Плохо человеку, плохо, не видишь? Переутомился! Выключи уже свою камеру! закричала на него директриса, и Веня послушно нажал на кнопку.
Он сбросил сбрую и сгрузил оборудование на подоконник. Холл опустел. Возле входа высились штабелями коробки. Веня сел на диван, закинув руки за голову. Кто-то упал на сиденье рядом.
Врёт он всё, я не воняю. Нас сегодня в душ гоняли, сказал белобрысый пацан, можете понюхать.
Веня опустил руку и потрепал его по волосам.
Верю, брат, верю, ответил он.
Пацан залез в карман и достал сникерс.
Будете?.. Половину.
Давай.
Когда шоколадка кончилась, Веня протянул руку:
Вениамин.
Феликс, ответил пацан, сжав Венину ладонь. Но вообще-то принято наоборот: чтобы взрослые детей шоколадками угощали.
Ну так-то да, согласился Веня. Феликс20 Надо же
А что, не видно? спросил Счастливчик, и оба в голос расхохотались.
Веня сам не знал, почему он дал Феликсу свой номер, накарябанный на бумажной салфетке. Но его об этом не спрашивали, а сам он себе таких вопросов не задавал. Через секунду после того, как свёрнутая бумажка исчезла в кармане Феликсовых форменных брючек, в зале появился воспитатель. Увидел мальчика на диване рядом с бородатым москвичом и нахмурил брови.
За мной, вздохнул Феликс.
Он протянул руку Вене, и сразу отдёрнул.
Ты мне шоколадку должен, помнишь? нагло улыбаясь, Феликс погрозил ему пальцем.
Половину, парировал Веня.
Ты взрослый, с тебя целая. Резонно?
Резонно, расхохотался он. Ты где таких слов нахватался?
Васькино любимое слово Василисы Витальевны. Всё, я побежал Шоколадка!
Веня поднял руку:
Клянусь!
Феликс взлетел по лестнице и скрылся на втором этаже. Воспитатель бросил на Веника подозрительный взгляд, но ничего не сказал. Молча развернулся и удалился за воспитанником. А Веня сидел на диване и улыбался, пока не устали щёки. От этого белобрысого мальчишки шло какое-то тепло, чувствительное и неуловимое, как от солнца в первые дни весны. Как тёплое прикосновение к уставшей от холода коже, как тонкий намёк на будущую летнюю жару. Когда у Вени будет сын, пусть он будет таким, как Феликс. Когда? Если Веня затряс головой, изгоняя странные мысли. Этот интернат, эти дети, вся эта обстановка странно действует на мозг.
Он схватил камеру, часть своей нормальной, привычной жизни, запустил отснятое видео. Шеренга мальчиков. Феликс с рисунком, улыбается. От его улыбки, кажется, сбивается цветовая температура21. Или не кажется Есть небольшое, но заметное смещение из синего в жёлтый, точно есть. Странный глюк. Феликс бежит к Звейниексу. Крупный план. Старик улыбается. Зубы, похоже, свои Веня увеличивает картинку.
Небольшая диастема22, линия неровная, один из клыков чуть кривоват. Протезы так не выставили бы. Для его возраста состояние идеальное. Пацан подбегает, и улыбка старика как-то обезвоживается. В глазах не страх, скорей опаска. Он смотрит на ребёнка, как на большого незнакомого пса, который трусит к нему, виляя хвостом, но чёрт его знает, что там у него на самом деле в голове. Феликс протягивает рисунок.
Звейниекс явно подаётся назад. Перехватывает бумагу кончиками пальцев, максимально далеко от детских рук. Удивительный заскок для мецената, жертвующего детям серьёзные деньги. Может, Тушин угадал, и тут на детях испытывают какие-то лекарства? Да нет, бред. Закрытый интернат под жёстким контролем Минобра и Минздрава. «АлияХиму» проще бомжей собирать в качестве подопытных кроликов, их никто не считает. И дети не выглядят забитыми или нездоровыми. Вряд ли.
Феликс обхватывает Звейниекса руками, прижимается к нему. Веня запускает покадрово. Пацан мельком смотрит в камеру, прежде чем прижаться к старику, в глазах предвкушение веселья. Феликс знал про странности Звейниекса, он нарочно это сделал. Вот же маленький засранец!
Веня восхищённо усмехнулся.
Пацан прижимается, старик подаётся всем телом назад, но уйти не может. Руки взлетели, висят над лохматой макушкой ребёнка, как ветки сухого дерева. Крупный план.
На лице Звейниекса муки адские вперемешку с отвращением. «Уберите его, он воняет». И Василиса рядом. Лицо злое. Да, она злится, но удивления ни капли. Василиса сейчас курица-наседка: на дряхлого птенца напал ужасный ястреб-Феликс, 10-летний ребёнок. И возле машины так же было. Только появляется какая-то угроза Звейниексу, с Василисы сразу облетает вся её улыбчивая радушность. Какая забота о благодетеле, надо же.
На лице Звейниекса муки адские вперемешку с отвращением. «Уберите его, он воняет». И Василиса рядом. Лицо злое. Да, она злится, но удивления ни капли. Василиса сейчас курица-наседка: на дряхлого птенца напал ужасный ястреб-Феликс, 10-летний ребёнок. И возле машины так же было. Только появляется какая-то угроза Звейниексу, с Василисы сразу облетает вся её улыбчивая радушность. Какая забота о благодетеле, надо же.
Тушин с Василисой уводят Звейниекса к лестнице. Только что стоял бодрый, подтянутый, речь толкал. Сейчас шаркает, как древний старик. Он поворачивает голову, смотрит жалобно в камеру, его подбородок заметно трясётся, будто мышцы лица устали держать челюсть, а ходить с открытым ртом старик не хочет. Потом на Веню зашикала Василиса, и он выключил камеру. Конец. Очень интересно Тушину понравится.
Михаил упал на диван рядом.
Чё там? спросил Веня.
Плохо деду, давление упало. Василиса отпаивает.
Жить будет?
Куда он денется? отмахнулся Тушин. Смотрел отснятое?
Веня протянул ему камеру.
Есть кое-что, посмотри. С момента, когда Феликс побежал к деду с рисунком.
Кто? не понял Тушин.
Мальчишку с рисунком зовут Феликс. Дельный пацан. Смотри внимательно на Звейниекса
Тушин накрыл экран рукой:
Давай не сейчас. Нам ещё кучу интервью снимать.
Мих, глянь, там недолго.
Он покачал головой:
Вень, ты хочешь тут ночевать? Я нет. Здесь снимаем, в Москве отсматриваем. Deal?
Пердил, передразнил его Веник и спрятал камеру.
Давай, навьючивайся и пошли Лисицыну выдёргивать.
Интернат затих, только эхом отдавались их шаги и с верхних этажей доносились детские голоса. На середине лестничного пролёта они столкнулись с бодрым и улыбающимся Звейниексом.
Михаил без следа недавней немощи он протянул руку Тушину.
Просто Михаил, Тушин ответил на крепкое пожатие.
Пусть так. Михаил, помните наш договор? Я свою часть выполнил, очередь за Вами. У меня к Вам просьба. Наш бизнес это тесный бассейн, забитый акулами. Только прояви слабину растерзают. А сегодня, кажется, моё недомогание попало на камеру
Тушин бросил взгляд на Веника. Тот еле заметно кивнул.
Не вижу в этом моменте ничего такого, что может заинтересовать зрителя. Эфирное время очень дорого.
Я тоже так думаю, кивнул Звейниекс. От души рад знакомству. А сейчас прошу меня простить: дела не ждут. И Я не слежу за новостями. Вот мой личный номер, он протянул визитку, сбросьте дату и время, когда передача выйдет в эфир. Интересно увидеть себя на телеэкране.
А Вы никогда не попадали в объектив телекамеры? удивился Михаил
Представьте, это мой дебют на телевидении. Я не публичная личность.
Как только поставят в сетку, сразу сброшу
Звейниекс кивнул и бодрым шагом спустился вниз. Тушин проводил его взглядом:
Быстро его отпустило. Удивительно, с таким счастьем и до сих пор не на Ти-Ви.
Он покрутил визитку и сунул её в карман.
Мих, ты не торопишься с обещаниями? Веник смотрел непривычно серьёзно.
А что такого? Ну, плохо человеку стало.
Посмотри запись, потом говори.
И что же там такого невероятного случилось?
Веник ухмыльнулся:
А вот теперь ничего тебе не скажу. Страдай. «Ты собираешься тут ночевать? Я нет», передразнил он Тушина. Пошли интервью снимать, всё потом.
Лисицына с Василисой в кабинете гоняли чаи. Тушин вошёл первым, без стука, и увидел, как закатила глаза директриса.
Я на минуточку, успокоил он её. Вероника Семёновна, чай портит кожу лица. Завязывайте с этим опасным занятием, труба зовёт, дети ждут, Вениамин копытом землю роет.
Лисицына неохотно отставила кружку и поднялась.
Никакой жизни с вами нет, буркнула она, связалась на свою голову
Идёмте-идёмте, слава к ленивым не приходит.
¶
Пиликнул телефон.
«Андрас Адамович, эфир в пятницу, в 18:00, телеканал СТВ».
В указанное время он запер дверь кабинета и включил телевизор. Тушин не подвёл. Короткая сцена, когда он потерял самообладание, в эфир не пошла. Монтаж делал профи, ничего глаз не резало. Звейниекс спокойно вернулся к делам.
¶
Саттаров скинул в мессенджер: «Зайди».
Он сидел на диване перед телевизором. Похлопал ладонью рядом с собой:
Садись, кино посмотрим.
Я привычно опустился в кресло рядом. Саттаров включил один из федеральных каналов. Шла какая-то тухлая передача про интернат для трудных подростков. Неожиданно появился Звейниекс, толкнул речь про детей и нравственные ориентиры. Я с удивлением посмотрел на Саттарова, он молча улыбался и кивал. Когда передача кончилась, он выключил телевизор и повернулся ко мне.