Так и до потопа же Великого было, неужто люди так ничему и не научились?
Научились Егор. Только супротив нас больно серьезный супостат воюет: Денница Сын зари, Первый ангел Господень, будь он неладен. А душа человеческая без истинной веры слаба да на похоть падкая. Вот Сатана и властвует над этим миром, чтобы доказать Творцу, что недостойны мы любви Божией. Потоп-то только Ной с семьей пережили, а наших православных, глянь, сколько выжило в адском пекле, и ничё, живем, детей рожаем.
Так и безбожники уцелели
Само собой. Как же Люциферу без служителей, рухнет тогда царство-то его нечистое, а выжившие в веру обратятся, и не будет в том никакой заслуги.
Да Вроде всё просто, а заморочено аж жуть, молодой мозг старался переварить полученную информацию.
Буди смену, солнце встает. Впереди тяжелый день, надо поспать.
Всучив весла Сереге и примостив под голову рюкзак, дед окунулся в объятия Морфея.
Жизнь уцелевшего легкой не назовешь, да и какие могут быть сны, когда даже во сне вынужден нюхать и слушать а забылся, всё кранты, и без вариантов.
Но сегодня память отпускать не хотела.
***
Разноголосый гул доносился в открытую дверь вперемежку с приятным холодком бабьего лета.
Володь, чего они там разгалделись-то ни свет ни заря?
Володька шустрил у стола; ловко орудуя ножом, нарезал овощи. Методичный стук ножа о разделочную доску затих.
Сам всех своим вече перебаламутил, а теперь чего они галдят? Тебе хорошо, не женат, ни кола, ни двора. Всё добро в рюкзак сложить можно; где кормят там и дом, ни забот, ни хлопот. У людей семьи, дети, хозяйство какое-никакое а за ним присмотр нужен, надо решать, как домой добираться. А как эти супостаты антенну свалили, так мы последнюю связь с миром потеряли. Вот народ и мыкается, но что-то серьезное люди предпринять не могут. Катализатор нужен или козел отпущения вдруг всё пойдет сикось-накось чтобы было на кого пальцем показать. Тут уж ничего не поделаешь, такова человеческая натура.
Нож с удвоенной скоростью забарабанил по доске, ясно выказывая недовольство хозяина.
Им реагент нужен, а я-то при чем здесь?
Если б не ты, порешил бы Семен Танюшку и правил бы ими как стадом. А ты сейчас, как этот самый козел среди баранов без тебя сгинут, все до единого. Теперь это твой крест, тебе их и вести.
По-твоему, её надо было им на поруганье оставить? Или как? Они расправу удумали. Казнь! Душу невинную загубить, и все молчали. Все! До единого! За шкуры свои тряслись.
И кстати, о Танюшке
Ну чего опять не так?
Ты ее долго игнорить собираешься?
Поясни, а то я с утра без кофе в последнее время тебя совсем перестал понимать.
Тебе очки нужны, а не кофе, бестолочь бессердечная! Или, по-твоему, это она мне из столовки при полном макияже котлеты таскает? А ежели не люба она тебе, так дай ей знать. Нечего человеку голову морочить да сердце обнадеживать.
Вован, окстись, мне домой уезжать, и я еще из ума-то не выжил по доброй воле сюда вертаться. После такого я с вахтой завязал. Танюшка-то, она классная. Ну вот на хрена ей такой разгильдяй? А ей как скажешь-то? Не ровен час, обидишь ненароком, да и котлет потом по-любасу не получим. А так, глядишь, всё само собой и устаканится.
Устаканится, как же. Иди давай, пока они вече сюда не перенесли. Натопчут, убирай потом за всей толпой.
Нож сильнее забарабанил по доске.
Ну на кой мне всё это? Интересно, а слинять как-нибудь по-тихому можно?
Ты же уже знаешь ответ. Грех на душу возьмешь. Тяжелый грех
Не было печали, да и сам ты, Вовка, козел
Пришлось снова залезть в берцы.
***
Несмотря на ранний час, почти весь городок был здесь. В центр поставили бочку, ораторы друг за другом поднимались на импровизированную трибуну, агитируя остальных принять именно его «правильное решение». Собраться с мыслями не дали: под крики и свист, в прямом смысле слова, меня поставили на бочку. Ропот стих. Я должен был сейчас родить и воплотить в слова ответ на терзающий всех вопрос: «Что делать?»
О чем спор спозаранку затеяли? Аль чего не поделите?
Да вот думу думаем, как до дому добираться. Со стройкой-то, почитай, всё, да и денег, видно, нам тоже не видать, рявкнул кто-то из толпы в ответ.
Ну насчет денег, это еще надо поглядеть. У нас ближайшая пересменка когда?
Толпа ответила дружным хором:
Семнадцатого.
Толпа ответила дружным хором:
Семнадцатого.
Правильно, то есть через восемь дней смена приедет, а там еще пара-тройка дней пути, и салам-аллейкум, мягкие тапочки и родной диван. А ежели пересменка припозднится, то вояки-то по-любому припрутся вакцинацию доделывать. У военных с этим строго, они дела недоделанными не оставляют. И забудем всё, как страшный сон.
Если под шумок нас с деньгами не кинут, буркнул кто-то в толпе.
А если такая херня по всему миру приключилась? тревога в голосах строителей звучала уже слишком явно.
Работяги обеспокоенно заерзали.
Кинут, не кинут Случилась аль нет? Чего гадать-то, время придет узнаем, там и думу думать будем. Нам эти восемь дней прожить надобно. А что, если мертвяки снова заявятся?
Как заявятся? Мы ж их этого ну того, покрошили же?
Покрошили, а вот всех ли?..
Так чего ж делать-то будем?
Окинув взглядом собравшихся, я вновь встретился глазами с Татьяной теперь она смотрела на меня, как на героя, который просто обязан всех спасти.