А мои глаза говорят мне, что они полны сил, что даже на руках тебя с легкостью отнесут в театр, только прикажи, иронично возмутился Зевс.
Да, утруждать себя нет причин, мой Создатель, за спинами беседующих богов послышался нежный чарующий слух голосок, А вот ваш друг, простите, пойдет своими ногами, мы, действительно, немного подустали.
Дафна, не подслушивай. Я не собираюсь в театр, ты же знаешь, мы останемся здесь, осек ее Сатир.
Оставьте нас, возмутился Зевс и пригрозил нимфе кулаком, Какая наглая бестия.
Еще бы! Ведь за ней ухаживает сам Аполлон, а она ему каждый раз дает отказ. Он просил помощи и благословения у Пенея и Геи, даровавших мне энергию своей любви для ее создания. Оказалось, что Дафна его опередила и предупредила своих родителей о том, что намерена блюсти целомудрие, пояснил Сатир, Будь нежнее с нимфами, они гораздо лучше людей, хоть и так же остры на язык, как и пьяные участники симпосиев.
Ах, вот в чем дело! засмеялся Зевс, Ты снова оскорбился высказываниями и колкостями неразумных смертных.
А ты бы не оскорбился, если бы тебя назвали рогатым богом, напившимся до беспамятства и упавшим с Олимпа в кучу неспособных окуклиться нимф?
Это сильное оскорбление, сильное, друг мой. Я бы в тот же миг испепелил этого смертного и всех, кто был бы поблизости, чтобы не осталось ни одного свидетеля. Уверен, что в силу своей доброты, ты ограничился тем, что просто выбил насмешнику все зубы, окинул смеявшихся над тобой окружающих гневным взором и ушел, ничего им не сказав в ответ на такое оскорбительное поведение.
Его зубы целы. Я представил, что он остаток свои дней не сможет кушать твердую пищу и будет вынужден отдавать предпочтение напиткам, что над ним будут надсмехаться еще больше, чем надо мной, и в итоге он упадет не с Олимпа, в кучу конского навоза, задохнется и умрет.
Славно же придумано. Что тебя остановило?
Любовь к людям, не сразу задумчиво признался Сатир, Человеколюбие.
Тогда понятно, почему люди говорят, что у тебя на голове растут бараньи рога и почему ты снял со своей кудрявой головы чудесную золотую тиару со спиралями, согласно кивнул Зевс.
Послушать тебя, так гневное выбивание всех зубов глупцу даст ему ума, отмахнулся Сатир, Твои советы ни чем не лучше тех, что давал мне Арес.
Могу ли я поинтересоваться, заинтриговано уточнил Зевс.
Можешь. Он посоветовал снять шкуру с насмешника, выделать ее и постелить перед входом здания для проведения симпосиев, сказал Сатир и тяжело вздохнул.
Подожди. Что-то не пойму логику.
А в этот раз он посоветовал скинуть насмешника на кучу неспособных окуклиться нимф и именно с Олимпа, что ознаменовало бы всеобщий гнев богов.
Да уж! Первая шутка оказалась смешнее.
И мне она запомнилась.
Когда Арес только успевает навещать тебя, ведь я итак явился к тебе парой часов позже того, как смертные оскорбили тебя на симпосии?
Вот он сразу же и навещает, и только тогда, когда меня оскорбляют смертные.
Последний насмешник перегнул палку. Он оскорбил нас всех, он испортил настроение всем в праздник Диониса, он сорвал спектакль. Убьем его показательно? предложил Зевс.
Сатир сокрушенно покачал головой и не нашел слов.
Проснись, друг мой, прошептал Зевс.
Сатир попытался выйти из оцепенения и напомнить ему, что он вовсе не спит, а просто задумался, но расшевелить себя и произнести хотя бы слово оказалось не просто. Неужели он действительно уснул?
Да проснись ты! повысил голос Зевс и легонько встряхнул Сатира, ухватив его за плечи, Где ты там, на празднике Диониса что ли?
Сатир засмеялся сквозь сон и приоткрыл глаза.
Да, бывает, что совершенно не хочется возвращаться к повседневной рутине жизни из какого-нибудь замечательного сновидения, в которое мы погружаемся как раз для того, чтобы отдохнуть от этой повседневной рутины жизни. Забавнее, когда нам снится что-то ужасное и хочется поскорее проснуться и поскорее забыть то, что создавалось нашим воображением во сне. Однако труднее всего понять то состояние, когда ты уже просыпаешься благодаря каким-либо процессам и даже не можешь определить, что для нас оказалось бы более желанным остановить странный мыслительный процесс или же продолжить предаваться этой гремучей смеси из фантазий, страхов и воспоминаний, пока организм отдыхает и готовится к новым свершениям.
Глава 1. Трудно ли быть богом?
Что ж, некая самоирония, испытываемая при пробуждении Сатиром, пошла ему на пользу. Он проснулся в превосходном настроении, поэтому его совершенно не удивило, что Зевс не растворился вместе со сновидениями и находился в данный момент рядом с ним. Здесь, на Этриусе, а не на Земле, как это было минутой ранее во сне. Вот только такое случается крайне редко, чтобы представитель совета богов снизошел до кого-то и явился к нему сам. Настораживало, что Зевс не призвал его усилием мысли или же не прислал гонца с официальным приглашением на аудиенцию, хотя первый способ было осуществить гораздо проще, соответственно он и являлся для богов более предпочтительным, нежели иные.
Добрый вечер, усмехнулся Зевс, усевшись рядом с пробудившимся ото сна Сатиром под старым дубом у реки, будучи наслышанным от некоторых болтливых богов о том, что это место является частым местом для особых аудиенций у создателя Этриуса, предпочтительно носящих личный характер.
Мы только что виделись. Ты нигде не даешь мне покоя, верно? ответил Сатир.
Есть разговор. Подумал о тебе, а ощутив легкий ветерок и яркий солнечный свет, не сомневался, что ты бодрствуешь. Уповаю на то, что я принимал участие не в твоих кошмарах, а в сладких грезах, иначе его направленность оставит свой отпечаток на нашем диалоге, опасливо признался Зевс.
Воспоминания нахлынули, пояснил Сатир, Рассказывай.
Воспоминаний у нас с тобой хватает в избытке. Хороших и плохих. У нас с тобой разные судьбы. Я рвался к власти, всегда навязывал свои правила, не считался с другими, возвеличивая себя, а ты не спешил, рассуждал, исследовал, осмысливал, жалел даже самых безнадежных смертных. Мы порой ссорились, я даже как-то имел неосторожность заявить, что никогда не попрошу у тебя помощи и сам не помогу тебе. Ты же воздержался от ответной грубости, нашел единомышленников, и они помогли тебе создать Этриус, так же как когда-то давно появилась Земля, став неизменным любимым пристанищем для всех и богом, и смертных, расчувствовался Зевс, Ты изменился. Остепенился, стал мудрее, многого достиг, дружен с сыном и женой, даже со смертными, занят своим собственным делом.
Это излишне. Я не держу на тебя зла, все в порядке, перебил его Сатир, В чем дело, скажи прямо, или ты просто хочешь выговориться?
Отчасти, задумался Зевс, скорее всего, просто не смея прямо сообщить о цели своего визита и испытывая большое сомнение в получении одобрения от собеседника, Вынужден признать, что без смертных наши жизни утратят особый смысл. Боюсь оказаться мишенью насмешек с их стороны, со стороны богов, пройти через что-то подобное, что испытал в свое время ты. Вынужден признать, что ты лучше меня понимаешь чувства и тех, и других. Власть, успешный любовный союз, множество детей и единомышленников не являются путем к достижению счастья. У меня все это есть, а чего-то все равно не хватает. Поступать достойно уже нелегко, поручиться за кого-то еще сложнее, а уж, чтобы удерживать власть требуется колоссальный труд, иначе все старания падут прахом. Ума не приложу, как тебе удается ладить со смертными и даже пировать вместе с ними, избегая всяких глупых или подлых выходок, какие им свойственно совершать особенно тогда, когда ты менее всего ожидаешь подобное от них!
Мы же сами учим смертных, относиться к другим так, как они хотят, чтобы относились к ним, посоветовал Сатир, Все материальное для смертных не имеет никакой ценности, если они хотят жить вечно и не страдать за свои прегрешения, а мы наделены этой вечной жизнью, а все равно тянемся к материальному миру. Почему?
Ты прав. Какие же мы боги после этого! Богини судеб играются с нами, словно мы не заслужили достойной жизни. Мы такие же ученики, как и смертные, только проходим обучение в старших классах, согласился Зевс, Но я не в силах понять, хоть убей, что мне следует совершить такого невероятного, чтобы я мог самостоятельно распоряжаться своей жизнью и не зависеть ни от кого.
Какой тогда будет смысл в твоей жизни, если ты не будешь ни от кого зависеть? Смирись с этим и стань счастливым, это же так просто, засмеялся Сатир.
Легко сказать, нахмурился Зевс, Почему я должен заботиться обо всех этих смертных, переживать за их жалкие жизни, если они все равно обречены?
Тобой играют не богини судеб, а пороки, возразил Сатир, Гордыня, друг мой.