Ты опять за старое! Тебе мало Юнатана?!
Ее собеседник фыркнул, а я лишь призадумался. Так-так-так
Твой Юнатан был сам виноват не надо было лезть куда не следует. Причем, заметь, он сейчас жив и, наверняка, здоров.
Остается только догадываться протянула графиня. Но не уводи меня от темы! Твой гость должен покинуть замок.
Владан хрипло рассмеялся, и от зловещего звука даже у меня невольно по коже пошли мурашки. Парочка только разжигает мое любопытство как же я теперь уеду?..
Только не говорите мне, что граф расчленяет по анатомическому атласу и жарит на вертеле в замковом дворике своих гостей, а графиня поет над полыхающими кусками жертв Dies Irae Она определенно виделась мне поющей. Но что-то меня не туда понесло.
Только не признавайся, что тебе жаль его.
Кого? Твоего гостя? Да я его толком и не разглядела!
Тогда в чем проблема? Познакомься с ним, послушай его он чудный рассказчик и музыкант. Вот увидишь, ты сама не захочешь его отпускать.
Рычание волчицы в исполнении графини было устрашающим.
Не зли меня, Владан. Или твой архитектор или кто он там уезжает, или ты пожалеешь, выставила она ультиматум. Здесь ему не место.
Повисло гробовое молчание. Мое сердце заколотилось в ожидании развязки, однако я в то мгновение сам не понимал, чего жду.
Нет, Стелла, отрезал граф. Он мне нужен, и если ты хочешь убедить меня в обратном, давай тоже заключим пари.
Женщина, казалось, не ожидала такого поворота. Она резко развернулась на каблуках судя по шороху взметнувшегося подола платья так же, как сделала это накануне в обеденном зале, и уже перед тем, как выйти из кабинета, бросила:
Отправляйся к дьяволу.
V Скорее жив, чем мертв
На пятый вечер графиня почтила нас своим присутствием. Вероятно, тому виной был состоявшийся ранее разговор она, пожалуй, впервые сама обратилась ко мне, проявив инициативу.
Я стоял в коридоре, окруженный с обеих сторон мрачными стенами, уходящими в черный, как ночь, потолок, и даже тяжелые канделябры с множеством свечей не разгоняли темноту она сгущалась плотными клочьями по углам, как кошмарные твари из моих снов.
Я разглядывал портреты в фамильной галерее. Массивные позолоченные рамы, угрюмые лица почти все с резкими чертами графа, и неожиданно заканчивающаяся чуть дальше половины зала вереница изображений.
Кстати, ни в одном из них я не увидел графини. Все ли здесь родственники местного владыки? Возможно, портреты перевесили сюда лишь частично не зря же под остальные зарезервировано так много места.
Молодой человек приятной наружности с юной мечтательной улыбкой на лице взирал на меня с картины. Не так ли должен выглядеть наследник старинного замка? Готовый на подвиги, с трепетным сердцем и пылкой натурой В цепи образов он последний. Что с ним стало? Судя по состоянию краски и холста этот портрет, действительно, был сделан позже всех остальных.
Бедняжка Чарльз, правнук Владана, раздалось справа от меня из дальнего конца коридора. Его жизнь унесла необъяснимая болезнь остановка сердца в таком возрасте. Звучит, согласитесь, очень подозрительно.
Женщина в черном платье подошла ко мне чуть ближе, но ее темные глаза на бледном красивом лице смотрели не на изображение, а на меня.
Ах да, ее, скорее всего, заворожили мои светящиеся зрачки
Жаль, вздохнул я. Кажется, он был славным малым.
О да, он даже собирался жениться и привез сюда свою невесту.
И вновь графиня, указывая рукой в сторону соседнего портрета, глядела не на изображение, а на меня. Хвала небесам, она не приближалась более, остановившись в паре метров.
Итальянка Маргарета умерла от тоски по родине за несколько месяцев до смерти Чарльза. Они так и не обвенчались.
Я молчал, изучая облик итальянской невесты, и судя по моей скривившейся линии губ, графиня догадалась, о чем я подумал.
Что же вы не говорите, что она на меня похожа? Мне все так говорили, усмехнулась она.
Я пожал одним плечом.
Не настолько, чтобы это озвучить вслух, отозвался я.
Маргарета, живая, со здоровым цветом лица и в голубом платье с алыми розанами была, вопреки здравому смыслу, блеклым подобием моей собеседницы. Общие черты явное преувеличение; они обе были шатенками, и на этом сходство заканчивалось.
Ну хоть кто-то со мной солидарен! коротко улыбнулась женщина, но затем вернулась к теме портретов. Здесь все уже отбыли в мир иной от начала и до конца, и она перечислила несколько имен, случайно выхваченных из перечня лиц в позолоченных рамках. Род человеческий смертен, с этим ничего не поделать.
Она изящно взмахнула тонкопалой рукой, но я не спешил с ней согласиться.
А как же граф Владан? Вот он там седьмой по счету, слева, произнес я.
Это был, несомненно, он. Те же черты, тот же взгляд властный и строгий. Даже возраст его на портрете такой же, как сейчас, пусть и работа как-то неестественно старо выглядит.
Графиня снова усмехнулась:
Он скорее мертв, чем жив Но да, все же живее всех этих господ. Однако не буду вам мешать. Мсье Анж, кивнула она мне и проследовала мимо меня по коридору, обдавая ненавязчивым ароматом духов.
Какое-то время после ее ухода я продолжал смотреть на портреты в галерее, размышляя над ее словами.
Я тоже скорее был мертв, чем жив.
За ужином графиня вела себя холодно, будто и не было ее странных улыбок в замковом полумраке. Меня, впрочем, это нисколько не трогало я бы и сам был не против оставаться с ней на дистанции.
Меня всегда коробило от одного только вида стервозных женщин никогда не знаешь, что у них на уме. Те, кто так или иначе волею судеб оказывались рядом со мной, либо срывали с меня маску из любопытства и, вереща, убегали, или просто убегали. Они были сами виноваты глупые создания.
Я, не скупясь на эпитеты и правдоподобие, повествовал о персидском дворце и тайных комнатах пыток, зеркальных клетках и обманных трюках, спроектированных и созданных мной, а граф с упоением внимал каждому моему слову. Стелла я не мог не запомнить ее имя просто в силу хорошей памяти на детали практически никак не реагировала, задумчиво потягивая вино.
Ну хоть бровью бы повела или испугалась для приличия! Но нет, снежная королева никак не желала уделить мне внимание (так же как и перепелу на широком столе, недурно приготовленному), а меня, спустя какое-то время, к моему собственному раздражению, это начинало задевать.
Моим капризом стал ее интерес; сегодня я заставлю ее удивиться, а завтра вздрогнуть от испуга. В первый совместный вечер она так и не осталась слушать мою скрипку, а сегодня, видимо, наступив на горло собственной гордости, соизволила проверить правдивость хвалебных речей Владана о моем музыкальном таланте.
Я играл еще неистовее, чем обычно в воздухе, пропитанном грозовыми разрядами и волшебством, пел голос танцующих струн, и огонь в моей груди полыхал ярче, множась и заражая любую материю, сотканную из частиц, известных этой вселенной. Я касался раскаленного солнца и млел от прохлады печальной луны; я дышал глубже, я словно познавал нечто невиданное и непознанное.
Эти ощущения были еще ярче, чем выбивающие из ума галлюцинации от наркотических веществ, еще сладостнее, чем эротические видения. Я шел навстречу свету, и он меня не обжигал он звал меня, звал все сильнее и этот голос был роднее всего, что создавали мои руки, из чего я был создан.
Когда я очнулся от головокружительного погружения в мир музыки, я осознал, что переборщил. Графиня с бледным, почти белым лицом, сидела за столом, глядя куда-то мимо меня наблюдая отголоски своих личных картинок, навеянных моим откровением.
Все еще находясь под впечатлением, слегка одурманенная, она посмотрела мне в глаза впервые за этот вечер и поднялась со стула.
Это даже для меня слишком, пробормотала она.
Больше она ничего не сказала она вышла вон, оставив нас с графом, почему-то ничуть не удивленным ее реакцией, вдвоем.
VI Лотос
В здешних лесах роса не исчезает даже к полудню серебристой россыпью она искрится на солнце, дожидаясь, когда зверь, птица или редкий путник коснется земли, сбрасывая дрожащие капли с молодых листьев низкорослых кустарников и зеленой травы.
Я бродил нехожеными тропами в молчаливой задумчивости. В некоторых областях леса стояла неестественная тишина ни мышь, ни еж, ни даже сойка не попались мне, и природа, будто вымершая, в своем одиночестве застыла вне времени.
Я шел к озеру, усыпанному, как покрывалом, белым полотном кувшинок. Каково было мое изумление, когда я встретил у кромки воды графиню.