К вечеру того же дня полевой госпиталь начал поголовную проверку. Так тщательно меня проверяли, наверное, только в военкомате хотя чему удивляться: и там, и там военные. Центрифуга лаборатории визжала на всю округу, не умолкая. Сорок восемь часов жуткого визга, заглушавшего даже грохот дающих свет и энергию всей стройке дизельных генераторов. Сорок восемь часов! Обследование прошли все поголовно, а это, ни много ни мало, почти полторы тысячи человек. Потом офицеры долго шушукались с Петровичем у него в вагончике. Госпиталь свернули, погрузились в машины и двинули дальше. Но не все.
На радость женской части коллектива восемнадцать бойцов во главе с молоденьким младшим лейтенантом остались в наружном охранении. Их поставили на довольствие и подселили к местным ЧОПовцам. Тайга кругом, чего нас охранять-то?
Петрович объявил общий сбор, на котором зачитал постановление Минздрава о всеобщей вакцинации антидотом панацелина. И тут же добавил, что пока количество этого антидота ограничено, в то время как проведенные анализы подтвердили крепость здоровья российского строителя. И на основании этого было принято решение ограничиться карантином, а антидот применять в более серьезных ситуациях. При этом он заверил, что в течение двух недель необходимое для вакцинации количество лекарства будет доставлено, а постановление выполнено, как положено. На этом халява закончилась, и мы вернулись к работе.
Бабы на стройке завсегда в центре внимания были тем более симпатичные, но комендантш обычно особой любовью не потчуют. Уж больно вредные они. Какой бы красавицей она ни была, а профессия накладывала свой отпечаток, да и народ-то у нас не лаптем деланный, палец в рот положишь руку по самое ухо оттяпает. Вот и приходилось Зинаиде Антоновне, комендантше нашей, всех в ежовых рукавицах держать, дабы не расслаблялись. А за такое кто любить будет?
Тогда наши и удумали график помощи по хозяйству составить. Хочешь, не хочешь, а за вахту раза два в подчинение к Антоновне всё одно попадешь. А там, как карта ляжет, кому в город за продуктами, кому в лес по дрова.
Сразу после собрания мы с Володькой его «Газелька» за базой приписана была, под конвоем Зинаиды Антоновны двинулись в соседнее село за харчами. Первое, что насторожило в Прокоповке (деревня так называлась) необычная тишина. Вовка вышел из машины ноги размять, а комендантша, вооружившись оплаченными счетами, двинула в управу, раскачивая шикарными бедрами.
Ох, и скольких же мужиков свела с ума эта задница! брякнул Вован, потягиваясь и провожая женщину хищным взглядом. Вот почему все красивые бабы имеют препротивнейший характер? Для них все мужики козлы, да лентяи.
Может, всё дело в самих мужиках, которые за сиськами, шикарной попой да длинными ногами не видят в женщине человека, воспринимая её как объект сексуальных утех?
Ну Лёха, ты сам-то понял, чего сейчас выдал?
Легкий ветерок, затеявший веселую кутерьму с опавшей листвой, принес с собой
острое ощущение беспокойства, а в легендарный для села запах сена и навоза вторглось что-то приторно сладкое и одновременно с этим до мерзости противное.
Это чем здесь так воняет?
Водила засмущался:
Да нормальные сигареты, чего ты? Не «Кэмэл» конечно
Это не табак, это что-то другое. И тишина гробовая, как на кладбище.
Цокот каблуков по дереву ступенек возвестил о том, что наша «Железная леди» добралась до здания управления. Я невольно обернулся: заскрипела несмазанными петлями дверь, и в этот момент что-то вырвалось из здания, сбив женщину с ног. Зина едва всхлипнула тварь одним укусом разорвала ей шею. Брызнула кровь, темным пятном расползаясь по светло-голубой шерстяной блузке. Женщина обмякла. Треск разрываемой плоти и чавканье резали слух и не только нам. Несколько особей выскочило из здания, присоединяясь к жуткому пиршеству.
Не хрена себе, они же хавают ее, как колбасу! на голос Владимира бросились несколько тварей из соседнего проулка. Но Вован, уже хлопнув дверью, вдавил педаль акселератора в пол.
«Газель», с прокрутами снеся двух особо прытких тварей, увозила нас восвояси.
Я сидел в шоке. Если бы не Володька, меня бы, наверное, там же порвали! А перед глазами пятно крови, растекающееся по блузке Молниеносная смерть человека оставляет неизгладимое впечатление, по силе сопоставимое разве что с ударом кувалды.
В себя я пришел уже на участке, когда медсестра вкатила мне в плечо жутко болючий укол.
Может, всё дело в самих мужиках, которые за сиськами, шикарной попой да длинными ногами не видят в женщине человека, воспринимая её как объект сексуальных утех?
Ну Лёха, ты сам-то понял, чего сейчас выдал?
Легкий ветерок, затеявший веселую кутерьму с опавшей листвой, принес с собой
острое ощущение беспокойства, а в легендарный для села запах сена и навоза вторглось что-то приторно сладкое и одновременно с этим до мерзости противное.
Это чем здесь так воняет?
Водила засмущался:
Да нормальные сигареты, чего ты? Не «Кэмэл» конечно
Это не табак, это что-то другое. И тишина гробовая, как на кладбище.
Цокот каблуков по дереву ступенек возвестил о том, что наша «Железная леди» добралась до здания управления. Я невольно обернулся: заскрипела несмазанными петлями дверь, и в этот момент что-то вырвалось из здания, сбив женщину с ног. Зина едва всхлипнула тварь одним укусом разорвала ей шею. Брызнула кровь, темным пятном расползаясь по светло-голубой шерстяной блузке. Женщина обмякла. Треск разрываемой плоти и чавканье резали слух и не только нам. Несколько особей выскочило из здания, присоединяясь к жуткому пиршеству.
Не хрена себе, они же хавают ее, как колбасу! на голос Владимира бросились несколько тварей из соседнего проулка. Но Вован, уже хлопнув дверью, вдавил педаль акселератора в пол.
«Газель», с прокрутами снеся двух особо прытких тварей, увозила нас восвояси.
Я сидел в шоке. Если бы не Володька, меня бы, наверное, там же порвали! А перед глазами пятно крови, растекающееся по блузке Молниеносная смерть человека оставляет неизгладимое впечатление, по силе сопоставимое разве что с ударом кувалды.
В себя я пришел уже на участке, когда медсестра вкатила мне в плечо жутко болючий укол.
А тут руководство решило в шерлоков поиграть. Петрович орал так, что от натуги глаза из орбит чуть не повылазили.
Да я вас!.. Вы себе даже не представляете, что я с вами сделаю! Живьем сгною!
А мне смешно. Все угрозы казались такой несуразицей после взгляда той твари, наполненного лишь одним: жаждой убивать.
Сквозь ор раздался треск автоматной очереди. Часовые приняли бой. Нападающие шли плотной толпой. Пули прошивали их насквозь, вздымая багровые фонтаны, но их это не останавливало. Застучал башенный пулемет БТРа. Крупнокалиберная очередь перемолола первые ряды, разбрасывая внутренности и конечности и разрывая тела на куски. Но толпа лишь ускорилась
Несмотря на всю дикость и несуразность происходящего, надо отдать должное воякам паники не было. Девятнадцатилетние пацаны честно расстреляли боекомплект до железки; не дрогнул ни один. Хотя ощутимого результата стрельба не принесла, отделение примкнуло штык-ножи, готовясь принять надвигающуюся толпу в рукопашную.
Все на борт, уходим! Младший лейтенант не посмел пожертвовать своими солдатами ради нас, оставляя всё на волю Божью.
Правда, напоследок бронетранспортер утюгом впился в толпу и, протаранив ее, скрылся за просекой. Твари всё прибывали, напирая на ограждения; забор скрипел, но стоял; трупная вонь тяжелым смрадом повисла в воздухе. Петрович снова созвал большой сбор. Все пришли, уже вооружившись импровизированным оружием: от кусков труб и арматуры до гвоздометов и модернизированных строительных пистолетов. После долго спорили и решали, как же быть дальше, пока дикий мат дозорного не прервал бессмысленные дебаты.
Сломали! Забор сломали! если выкинуть всю нецензурную брань, то именно так всё и звучало. Сюда идут
Мы скучились в центре машинного зала. Что-то очень древнее, спящие в самом дальнем уголке подсознания проснулось в нас гены предков, инстинкты охотников, само понимание близости смерти, а может, всё сразу. Тяжело передать, но толпа встала почти в идеальный круг, укрыв внутри женщин. Твари начали ломать двери, все замерли. В тишине я услышал откуда- то издали идущий голос:
Зомби они или нет, бейте в голову! Не размахивайте оружием по сторонам своих зацепите; сверху вниз как кувалдой. Поймайте ритм. Как один, дружно защищайте друг друга, голос был властным, могучим, не терпящим неповиновения. Что ни говори, а командовать надо уметь.
Петрович, взобравшись на катушку с электрическим кабелем, продолжал раздавать указания, координируя оборону. Двери, окна всё рухнуло разом. Зомби ринулись живой лавой.
Стоять! Бей!
Оружие опустилось, сминая первую волну. Но отдернуть руки назад успели не все, и их буквально вырвали из строя. Море изголодавшихся мертвяков сомкнулось над ними бедолаги не успели даже вскрикнуть.