Они одобрительно загудели, похлопали в ладоши, а кто-то даже крикнул:
Бис!
Что, как известно, означает, чтобы гениальный артист повторил исполнение.
Однако Витька в очередной раз демонстрировать свой талант постеснялся, а только благодарно раскланялся во все стороны, напомнив зрителем, что главным действующим лицом является студентка-практикантка.
К этому времени Люська, видимо, поняв о болезни продавщицы всё, приподнявшись на носочки, что-то деликатно нашёптывала ей на ушко. Тётенька, которая минуту назад казалась грозным и неприступным бастионом, залилась краской, как отличница, схлопотавшая впервые в жизни двойку.
Любопытные зеваки заволновались и потребовали озвучить диагноз во всеуслышание.
Не вашего ума дело, грубо отшила их продавщица и, видимо, боясь огласки, вытолкала ребят на улицу.
Чего ты ей такое сказала? поинтересовался Витька.
Ничего особенного, отмахнулась Люська. Просто сказала о том, что у неё геморрой.
Витька захихикал:
Вот она теперь ломает голову, как это ты сумела его разглядеть, если она не раздевалась и даже не оборачивалась к тебе задом
Я же студентка-практикантка, напомнила Люська, возомнив о себе не ведомо что.
Стой! спохватился Витька и бегом вернулся в магазин. Просунув голову в дверь, он весело крикнул: Тётенька, нам бы открытку большую!
Продавщица вздрогнула и, несмотря на свою тучность, рысью принесла первую попавшуюся под руку открытку. Она вручила её бесплатно, видно, в благодарность Люське за правильно поставленный диагноз, но при этом оговорилась:
Чтобы больше я вас здесь не видела.
И так громыхнула дверь, что Витька перепугался за стёкла.
Открытка оказалась большой и красивой, такой, о какой ребята и мечтали, правда, при более тщательном осмотре выявился один недостаток: предназначалась она для празднования Нового года, который уже давно прошёл, а следующий ещё не наступил.
Что ж нам делать? пригорюнилась Люська.
Подумав, Витька рассудил:
Мы собираемся твою училку не с праздником поздравлять, а предупредить её о болезни, какая в ней прячется А когда она узнает о своей болезни, то ей станет наплевать и на праздник, и на саму открытку Понятно тебе?
С плаксивым выражением на лице Люська кивнула.
Хотя, если уж такая хорошая открытка попалась, заодно можно и поздравить, добавил Витька, помолчав.
Вить, только надо так написать, чтобы она не очень расстроилась, жалостливо попросила Люська. А то возьмёт да и умрёт от переживаний.
Можешь на меня положиться, со всей ответственностью заявил Витька. Так напишу, что обрадуется!
9
После того как Витька испортил свою тетрадь по русскому языку, которую он использовал вместо черновика для тренировки, послание, на его взгляд, получилось просто отменное: складное, умное и к тому же вызывающее доверие, что немаловажно.
Чтобы Люська тоже оценила его труды, он громко и выразительно прочёл:
Здравствуйте, Нинель Соломоновна! Поздравляем Вас с Новым годом, хотя он давно уже прошёл. Но это даже к лучшему, потому что скоро наступят летние каникулы, и все учителя будут отдыхать от школьников и лечить свои нервы, которые поистрепали с ними. Вам тоже нужно лечиться, и мы со своей стороны можем подсказать, что следует лечить в первую очередь. Обратите своё самое пристальное внимание на в этом месте Витька под Люськину диктовку написал название труднозапоминающейся и труднопроизносимой болезни, которая вцепилась мёртвой хваткой в учительницу, не давая ей проживать собственную жизнь в своё удовольствие, и подписал: «Профессоры мирового уровня», потом подумал и приписал: «Мы не обманываем. Доверьтесь нам».
Получив полное одобрение Люськи, Витька послюнявил марку, которую по дороге купил в киоске, и скрепил края. Теперь оставалось незаметно подкинуть её в почтовый ящик и ждать, когда Нинель последует совету неизвестных ей, но, судя по тому, что диагноз поставлен на расстоянии, достаточно заслуженных профессоров.
С виду рядовая операция по доставке секретного пакета неожиданно оказалась на грани провала: вход в подъезд охранял с головы до ног увешанный оружием карапуз в пограничном берете.
Он сразу в чём-то заподозрил Витьку с Люськой и наставил на них автомат.
Стой! Ни с места! предупредил карапуз, сурово нахмурив две белые полоски, которые были у него вместо бровей.
Стой! Ни с места! предупредил карапуз, сурово нахмурив две белые полоски, которые были у него вместо бровей.
Конечно, сам по себе военный карапуз серьёзной угрозы не представлял, а вот лежащего возле его ног бульдога со свисавшими до самой земли жировыми слюнявыми складками следовало опасаться. К тому же у собаки на шее висела золотистого цвета медаль имитация настоящей, которые сейчас продаются повсюду, были бы деньги и желание купить. Надо было думать, что награду собака получила заслуженно, и в случае очередного конфликта у неё появится и вторая медаль.
Мальчик, по-доброму обратилась к нему Люська, убери, пожалуйста, свою собаку.
Проигнорировав просьбу, карапуз спросил:
Куда идёте?
Нам нужна Нинель Соломоновна, ответила Люська.
Зачем? настырно допытывался юный пограничник.
Какое твоё дело? возмутилась Люська бесцеремонным отношением служивого к мирным инициативам граждан. Идём, значит, надо.
Не пропущу, неумолимо заявил пограничник и даже отвернулся, давая понять, что на этом разговор закончен.
Витька обозлился и неожиданно для себя выпалил:
Уши надеру сейчас!
Карапуз хитро на него покосился и сказал:
Попробуй.
Конечно, если у тебя имеется такая огромная собака, любой человек под её охраной будет чувствовать себя безнаказанно, поплёвывая с высокой колокольни на бессильные угрозы хоть целой толпы разъярённых фанатов, не то чтобы каких-то там двух возмущённых школьников.
Люська улыбнулась как можно добродушнее, соображая, чем бы задобрить строгого пограничника.
Ой, какой у тебя берет красивенький! Наверное, прямо с настоящей границы привезли? польстила она, и военный карапуз смягчился:
Это мне брат подарил Он на границе служил Недавно дымо думо дамо
Демобилизовался, свободно подсказал Витька, который давно интересовался военными науками.
Пограничник несколько раз с удовольствием повторил незнакомое слово, видно, для того, чтобы запомнить его навсегда, потому что ему, как военному человеку, стыдно не знать таких нужных вещей.
Решив, что теперь конфликт исчерпан, Витька, как ни в чём не бывало, хотел пройти мимо, но бдительный пограничник тут же спохватился и заорал:
Стой! Ни с места! Стрелять буду! Рекс!
Лежебоке Рексу достаточно было просто зевнуть, показав во всей своей угрожающей красе чёрную пасть с острыми клыками, и Витька с Люськой сразу потеряли охоту самовольно проникать в чужие подъезды.
Эх ты, осудил пограничника Витька, своих задерживаешь.
Своих я всех знаю, объяснил свою неуступчивость карапуз, а вы чужие. Ходят тут всякие, почтовые ящики поджигают
Вон оно в чём дело, протянул Витька, с уважением оглядывая хозяйственного карапуза. Так сразу и сказал бы.
Буду я вам докладываться, насупился пограничник.
Витька поцокал языком и задумчиво проговорил:
Как я понимаю, ты будешь стоять до последнего вздоха? Хоть мы и не поджигатели никакие, а всё равно нас не пропустишь?
Пограничник замотал головой:
И даже! И! Никогда!
Витька отозвал в сторонку Люську и что-то ей зашептал, поглядывая на карапуза. Потом загадочно ухмыльнулся и торопливыми шагами направился прочь.
По всему было видно, что лазутчики замыслили какую-то диверсию, и пограничник насторожился, провожая враждебным взглядом одного из них, по виду главного. Не успел главный лазутчик скрыться в арке, как оттуда понеслись душераздирающие кошачьи крики, схожие с теми, какие издают кошки, когда их таскают за хвосты. Пограничное чутьё это совсем не то, что у собаки, и карапуз сразу расценил крики как диверсию, в отличие от глупого Рекса, который без предупреждения рванул с места и поволок его по земле за собой.
Напрасно перепуганный пограничник взывал к собачьему разуму, указывая Рексу на его ошибку:
Стой! Не беги! Это не кошка!
Поверил Рекс, только когда залетел в арку, где не то чтобы самой кошки, но и запаха её в помине не было. Он растерянно уставился на своего чумазого хозяина, который, поднявшись с земли, в негодовании топал ногами.
Глупая собака! обличил он в служебном несоответствии бульдога. С тобой ни на какую границу не возьмут! Плохая собака! Вздорная!
Рекс виновато вильнул обрубком хвоста и что-то сказал на своём собачьем языке:
Гав! Гав!
Пограничник расстроенно махнул рукой и с унылым видом побрёл на свой пост, отпихивая от себя провинившегося бульдога.