Не скрою, первое время мне было очень тяжело, но сейчас я привыкла и к своей работе отношусь с пониманием и истинным смирением.
Давно пришла? с набитым ртом поинтересовалась подруга.
Хотелось бы раньше, но нет, я взглянула на часы. Сегодня больше, чем обычно. С утра двое, а после обеда еще пятерых, один за другим
Фирма у нас небольшая, в обычный день у меня двое-трое «клиентов», но начало недели другое дело. В понедельник и вторник бывает по пять, а то и по шесть похорон, а значит, в воскресенье и понедельник мне приходится основательно задерживаться. Спасибо понимающему начальству и трудовому законодательству мое рвение оплачивается сполна, поэтому я могу позволить себе и досрочное погашение ипотеки, и почти полноценную жизнь молодой женщины.
Мне уже двадцать девять лет, и я нахожусь, выражаясь современными понятиями, в активном поиске. Молодого человека у меня нет, а с моей работой познакомиться с кем-то довольно проблематично. К тому же, я не слишком красива.
Как профессиональный визажист и парикмахер, я стараюсь выглядеть достойно, но природа щедро наделила меня крупным бесформенным носом и пожадничала на глаза они у меня маленькие и невыразительные. Все мои профессиональные приемы оказываются практически бессильны. Ко мне не подходят знакомиться в кафе, а если такое и случается, то я достаюсь тому приятелю, который пришел «за компанию». Я та самая «страшненькая подружка», которую обычно отвлекает друг, пока его товарищ «клеит» симпатичную девчонку.
Из-за этого у меня давно сложился прочный комплекс неполноценности, а из него плавно выросла ненависть к мужской части населения. Поэтому на этих отвлекающих я огрызаюсь и вообще веду себя довольно дерзко и вызывающе. Понятно, что с таким скверным характером шансов обзавестись бойфрендом у меня почти никаких. Если даже и удается привлечь кого-то своей неординарностью и свободой самовыражения, то они быстро сбегают, услышав о моем месте работы.
Одна мудрая дама как-то влезла со своим полезным советом в мою жизнь и довольно бесцеремонно заявила, что во мне недостаточно женственности и дипломатии. В результате, она была безжалостно послана по самому некрасивому и далекому адресу. Не люблю, знаете ли, разочаровывать людей. Коли ее мнение обо мне было нелицеприятным, я тут же доказала ей, что она не ошибается.
Когда я работала с живыми клиентами, я старательно улыбалась даже в самые тяжелые времена и сохраняла невозмутимость. Да и теперь, разукрашивая невест перед свадьбами, я вполне отдаю себе отчет в том, что с ними нельзя быть собой и хамить. Зато с теми, кто не платит мне деньги, я могу вести себя так, как пожелаю нужным. Друзей у меня немного, зато все они прекрасно знают, какая я есть, и не питают иллюзий.
Мы поужинали. Маринка осталась мыть посуду, а я решила лечь пораньше. Если не выспаться в самом начале недели, то потом будет тяжело до самых выходных. А на них у меня уже огромные планы в пятницу сразу две счастливые невесты желают блистать в главный день своей жизни. С самого раннего утра мне предстоит причесывать красавиц к торжеству. Хорошо, что живут они в одном районе, и времени мне должно хватить на обеих.
По правде говоря, особой необходимости брать дополнительную работу у меня нет. Но, во-первых, денег много не бывает, а во-вторых, я не хочу совсем отвыкнуть от живых. Хотя я уже иногда вздрагиваю, когда клиент начинает со мной разговаривать.
***
С утра я никогда не тороплюсь на работу и регулярно опаздываю на полчаса, а то и на час. Мне нет необходимости приходить рано моя работа начинается после того, как Семен выполнит свою.
Семен Колосков наш мойщик. Огромный, почти двухметровый мужик с косой саженью в плечах внушает ужас одним своим видом. Он занимается тем, что обмывает и одевает наших безмолвных клиентов. Для такой работы нужна необычайная сила, а ею наш Сема не обделен. Когда-то в прошлой жизни он служил в горячих точках, поэтому покойниками его не напугаешь. Из-за контузии и слегка пошатнувшейся психики Сема не смог устроиться на престижную работу, а идти туда, куда идут все бывшие солдаты в охрану, он не захотел.
Пожалуй, он единственный старожил в нашей конторе. Текучка здесь страшная, не каждый способен выдержать столько человеческого горя, поэтому девочки администраторы меняются у нас почти каждый месяц. Я прижилась здесь лишь потому, что у меня не было иного выхода, а Сема потому что его практически невозможно вывести из равновесия. Ну и еще немного из-за подотчетного спирта. Но это большой секрет!
Пожалуй, он единственный старожил в нашей конторе. Текучка здесь страшная, не каждый способен выдержать столько человеческого горя, поэтому девочки администраторы меняются у нас почти каждый месяц. Я прижилась здесь лишь потому, что у меня не было иного выхода, а Сема потому что его практически невозможно вывести из равновесия. Ну и еще немного из-за подотчетного спирта. Но это большой секрет!
Кстати, ругать за опоздания меня абсолютно некому. Наша начальница Магдалена из породы перелетных птиц. Она проводит за границей едва ли не больше времени, чем в России. То она ездит в гости к своим детям, которые грызут гранит науки за рубежом, то катается на горных лыжах, то просто греется на пляже в тропиках. Когда она приезжает на родину, к мужу, который совершенно не выносит поездок, она сначала радуется тому, как здесь все привычно и хорошо, а потом начинает тосковать и уже через пару недель снова собирает чемоданы. Буквально позавчера Магда вновь отбыла на отдых, оставив на нас с Семой все дела.
Утро, лаконично поздоровался Семен.
Взаимно, кивнула я. Что у нас?
Танцуй! приказал мойщик.
Да ладно, надулась я. Может еще и через обруч попрыгать?
Танцуй! непреклонно заявил он. Я вздохнула и замахала руками, притопывая ногами импровизируя танец.
Вообще-то, я хотел стриптиз, но так тоже ничего, удовлетворенно покивал Сема. На сегодня один. После обеда можно домой, я уже отпросил нас у Магды!
Ю-ху! уже более искренне затанцевала я. Домой! Дождешься меня?
Трусиха. Тут же остается Анжела. Или как там ее? Ну, новенькая.
Ты же знаешь, я не боюсь, обиделась я. Просто скучно одной, а Анжела далеко, да и не о чем с ней разговаривать.
Ладно, он похлопал меня по плечу своей рукой, размером с лопату и, насвистывая, пошел в моечную. Но ты тогда тоже со мной потусуйся.
По рукам! А кто у нас? Женщина?
Мы вошли в небольшое помещение без окон, с дырками в полу и большим каменным столом, на котором уже лежал клиент, завернутый в простыню.
О, огорчилась я. Мужик. Не хочу смотреть на голые причиндалы!
Капризуля, вздохнул Сема. А женские причиндалы тебе больше нравятся?
Никакие не нравятся! Ты мне одетых отдаешь, вот одетого и давай!
Я шагнула к столу и посмотрела на мужика.
Надо же, как живой.
Ага!
Семен отошел к столу, где лежали сопроводительные документы, и открыл папку.
Симпатичный какой, горько вздохнула я. Жаль парня, молодой совсем.
Сорок шесть, вообще-то, буркнул Сема. Мне сорок два, но меня парнем никто не зовет.
Сколько? изумилась я и подошла ближе к покойнику. Не гони! Ему не больше тридцати!
Смерть меняет людей
Первый раз вижу, чтобы в лучшую сторону!
Не веришь? Гляди Ткачев Петр Юрьевич, семьдесят третьего года рождения.
Хм, и правда Веган, наверное. Хорошо сохранился!
Я перевернула страницу и уставилась на фото:
Странно, а тут выглядит на все свои сорок с гаком. Так, так, восемь ножевых ранений! Кого-то он сильно разозлил Ужас, разрыв аорты, разрыв селезенки, перфорация желудка Убийца был очень жесток, весь живот ему истыкал!
Витек, осипшим голосом вдруг прошептал Семен, глядя куда-то за мою спину, на покойника. Вить, он пошевелился!
Ха-ха, я саркастически растянула губы в ухмылке. Очень смешно.
Витя, продолжал ломать комедию Сема. Я серьезно, он шевельнулся! И глаза открыл!
Я спокойно повернулась в сторону Петра Юрьевича. Естественно, его глаза были закрыты. Колоскову этого показалось мало, и он пошел дальше:
Вить, он их закрыл.
Сема был очень убедителен, он даже побледнел от усердия. Я рассердилась:
Ну, хватит! Иначе уйду, будешь один тут со скуки на стены лезть!
Сзади послышался то ли стон, то ли вздох. Я моментально обернулась и почувствовала, как на затылке зашевелились волосы. Покойник, сопя, стал медленно вытаскивать руку из-под простыни. Мое сердце остановилось, а в желудке что-то сжалось в тугую пружину.
Зомби! заорал Семен, сгреб меня в охапку и вылетел в коридор.
Мамочки! заверещала я, вырываясь из Семиных рук. Он неожиданно отпустил меня, и я с размаху врезалась в косяк лбом. Тряхнув головой, я поползла по коридору от двери в тупик. Если бы в этот момент я могла соображать, я кинулась бы в другую сторону к выходу, но мозги вместе с пространственной ориентацией отключились, поэтому я в ужасе забилась в угол и закрыла лицо руками.