Ну и гордец этот из Эр-Растойя! словно сплюнул эмир через губу. Знает, шакал, что пока на тебе его клеймо он может тебя как невесту на свадьбу вырядить, и никто не посмеет разве что Аллах, да святится Его камень в Мекке!
Мой господин, эмир мухафазы Эр-Растойя, да пошлет Аллах ему помощь в делах, непостижимых простому смертному
Узорчатые, обволакивающие периоды лились из уст гонца столь плавно, что даже эмир заслушался. Враскоряку на полу всякий ли сможет говорить так звучно и складно, без запинок и смущения? Изящно встал это тоже не всякому удается. Перекупить? Или эр-растойского управителя под арест, а этого конфисковать
В голове кружилось странное, разноцветно-шелковое, как дым курений или шум моря. Грузную фигуру эмира тихо пошатывало на месте.
иди за мной! выкликнул гонец, глядя прямо в глаза эмиру, в расплывавшиеся, младенческие глаза. Повернулся и пошел.
Чтец, писцы, второй гонец, опахалыцик увидели, как эмир, шаркая ногами, поплелся за этим типом. Не прекратил неслыханную дерзость, не позвал стражу, не остался в величественной неподвижности. Нет, как драный, заезженный одер, потащился за голубой джалабией, точно держа дистанцию в два шага. В дверь. По лестнице вниз. Мимо стражей на каждой площадке парадного марша. В гулкий вестибюль с инкрустированным мраморным полом и на раскаленную зу-ль-хиджазом, зенитом лета, площадь перед подъездом.
Гонец распахнул перед эмиром дверцу старого, облезлого автомобиля. Ни стража, ни прислуга никогда не видели такого здесь, возле касбы управления минтаки Эль-Маскайя.
Садись!
Эмир повиновался. С рычанием, дребезгом, синим дымом автомобиль исчез.
Только тут стража всполошилась:
Догнать немедля!
Стойте, дерзкие, именем Аллаха! раздалось откуда-то сбоку, и все взоры скрестились на седобородом оборванце с горящими черными глазами.
Это пророк Аллаха нашего, да продлится вечно царствие Его! продолжал седобородый.
Ты откуда знаешь?
Кто таков?
Хвата-а-ай!
Не пытаясь оторвать от себя вцепившиеся руки дюжих эмирских молодцов, тот продолжал:
Путь его лежит в мечеть, где свершались чудеса Аллаха.
Дурак! У великого эмира есть домовая мечеть, пожал накачанными плечами старший наряда, а ты-то на какого шайтана тут шляешься?
Я сподобился видеть пророка.
Хватка стражников ослабла, один вовсе убрал руки.
Че, правда пророк Тогда грех
Да обычный псих! гаркнул старший. Пш-шел вон!
Толкнул седобородого так, что тот упал на четвереньки, поднялся под гогот стражи и поспешно пошел прочь, слегка прихрамывая.
А облезлая машина, изрыгающая синий дым, мчалась на приличной скорости по раскаленной Эль-Маскайе. Куда-то на окраину. Где еще не снесены были дома, в которых уже никто не жил, построенные до эмирата и теперь разрушавшиеся. Въехала в подвальный этаж одного из таких. Поднялись и опустились ворота подземного паркинга. Машина провиляла между нумерованных мест, мимо квадратных бетонных колонн, тусклых желтых ламп. Остановилась перед дверью заоваленным прямоугольником, вместо обычной ручки длинный рычаг шестереночного механизма.
Выходи!
Эмир почти не стоял на ногах гонец вытащил его, как куль отрубей. Одной рукой удерживая важного спутника в стоячем положении, другой нажал на рычаг. Шестеренки побежали друг по дружке с масляным, приглушенным звуком. Гонец переволок спутника через высокий порог. За порогом была тьма, пронизанная ветром с техническим запахом. Дверь закрылась, и стало видно, что тьма не абсолютная. Она освещалась лучом фонаря, закрепленного на фуражке высокого парня в форме, со значком на петлицах молот и штангенциркуль. В свете этого луча поблескивали рельсы и различалась тележка, дрезина-«пионерка».
Я еще дозу закатил, как в подвал въехали, так что часа четыре у нас есть, отдуваясь, буркнул гонец.
Дервиша видел? Прикрывал тебя, бросил парень в форме, помогая втащить эмира на сиденье.
Никого не видел. За мной чисто было.
Значит, все путем. И дрезина в грохоте мотора, отдавшемся по всему подземелью, взяла с места, освещая путь собственным прожектором.
Туннели, кабели и трубы по стенам, иногда темные, величественные размерами залы. Скорость была хороша, стыки громыхали, все железо тележки лязгало, встречный ветер давил и трепал. Гонец нашел за водительским сиденьем какие-то чехлы, намотал один на эмира, другой на себя. Наконец впереди показался свет. Выскочили под открытое небо, началась путаница рельсов, дрезину мотало. Путь окончился в неоглядной длины здании с высоким потолком из переплетенных балок, с огромными, заросшими грязью окнами и многими колеями рельсов, лежавшими рядом.
Туннели, кабели и трубы по стенам, иногда темные, величественные размерами залы. Скорость была хороша, стыки громыхали, все железо тележки лязгало, встречный ветер давил и трепал. Гонец нашел за водительским сиденьем какие-то чехлы, намотал один на эмира, другой на себя. Наконец впереди показался свет. Выскочили под открытое небо, началась путаница рельсов, дрезину мотало. Путь окончился в неоглядной длины здании с высоким потолком из переплетенных балок, с огромными, заросшими грязью окнами и многими колеями рельсов, лежавшими рядом.
Вдвоем тащить эмира было легче. Гонец и парень в форме спустили его по железным ступенькам в очередную дверь на шестеренках, проволокли еще по каким-то коридорам. Путь закончился в комнатушке, где сидело еще двое.
Я тебе говорил, сказал один из них другому, это Гонец, а это Машинист. Привет, ребята. Молодцы. Сколько у нас времени?
Часа два железно, сказал Гонец. А можно вопрос?
Давай. Пока Хакер подключается.
Тот, кого назвали Хакером, встал, открыл шкаф, занимавший треть комнатушки. Достал тряпичный сверток. Потом железный с виду чемоданчик. Видимо, много весивший. Чемоданчик раскрылся и оказался ноутбуком.
Про Дервиша говорили, с ним как? спросил Гонец.
Сейчас почту получим. И сидящий кивнул на Хакера с ноутбуком. Тот уже грузился. Несколько минут и на экране замигала полоска: «У вас 1 новое сообщение».
Сюда направляется. Дервиш-то, сказал Хакер.
Развернул тряпичный сверток это оказалась занавесь, богато затканная арабесками. Гонец и Машинист перевели дух сообщение Хакера явно принесло облегчение. Тот продолжал дизайнерские пассы: накинул занавесь на шкаф. Подтащил колченогий столик, отодвинув его от сидящего по кивку, можно, дескать. Нижний угол занавеси лег на столик теперь было похоже на скатерть, ноутбук очутился сверху.
Давайте сюда вашу добычу. Сидящий встал и пододвинул свой стул к столику.
Ща, та-ащ майор, отозвался Гонец.
Эмир очутился на стуле.
Кольцо с секретом сдать. И скинь плащ-палатку-то, продолжал майор. Остальным отойти.
Теперь Гонец снова был лишь в голубой хламиде до пят. Он глубоко вздохнул и сильно выдохнул дважды, обошел угол столика, очутился перед эмиром и низко поклонился ему.
О досточтимый и светлейший эмир! Да благословит Аллах всемилостивый и милосердный вашу руку начертать согласие с ниспосланной им непревзойденной мудростью!
На ноутбуке было открыто окно облака верноподданных его величеству эмиров. Управителей всех минтак. Подчиняющихся приказам лишь самого его величества. А в облаке письмо эмира мухафазы Эр-Растойя, бывшего Северо-Кавказского округа. В поле «Резолюция» уже была сделана приписка: «Принято, на переработку в Указ по минтаке».
Подпиши паролем! Теперь голос Гонца был другим. Жестким. И глаза были жесткими, стальными. Одурманенный эмир положил руки на клавиатуру. Пальцы плохо повиновались ему. Тишина установилась истинно подземельная, гробовая тишина. Гонец продолжал пронизывать эмира взором. Тот прерывисто вздохнул, пробормотал что-то неразборчивое, вроде как «во имя алл а быр-быр-сть-го» и набрал на клавишах некую комбинацию символов.
Окно письма на экране закрылось, и посыпались сообщения. «Документ направлен на рассмотрение в адрес: 1 Канцелярия Минтаки». «Документ принят адресатом Канцелярия Минтаки». А еще через несколько минут: «Документ направлен в работу». «ВНИМАНИЮ ДОСТОЧТИМЕЙШЕГО. Формируется Указ Содержание см. Документ ». Эмир ошеломленно хлопал глазами.
Бесшумно открылась дверь, и вошел давешний оборванец-дервиш. От седой бороды остались лишь следы клея. В помещении стало совсем тесно.
Здра-жла-тащ-майор, выдохнул он. Уже? И дернул головой в сторону эмира.
Майор кивнул.
Ща надо Он как бы в чудотворной мечети молился
Достал откуда-то из лохмотьев синий шнурок по комнатушке растекся тяжелый, густой аромат благовоний. Подошел к эмиру, обвязал его правое запястье, прошептал: «Аллах, благослови». Тот автоматически кивнул.
А теперь обратно, также вполголоса, почти шепотом, приказал майор.
Дервиш и Машинист потащили эмира наружу. Лишь Гонец задержался.
Я видел пароль.
Майор поспешно подсунул ему клочок бумаги и карандаш. Тот накарябал какие-то знаки.
Это сейчас главное. Ни в Москву, ни в Ростов не возвращайся. Поедешь в наш центр, в Плесецк, там эти, слава всем земным и небесным, не появляются. Ты должен остаться в живых. Эмира Дервиш отработает. Ты подумай: не будут языки мальцам резать! Сколько у нас нового народу появится хорошего, умного Мы еще на нашей с тобой жизни величеств этих сковырнем!