Хорошенько отсмеявшись, Магда села на лавку, удобно вытянула ноги на чурбачок, вынула из кармана замызганного фартука трубку, огниво и кисет с табаком и принялась с наслаждением пускать колечки.
Она не знала доподлинно, но догадывалась, где пропадает Тесса.
И ей было очень интересно, что намеревался делать с этим хозяйством незадачливый женишок, знай он про него. Может быть и стоило сделать зелье то.
Посмеяться.
Узелок даже развязывать не стала. Там то уж точно смеяться не над чем. Ничего хорошего этот жадный дурак ей явно не принес.
Глава 4. Тэсса
Вытерла лоб рукой, прислонила к стене пещеры лопату. Воняло уже не так неописуемо пару тачек дерьма она конечно сегодня вывезла, но вообще дети научились наконец гадить снаружи. И глистов не видно, помогли ее снадобья.
Драконцы вырастали сначала стали вылезать из гнезда, потом под руководством матери встали на крыло сначала неуверенно, потом все смелее и смелее и вот уже кувыркаются в воздухе, как крылатые котята. Пытаются уже пускать огонь.
И совсем ручные.
Шагая через подлесок, золотой от закатных лучей, Тэсса крутила в голове, что ей делать дальше. Пристроить их к людям, найти для матери самца или она сама его найдёт? и получить ещё один помет, посмотреть какие вырастут? И можно ли вообще пристроить дракона к человеку? И понравится ли это дракону?
Можно было попробовать поговорить с местным бароном. Барон был хорош тем, что много войска отродясь не держал, да и чернокнижник у него был старый и хилый на худой конец, в случае неудачи, можно будет сжечь его замок драконами и сделать вид что так и было, оно само.
Для начала дракона нужно было объездить. Хотя бы одного, для пробы.
Спала Тэсса плохо в голову лезли самые неподходящие мысли. То пьяное мычание второго мужа вечно ты со своими животными, то загадочная пропажа третьего Тэсса так и не узнала, попал ли он в послеродовой рацион драконицы, и если попал, то хорошо это или плохо? Человека конечно жалко. Но все мясу не пропадать, хоть перекусила родившая женщина. Должен же и он принести пользу хоть раз в жизни.
Только небо стало светлеть, уже была на поляне.
Думала так: вскочит на одного из сонных драконов, как раз мать их поведёт верхами куда? писать? охотиться? и успела как раз как хотела. Драконица выгнала уже свой выводок, ошалевший от энергичной материнской побудки, и собиралась отправляться.
Тэсса вскочила на спину самого крупного, поджала ноги так, чтобы не мешать крыльям, потрепала по нежной морде, покрепче ухватилась за шерсть молодой дракон, на удивление, не возражал.
Нескладным подростковым прыжком он стартовал в воздух.
Минут через пятнадцать охрипшая и ошалевшая Тэсса кубарём скатилась со спины дракона на какой то горной лужайке.
Одно из ее предположений оказалось верным летали они сюда оправляться.
Поляна воняла так, что резало глаза. И пешего пути оттуда явно не было.
Придётся повторять полёт.
Вечером у себя в бане, оттираясь от въевшейся вони всеми средствами, которые она у себя нашла, Тэсса сделала три вывода.
Летать на драконе можно и похоже что для этого они и нужны.
Но нужна подходящая сбруя.
И очень, очень теплые и плотные подштанники.
Имело смысл продолжать эти опыты. Объездить этого драконца, потом остальных, а потом и подумать, к какому делу их можно приложить.
Есть над чем работать.
Глава 5. Дора.
Разнеженно потянулась в жестяном большом корыте, полном горячей воды ещё один привет от пропавшего мужа, в городе такое видел, и дома затребовал от кузнеца, не этого, а старого, уехавшего из деревни.
Хорошая вещь, господская, но что бы она с ней делала, не будь деревянного человечка, готового без устали таскать ведра с водой, а потом подогревать ее своим, неведомым ей способом? Впрочем, неважно.
Дора поднялась на ноги в зыбком свете свечей, протянула руку за кусочком мыла. Мыло варила Магда, да так хорошо варила, что сам барон покупал его для своей жены. Пахло оно тонко и сильно, цветами и травами и ещё чем то неведомым. Стоило бешеных денег и в отличие от настоев и эликсиров, Магда его ни на что не выменивала. Или гони монету, или мойся обычным, воняющим стиркой.
Если бы Дора не работала на Магду один, а то и два дня в неделю, не держала бы рот на замке насчёт ее секретов не видать бы ей и этих крошечных кусочков.
Поставила ногу на бортик корыта, провела по ней брусочком, взбила пену и замерла.
Видения приходили к Доре нечасто, только в конце цикла, и редко бывали такими отчетливыми.
Но сейчас Дора видела перед собой отчётливо не только свою пухлую, грязноватую и исцарапанную ножку на бортике большого корыта из толстой жести, а и чью то чужую белую, изящную, сухую и мускулистую на краю белой же мраморной чаши.
Дора намылила своё богатое тело и вместе с ней мыло заскользило по чужому точеному и поджарому.
Дора опустила глаза на свою пышную грудь и увидела чужую совсем девичью, с маленькими аккуратными сосками.
Дора промыла травяным настоем легкие и обильные рыжие кудри и другая женщина ополоснула свои тяжелые прямые волосы цвета выгоревшего на солнце старого дерева.
Медленно, как во сне, она последний раз окунулась в корыто наблюдая внутренним взором как то же самое вместе с ней делает та, другая и шагнула на дощатый пол бани, повернувшись к мутному зеркалу.
Вторая сделала то же самое но окружённая светом десятка свечей, встала перед огромным, почти во весь рост зеркалом.
На Дору смотрела жена барона. Как ее, вроде Анна. А может и нет, никогда не задумывалась. Жена и жена. Маячит там на заднем плане себе.
Дора вгляделась с интересом жену барона они видели редко, а уж голую и вовсе никогда.
Худощавая, прямая, с прямыми мальчишескими плечами, тонкими мускулистыми руками, маленькими девичьими грудями и внезапно шрамами на них. Будто кто то полоснул ее когтями давным давно, от правой груди к левой, и даже знахарки не смогли свести эти шрамы. Даже Магда, а Магда могла очень многое.
Дора немало бы отдала, чтобы задержать это видение уж больно было любопытно разглядеть не только жену барона, про которую ходили самые разные слухи но и ее диковинную комнату, и большое зеркало в резной раме, и причудливые баночки со всяким женским, до которых Дора была большая охотница но видение стало расплываться.
Последнее, что увидела и ощутила Дора жена барона размазывала по телу масло с запахом роз.
Розы шли баронской жене примерно так же, как Дориной свинье вышитое седло.
Дора обтерлась, накинула свежую рубаху, закуталась в шаль как бы не просквозило ночным ветерком, и пошла в дом.
Ожидать незваных гостей.
Глава 6. Магда
Развернулась под холодным одеялом на левый бок, вытянула перед собой гудящие натруженные руки.
Пришла кошка, легла рядом как всегда, задницей на подушку. Магда только отодвинула ее чёрные кожаные пятки, чтобы уж не совсем в лицо. От кошки пованивало, правду скажем, но что тут поделать. Кошка тоже была старая, имела полное право чудить.
Закрыла глаза. Как и каждую ночь, по обратной стороне век пронеслись привычные картины распахнутые чёрные крылья, закрывающие небо. Брызги крови на траве. Сияющие всполохи в небе. Искры с кончиков пальцев.
Богатые залы, высокие своды потолков.
Горят, горят крутые гордые крыши, сыплется черепица, рушатся балки. Все пропало и богатые гобелены, и добротная мебель темного дерева, и сотни диковин их волшебных башен.
Где то там под обугленными руинами ждут обрывки рукописей, и ларцы с драгоценностями, и все то, что было похоронено и хочет быть найденным. Не надо. Не надо тревожить прошлое, мертвое мертво.
Расслабилась, выдохнула, не стала об этом думать. Забудь, Магда, это была совсем другая жизнь.
И все равно вспомнила как ложилась на плечи муслиновая рубашка, а не грубый лён. На рубашку надевала рубиновый бархат, на шее и в волосах носила темное серебро с гранатами.
Тогда ее кожа была белой, как молоко, а волосы цвета крепкого чая. Горничные промывали ее волосы травяными настоями, причесывали костяными гребнями, укладывали в высокую прическу.
Кошка поднялась, убрала задницу с подушки, влезла под одеяло. Вытянула наружу узкую мордочку, сонно и презрительно полуприкрыла глаза. Кошка тоже все помнила.
Как стучали по брусчатке каблучки высоких ботинок Магды, как гордо несла она голову. Как оборачивались и шептались ей вслед горожане шутка ли, одна из лучших магов королевства. Самая лучшая, самая сильная, самая красивая.
Любили, боялись, уважали. Платили. Одаривали.
Боги, как платили ее любимые гранаты в серебре, и темные рубины, и других камней без счета, и это не говоря о королевском жаловании.
Это вам не тухлый узелок Венцлава. Никто бы даже в шутку не осмелился принести ей такое.
Магда пригрелась, по телу прошла тёплая волна, и теперь ей казалось, что сначала руки становятся снова молодыми гладкие, цвета свежих сливок, с розовыми блестящими ногтями. Что волосы вместо клочкастой копны снова льются густой шёлковой волной.