Господин начальник Сахалина! подал голос Стронский. Вы, по-моему, неоднократно заявляли, что очень спешите вернуться на остров! Вам угодно дать сему делу официальный ход, ваше сиятельство? Воля ваша. Но пароход, осмелюсь напомнить, принадлежит Обществу Добровольного Флота, вашему ведомству неподчиненному. Полагаю, господин капитан, он повернулся к Кази, полагаю, что в сложившейся ситуации нам следует без промедления потушить котлы в машине и не жечь понапрасну уголь, оплаченный Обществом. Когда вы, ваше сиятельство, решите здесь или в Санкт-Петербурге, не знаю! свой вопрос дайте нам знать! Если правление примет во внимание ваши объяснения, мы вновь разожжем огонь в котлах, проведя, разумеется, положенную предварительную ревизию всей судовой машины. Это дней двадцать, не меньше, ваше сиятельство. К тому времени в Индийском океане, полагаю, наступит сезон штормов, и плавание до его окончания может быть сочтено нецелесообразным. К тому же на время выяснения всех ваших вопросов, я уверен, Общество Добровольного Флота попросит тюремное начальство освободить трюм от каторжан. Куда вы их изволите девать? Снова по тюрьмам развозить? За чей счет, позвольте спросить? Словом, подумайте, ваше сиятельство!
Да я, в общем-то Собственно Срам ведь, господа! забормотал Шаховской, выразительно глядя на бутылку рома, но не решаясь под взглядами всех присутствующих налить себе очередную рюмку. Ну допустим Но кто же, интересно, будет платить за все это дополнительное усердие? Из каких средств двугривенными, как предлагается, сорить?
Я думаю, что сей вопрос решаемый! поддержал старшего помощника капитан. Есть, в конце концов, корабельная касса. Есть, наконец, и у меня, как у капитана, некоторая сумма на непредвиденные путевые расходы. Что-нибудь придумаем, господа! В конце концов три сотни арестантов уже на борту!
Сыскные, деликатно молчавшие во время перепалки, снова привлекли к себе внимание. Не забудьте еще про докторов, господа флотские, напомнили они. Как вы изволите видеть, ныне привлеченные медики в тюремном деле новички, арестантов боятся, работают медленно, да и хитростей каторжанских не знают. Вот они, к примеру, могли бы порекомендовать очень знающего, опытного доктора. И, главное, надежного: он чуть не полвека в местной тюрьме практиковал. Сейчас в отставке, правда. Но жить-то всем надо, и если его попросить как следует, то согласится доктор Старкович, никуда не денется! Особенно если одесский губернатор его лично попросит.
Вот и чудесно! обрадовался Кази. Князь, мне и самому все эти игры не по душе, но ведь надо что-то делать! Соблаговолите взять на себя доктора, а мы берем на себя все остальное! Согласны, батенька? Ну тогда езжайте к губернатору, ваше сиятельство, используйте все свои полномочия, обаяние и красноречие, а мы тут с господами «порядок и взаимодействие» обеспечим. Согласны? Ну и слава Богу!.. Действуем, господа!
Действия были настолько успешными, что уже через день князь Шаховской перебрался на пароход со всем своим весьма объемистым багажом и двумя десятками ящиков, спущенными в грузовой трюм. Оставались последние формальности и мелкие дела, знакомые, наверное, каждому отъезжающему и не портившие общей атмосферы.
Старенький, но весьма подвижный отставной тюремный доктор Старкович превосходно справился со своей задачей. Среди отстраненных молодыми коллегами от морского «путешествия» на каторгу арестантов он легко выявил с десяток симулянтов, а позже, за стаканом грога в кают-компании, рассказал всем желающим немало занимательных историй о каторжных «мастырках». Накануне отхода Исаак Старкович, по личной просьбе капитана, обещал «скоренько, но внимательно» осмотреть уже размещенных в трюмах арестантов чтобы постараться выявить тех, кто может на самом деле не выдержать тяжелых условий морских странствий.
И сейчас присутствующие в кают-компании как раз поджидали старенького доктора, коротая время за грогом. Собрались здесь все свободные от вахты офицеры, включая капитана, а также князь Шаховской, корабельный священник дьякон Ионафан и начальник канцелярии Одесской городской тюрьмы надворный советник Салье. Вспоминали вчерашний рассказ доктора Старковича об арестантских хитростях, членовредительстве настоящем и «замастыренном». Дивились диким и непостижимым порой фантазиям и умениям, порожденным тюрьмой.
Право, господа, все это порой превосходит человеческое воображение! гудел басом второй помощник капитана «Нижнего Новгорода» фон Кригер. Ну наглотаться всякой дряни, чтобы симулировать болезнь сердца или желудка это я еще понимаю! Но засыпать себе в глаза наструганный стержень от химического карандаша для временной слепоты увольте-с! Как можно сотворить с собой этакое, будучи темным человеком, не зная законов физики, химии и прочих наук? Не ведая возможных последствий? Впрочем каких наук, если и грамоте почти никто из этого тюремного сброда не обучен?! Невежество, темнота а все туда же-с! А вдруг эта временная слепота так и останется?!
Право, господа, все это порой превосходит человеческое воображение! гудел басом второй помощник капитана «Нижнего Новгорода» фон Кригер. Ну наглотаться всякой дряни, чтобы симулировать болезнь сердца или желудка это я еще понимаю! Но засыпать себе в глаза наструганный стержень от химического карандаша для временной слепоты увольте-с! Как можно сотворить с собой этакое, будучи темным человеком, не зная законов физики, химии и прочих наук? Не ведая возможных последствий? Впрочем каких наук, если и грамоте почти никто из этого тюремного сброда не обучен?! Невежество, темнота а все туда же-с! А вдруг эта временная слепота так и останется?!
А специально вживляемые в разрезах на собственном теле нитки? Бр-р! А иголка, которую вчера доктор извлек из коленного сустава какого-то разбойника? поддержал капитан. Земские-то доктора единогласно признали у него раздробление и начало гангрены!
А вдувание воздуха соломинкой под кожу? Бр-р, увольте-с! Поглядишь на разбойника не жилец. А ему, каналье, после осмотра для «лечения» только и надо, что кожу проткнуть той же иголкой! продолжал Кригер. Он повернулся к князю. И вам, ваше сиятельство, по своей должности на острове тоже, вероятно, приходится с этаким фарисейством соприкасаться?
Только понаслышке, сухо ответил Шаховской, все еще не оправившийся после недавнего публичного конфуза. Я ведь, смею напомнить, гражданский начальник острова. И хотя заведываю ссыльно-каторжными, но лично с ними, слава Богу, почти не общаюсь.
А я все больше переживаю, князь, о том, насколько переполнены арестантские трюмы, угрюмо заметил капитан. Почти пять сотен душ! Мне страшно представить, что будет твориться в арестантских трюмах в тех широтах, где нам предстоит пройти!
А я все более не доверяю этому местному эскулапу, столь легко втершемуся к вам в доверие, Сергей Ильич! сердито парировал князь. Право, можно подумать, что он получает гонорар за каждого негодяя с легкой простудой или пустяковым недугом, им же и выдуманным. Этот ваш Исаак или как его там? уже отстранил от плавания более тридцати человек! Мне предстоят по этому поводу неприятнейшие объяснения, уверяю! Не удивлюсь, если он и сегодня найдет среди арестантов сотню-другую тех, кому также не рекомендованы морские прогулки!
Ну-у, батенька
Простите, Сергей Ильич! Но при всем уважении к вам я не потерплю, чтобы этот одесский иудей списал на берег дополнительных каторжных! Нет, я не буду препятствовать выходу «Нижнего» в море но приложу все свои усилия и влияние к тому, чтобы организовать всем отстраненным им арестантам подробнейшую и тщательнейшую медицинскую комиссию. И горе ему, ежели кто-то из больных, выявленных им, на самом деле окажется здоровым.
Вы забыли добавить, князь горе ему и его покровителям! подал из угла спокойный голос старший помощник Стронский. Не так ли, ваше сиятельство?
Господин капитан-лейтенант! Ваш характер уже сам по себе достаточно навредил вашей карьере до сих пор! Не пора ли вам сделать вполне очевидные выводы?..
Ну, хватит! Хватит ссориться, господа! возвысил голос капитан Кази. Наше плавание еще не началось, а вы тут у меня еще дуэли, поди, устроить собрались? Прошу хватит!
В кают-компании воцарилось неловкое молчание.
Любопытно, подумал меж тем Сергей Ильич Кази. Любопытно: а ведь этот князь что-то знает о причинах, мешающих карьере моего помощника! Надо подождать более благоприятного момента и попробовать расспросить Шаховского о том, почему я, а не капитан-лейтенант Стронский командует «Нижним Новгородом». Не исключено, что наш «тюремный князь» приложил к этому свои светлейшие ручки
В кают-компании появился доктор Старкович.
А вы знаете, господа, какую прелюбопытную личность я только что видел в арестантском трюме? с порога начал доктор, уверенно пробираясь к буфетчику, разливающему горячий грог. Ландсберг, господа! Помните? В прошлом году о нем писали все газеты!
Как же! Это который зарезал своего благодетеля, сделавшего его своим наследником и собравшегося подарить на свадьбу погашенные векселя?
А где он, доктор? Посмотреть бы
Невероятно герой Плевны и в то же время банальный, простите, убийца!..
Надеюсь, доктор, этот тип не принадлежит к числу тех, кому может повредить плавание? холодно осведомился Шаховской. И вообще: вы бы лучше потрудились сперва отчитаться о выполнении данного вам поручения, а потом уж и сплетничайте здесь!