно во двор, куда уже, думаю, спустились Глеб и Борис. Выжди пару часов после нас и уходи. Спрячься, забейся в самый дальний медвежий угол Советского союза, ну то есть России, так чтобы никто не смог тебя найти. Не бери с собой документов, только вот эти.
Он выложил на стол паспорт российский и заграничный и ещё какую-то штуку, маленькую не больше спичечного коробка, только уже. Я взяла штуку, она была с крышечкой.
Что это? Открыть можно?
Можно. Это флеш-карта.
Что? я не поняла нового слова.
Как дискета, только миниатюрнее. На ней все номера моих счетов, все коды, пароли, всё, чтобы ты могла пользоваться. Пароль для флешки восемь цифр твой день рождения. Только будь осторожна, бери понемногу, большие суммы привлекают внимание, даже если счёт в офшорах.