Евгений Сергеев
Юркино небо
***
Боже, какой же прекрасный запах у свежего сена!!! Особенно когда его только-только собрали в небольшие скирды для дальнейшей погрузки на телегу и транспортировки домой на сеновал. Разнотравье Алтайских гор обеспечивало такой сумасшедший набор всевозможных запахов, что надышаться, казалось, ими невозможно. Юрка с сестрой Валькой, пользуясь малолетним возрастом, откровенно филонили, лёжа на скирде и смотря в небо. Вся их обязанность, пока мать с отцом и старшими братьями собирали сено, была в охране съестных запасов, дабы пасущиеся невдалеке коровы не наделали дел на импровизированном столе расстеленной в тени деревьев простыни. Но к этому моменту обедненное время уже прошло, обед съеден, и охранять было нечего. Они, лёжа, наслаждались запахами свежего сена и искали в редких белых тучках очертания различных животных.
Смотри, Юрка, вскрикнула Валя и показала рукой на тучку, зайчик!
Где? удивлённо вытаращив глаза, произнёс Юра. Я не вижу
Ну, вот же! Вон ушки, носик, а там, чуть ниже, хвост.
Нету тут зайца. Ты обманываешь меня!
Ну, что ты, глупый, ты просто его не видишь! Ты вот посмотри, он сидит спиной и ест капусту!
А-а-а!!! радостно рассмеявшись, и захлопав в ладоши, звонко вскрикнул Юра, Вижу!!! Ага, как настоящий!
И тут они услышали свист рассекаемого воздуха. Свист был необычным, и ни Валя, ни Юра раньше ничего подобного не слышали. Свистящий звук приближался, приобретая угрожающие ноты. Они сели, крутя головами по сторонам, но откуда приближается звук, определить не смогли. Юрка вжался в сестру, и смотрел на небо, выглядывая из-за плеча. Прямо над ними, над верхушками деревьев, промелькнула огромная чёрная тень, и дети вмиг вжались в скирду сена. Они даже и не рассмотрели, что это было. А был это настоящий самолёт, что сел на ровное скошенное поле. Валя первая подняла голову.
Юрка! Самолёт!
Юра с недоверием и осторожностью, не спеша поднял голову и посмотрел в конец поля. Возле самолёта уже стояли отец с братьями и о чем-то разговаривали с лётчиком.
Побежали! крикнула Валя и лихо, скатившись со скирда, побежала к самолёту.
Юра спустился осторожно и не спеша отправился в том же направлении. Когда он подошел к самолёту, услышал, как отец строго прикрикнул сыновьям:
Коля, Сергей! Отдохнули и будет! А, ну, грабли в руки и вперёд!
Ух, и строгий у вас отец, улыбаясь, сказал пилот пацанам и, обратив внимание на подошедшего Юру, добавил, так, кто это у нас? Как звать?
Юра.
Вот что, Юра. Я сейчас в деревню за бензином пойду. Надо, чтобы кто-то самолёт поохранял. Справишься?
Юра от неожиданности и удивления глаза вытаращил и лишь глянул на отца. Отец, улыбаясь, кивнул головой, и только тогда Юра сказал «Да».
Ну, вот и славно! Давай я тебя посажу в самолёт, будешь его охранять, пока я вернусь, с лёгкостью подхватив Юру, в одно движение поставил на пилотское сидение. Вот здесь держись.
Пилот взял какую-то ёмкость и ушёл. Вокруг самолёта бегала Валя и распевала стишок:
Самолёт-самолёт увези меня в полёт. А в полёте пусто, выросла капуста!
Юра махал ей рукой и звонко смеялся.
***
Одиннадцать лет спустя.
Солнечным майским утром на пороге реального училища, образованного на базе авторемонтных мастерских Управления Чуйским трактом города Бийска, появился офицер военной приёмной комиссии РККА в сопровождении местного участкового милиционера. На пороге их встретил старенький дедок, одетый в видавшего виды синий рабочий халат, подпоясанный серым, из грубой мешковины, передником с карманами. Из-под халата выглядывала почти новая телогрейка, типа «ватник». На ногах, несмотря на майское тепло, были валенки с новенькими, ещё блестящими резиновыми калошами. Венчал всю эту вещевую композицию помятый картуз. Дед служил в училище вахтёром, а по совместительству сторожем, дворником, садовником и печником.
Чавось надобно господам офицерам? не выпуская из рук метлы, спросил дед с видом человека, охраняющего передовой рубеж, строго и, по карикатурному с подозрением.
Никанорыч, пытаясь придать серьёзность, обратился к нему милиционер, служивший, как ранее бы сказали околоточным, а ныне участковым, ты эту старорежимность свою брось!
Добрый день. Директор на месте? спросил офицер.
Добрый. Дык, где ж ему бытии? Тута. Ноги вытирайте, господа-товарищи. Я покажу.
Никанорыч пропустил их в двери и шаркающим неспешным шагом пошел с офицерами, рукой показывая нужное направление.
Васька, что случилось то?
Васька он же участковый Василий Нефёдов, которого Никанорыч, то есть Стефан Никанорович Рыльский знал ещё сопливым мальчишкой, только издал нечленораздельные звуки, видимо, означающие, что-то типа того «не до тебя», или «не сейчас», и махнул рукой.
Вот их дверь, не дойдя метров пять до кабинета, сказал Стефан Никанорович.
Благодарим, ответил военный, и открыл дверь без стука, Можно?
Вахтёр, он же дворник, садовник и, просто, незаменимый человек, как утверждал директор, всякий раз, когда Стефан собирался подать в отставку, прищурив глаз, проводил взглядом офицеров и для порядка постоял ещё некоторое время радом с дверью, прислушиваясь к звукам, затем, спохватившись, полез в нагрудный карман за часами.
Едрить-колотить! произнёс он, всматриваясь в циферблат. На целую минуту опоздал!
Он судорожными движениями нащупал в кармане передника медный колокольчик, достал его и, начав звонить, двинулся вглубь коридора.
Директор принял посетителей учтиво, но настороженно.
Кочетов Иван Лукич. Чем обязан?
Капитан Терёхин. Призывная комиссия РККА по городу Бийску.
Меня интересует произнес военный, заглядывая в папку, а, вот, призывник Сергеев Юрий Петрович.
Призывник? У нас нет воспитанников старше семнадцати лет, растерянно произнес директор.
Ну, как же? Вот его анкетные данные. Родился шестого апреля, тысяча девятьсот двадцатого.
Путаница какая-то. Такой воспитанник имеется. Но он двадцать первого года. Секундочку, Маша! Мария Степановна!
Из-за двери, спустя несколько секунд выглянула женщина средних лет.
Что изволите, Иван Лукич?
Мария Степановна, принесите, пожалуйста, дело Сергеева Юры, будьте любезны.
В глазах женщины, как до этого у директора, на долю секунды промелькнуло удивление, замешанное на тревоге. Она закрыла дверь, а к столу сделал шаг участковый Нефёдов.
Вот и я говорю, я Юрку знаю, мал он ещё
Дверь опять открылась. Мария Степановна с папкой в руках торопливо подошла к директору и, глядя на офицера, тихо спросила:
Иван Лукич, а что-то случилось? Он что-то натворил? Может его позвать? У них сейчас перемена.
Да, будьте любезны, сказал директор, принимая папку с делом.
Директор положил папку на стол, и, не раскрывая её, прочитал на лицевой странице:
Да! Вот! Шесть, четыре двадцать один.
В дверь постучали.
Да, да, входите.
В дверях стоял долговязый темноволосый паренёк со слегка растерянным взглядом в стареньком, но чистом пиджаке на пару размеров больше и подвернутыми рукавами. В чертах его лица и взгляде было что-то непередаваемо кавказское. Внешность ему досталась от мамы, которая в свою очередь была сильно похожа на свою мать осетинку по национальности. Которую ещё в юности умыкнул из глухого осетинского аула Юрин дед. Не смог устоять перед кавказской красотой или та сбежала с ним. Запутанная история.
Иван Лукич, достаточно твердо произнес паренёк. Вы меня вызывали?
Проходи, Юра, садись.
Я постою.
Можно я задам пару вопросов? Спросил офицер у директора.
Извольте.
Тебя зовут Юрий Петрович Сергеев, русский, правильно?
Да.
Отец, Пётр Тимофеевич Сергеев, русский, работает в ДРСУ 1 город Бийск, мать Анастасия Григорьевна, домохозяйка?
Да. А в чём дело?
Скажи, пожалуйста, Юрий Петрович, как так получилось, что ты на медкомиссии военкомата себе год приписал?
Парень насупился, опустил голову, но промолчал.
Юра, зачем ты это сделал? с легкой тревогой в голосе спросил Иван Лукич?
Дядя Вань, я хотел здоровье проверить, слегка сконфуженно ответил Юра.
Проверил? продолжил офицер, Всё в порядке?
Да. Ответил тот негромко и поднял взгляд на офицера.
Ну, тогда, собирайся.
Куда, вдруг со страхом отшатнулся Юра.
Как, куда? В армию.
Постойте, постойте, вмешался директор, но он, же еще не призывного возраста. Рано ему да, и квалификационный экзамен в следующий понедельник
У меня вот здесь приказ, подписанный самим начальником Сибирского военного округа. Тут поименный список всех призывников этой весенней кампании. И в нём есть имя Сергеева Юрия Петровича, двадцатого года рождения.