Русская глубинка - Людмила И. Просоленко 2 стр.

Каждый из нас тяжело примеряет.
Время у каждого, видно, своё.
Совести плащ на себя надевают.
Сегодня он мой, а завтра его.

Символ пути человека по жизни,
Ведомый лишь совестью нашей всегда.
Дух остаётся в памяти близких.
А можно пройти, не оставив следа.

Одетая в плащ Пустота безобразна,
Бездушна, отвратна, темна и черна.
Одетая в плащ Доброта так прекрасна,
Красива, скромна, умна и честна.

Обида в плаще своей местью заметна,
Сомненьем и горькой слезою всегда.
А Честность в плаще, защищаясь от ветра,
Легко его носит, почти без труда.

Наш совести плащ, как подарок от Бога.
Если ты Светлый легкий тебе.
Если ты мрачный, злой и недобрый 
Каменным грузом ложится в судьбе.

Вроде всё у нас в порядке:
Утром завтрак, днём звонок.
20 лет седеют прядки.
Не разобран закуток.

Мы планируем на море,
Деньги копим про запас,
Шкаф меняем в коридоре,
Купим в комнату палас.

Дома всё у нас в порядке.
Быт, как крепость, уверял.
Но однажды ты перчатки
Где-то в парке потерял.

Утром так спешил, не вспомнил
Ты меня поцеловать.
И впервые за всё время
Бросил куртку на кровать.

Я заметила звоночки,
Не поверила пока.
И решила присмотреться,
Не рубить всё сгоряча.

Ты на ужин не явился,
Мол, собрание у вас.
Не звоню и не тревожу,
Но внутри огонь погас.

Сердце бешено трепещет,
Разрывается, кричит.
Может, это мой характер?
Иль проклятый целлюлит?

Я прическу изменила,
Маникюр на ногти лёг.
Это сразу всё заметил
Наш единственный сынок.

Ты явился, виновато,
Не задерживая взгляд,
Нарядился в свой любимый,
Мною купленный халат.

Ни причёски, ни одежды
Не заметил милый мой.
Или он уже годами
Стал далёкий и чужой?

Как же так могло случиться?
Потерялись мы во мгле.
Жизнь, как раненая птица.
Плохо мне, да и тебе!

Мы в глаза друг другу смотрим,
Столько вместе мы прошли!
Наши кончились маршруты,
Жизни брачной миражи.

И теперь седые оба,
Как-то встретились в метро.
Сердце трепетно забилось,
А особенно твоё.

Улыбнулись, молча вышли
Мы на станцией своей.
Может, мы поторопились?
Начался сезон дождей

Рассвет протиснулся сквозь пальцы ночи.
Встряхнулись птицы, крылья распрямив.
У восходящего блина уж нет терпенья, мочи.
Вчерашний день хоронится в архив.

Открыв окно, впускаю свежий ветер.
Истома теплая ласкает грудь мою.
Какой рассвет! Он будет самым светлым!
Улыбки я сегодня раздарю.

Всё, заливаясь светом, стало нежным,
Молочно-розовыми стали облака.
И неба синева сейчас безбрежна.
Какое дивное моё начало дня!

Ты сотню первую живёшь на Земле.
Весной твой день появления на свет,
Когда все окна с утра в хрустале,
А капли с крыш тихо падают в обед.

И каждый день благодарить буду я
Твоих родителей, которых здесь нет.
Они для счастья подарили тебя,
Чтоб наш мир получил тёплый свет.

И сегодня такой светлый день!
Солнце яркое стучится в окно.
Шапки сосен лежат набекрень,
Ждут в окне появленье твоё.

И слова здесь уже ни при чём,
Рано утром поздравлю тебя.
Поцелую родное плечо,
Поседевшую копну теребя.

С добрым утром, родной человек!
Вот, встречай свой отличный денёк!
И искрится на улице снег,
Как алмазы вручает сам Бог.

Княжна в Княжой живет, не тужит.
Уж целый век в деревне дом.
Ещё он много лет прослужит.
Хозяйке так уютно в нём.
Седые волосы в платочке,
Глаза слезятся и болят.
Не приезжают что-то дочки,
Давно не видела внучат.
Ей запах моря очень дорог.
И птичий крик не позабыть.
Тюленья морда, вот умора!
Успел, проказник, всё ж приплыть.
В былые годы сядет в лодку,
И вёсла были так легки!
Ловила вёдрами селёдку.
Как удивлялись мужики!
Теперь она свой век в остатке
Глядит в размытое окно.
И нет былой, привычной хватки.
Сил нет почти в руках давно.
Поморка знает жизни цену
И все моменты бережёт.
Висящим снимкам нет замены.
Кто ж знал, что всех переживёт.
Княжна дарована не златом,
Богатством моря и души.
Остаток дней бежит к закатам,
И слышен ход часов в тиши.

Добро шагает по планете,
Заглядывая в каждый дом.
Особенно все рады дети,
Бегут за Гостем босиком.

Добро идёт, встречает Счастье.
И дружно двигают вперёд,
Что исчезают все ненастья.
Ликует весь честной народ!

Ушли куда-то бури страха,
А Лихо спряталось совсем.
Добру хватило только взмаха,
И сразу стало легче всем.

Добро целует всех несчастных,
Вернув им свет, надежду дня.
И озаряет безучастных,
Отзывчивость им всем даря.

Добро шагает по планете.
Уходят боль, беда и зло.
И не болеют больше дети.
Пустое поле зацвело.

Очки с диоптрией огромной,
И тремор рук с утра давно.
Халат расцветки очень скромной.
На стенке старое панно.

Его когда-то создавала:
Цветы увидела во сне.
Всё ведь могла, всё успевала.
Была со всеми наравне.

И как случилось с ней всё это?
Она попала в интернат!
Общенье есть, всегда согрета.
Сосед напротив глуховат.

С утра весёлые подружки,
Чуть слеповаты, но бодры,
С чайком несут большие кружки,
Конфеткой спрятанной щедры.

Дом престарелых заведенье,
Для доживающих приют.
Здесь нет домашнего варенья
Иль изредка его несут.

Приходит ночь, душа страдает.
И память не даёт уснуть.
Она любимых вспоминает.
Внутри обида, но чуть-чуть.

Она всё ясно понимает,
У каждого из них дела.
Её никто не навещает.
Ведь старость это кабала.

Дряхлеет тело, всё не можешь.
А зеркало давно не врёт.
И забываешь, где положишь.
Как часто в сторону ведёт.

Ах, эта ночь! Как долго длится.
Забрезжил розовый рассвет.
Ей нужно всё-таки крепиться:
«Вставай, ненужный раритет!»

Начало дня, уклад казённый.
Не понимает: зачем жить?
Обед сестричкой принесённый.
Всё это стало тяготить.

И вот однажды, средь недели,
Она услышала слова:
«Там к вам пришли!»
И заблестели её потухшие глаза!

Чаек крик разбудит на рассвете.
Запах моря проникает в грудь.
На великах с утра гоняют дети,
Не позабыв трещотку натянуть.

Деревенька Белого поморья
Притаилась, спряталась в залив.
Сотни две имеешь ты подворий,
Самобытность жизни сохранив.

Каждый день отливы и приливы.
Обнажаясь, камни берегов
Смотрят на торосы молчаливо,
На старанья местных рыбаков.

Деревенька, выстояв невзгоды,
Продолжает радовать людей.
Здесь турой питают корнеплоды,
А тропинки строят из камней.

Покровитель есть у деревеньки.
Боголепов светлый, добрый дух.
У церквушки прежней, на ступеньке,
Чуть прищурясь, смотрит на белух.

Княжегубы скромные твердыни,
Сохранили память тех времен.
В каждом доме есть свои святыни.
Кто рожден поморьем тот силён!

Капель бубнила в середине марта,
Ворчала на закрытое окно.
Не родилось весеннего азарта,
С сосульками ночными заодно.

И пухлые сугробы не сдаются,
Как тесто, поднимаются, растут.
Над ветхими заборами смеются,
Своим огромным весом разнесут.

Мороз пока рисуется ночами,
А днём уходит аккуратно в тень.
Дневное солнышко преследует слезами
Зимнюю жестокую мигрень.

Деревья в ожидании начала
Питают почки зелёным молоком.
Сапфирами весь купол закидало.
Всё ярче стало в небе голубом.

Глазами фонарей встречает город нас
И ноздри раздувает эстакадные.
Здесь порт морской глядит на всех анфас.
И папиросы труб дымят КАЗкадные.

Шершавая река из каменных волос
Весной дерзит и брызгает слюною.
Вдоль берегов деревья с тонких кос,
Сплетённые мохнатою травою.

«Япония», захваченная в плен,
Пристроилась на Белом побережье,
Пронизана системой тропных вен,
Ведущих к лабиринтам и надеждам.

Как белым покрывалом, здесь снега
Укутывают город, согревают.
И, ожидая лета, берега
Свои ладони настежь открывают.

Упорно не заходит солнце тут,
Висит над летним морем, улыбаясь.
Как каравеллы, яхты проплывут,
В коротких волнах ласково купаясь.

Здесь, как предупреждение, стоит
«Стальной кулак» на постаменте гордо.
Внимательно, пронзительно следит