Девять дочерей Эгира суетились вокруг стола, расставляя посуду и раскладывая приборы. Эгир мурлыкал себе под нос, прохаживаясь возле стеллажа с бочонками, помеченными рунами, возьмет бочонок с полки, задумчиво повертит в руках, поставит, возьмет другой. Ти Джея, Мэллори и Хафборна уже усадили за стол. На стульях из красного коралла моим друзьям определенно сиделось неуютно; к тому же между ними нарочно оставили пустые места. Хафборн Гундерсон более-менее пришел в себя; только время от времени помаргивал и озирался, вероятно, надеясь, что все это сон.
Самира как раз закончила молиться возле «Большого банана». Она свернула коврик, перекинулась торопливыми репликами с Алексом, и они оба присоединились к нам. Если у них и был гениальный план, то, к моей радости, он не заключался в том, что они с Алексом превращаются в дельфинов и с криком «пока, придурки!» уплывают в неведомые дали.
Пиршественный стол, кажется, соорудили из самой большой на свете мачты, разрезав ее вдоль и раскрыв на две половинки. Со стропил на якорной цепи свисал канделябр из морского стекла. Только вместо свечей или электрических лампочек в громадных рожках светились засунутые туда души утопленников. Как я понял, для создания атмосферы.
Я уже прицелился усесться между Блитцем и Хэртом и тут заметил карточки: ГНОМ, ХРЁНН, ЗЕЛЕНАЯ КОСЫНКА. Моя оказалась на другом конце стола: БЛОНДИНЧИК.
Зашибись. У нас тут, оказывается, все как в лучших домах.
Со мной рядом с обеих сторон уселись дочки Эгира. Судя по табличке, барышня слева звалась Кольга. А та, что справа ой, мамочки. Ее звали Блодухадда. Наверное, этот звук ее мама издавала под анестезией, когда наконец произвела на свет девочку номер девять. Попробую звать ее просто Блод.
Привет, просипел я.
Блод улыбнулась. Зубы у нее оказались все в крови. И вьющиеся волосы тоже были заляпаны кровью.
Привет. Было приятно тащить тебя на дно.
Ага. Спасибо.
Ее сестрица Кольга решила поддержать беседу, и мое предплечье мигом заледенело. Наряд Кольги, казалось, весь состоял из ледяных осколков и слякоти.
Надеюсь, нам позволят оставить их, сестра, сказала она. Из них выйдут чудные смятенные души.
Блод хихикнула. От нее пахнуло свежим говяжьим фаршем только из холодильника.
Ой, да! Как раз для канделябра!
Спасибо за предложение, вмешался я. Но, знаете, у нас очень плотный график.
Ох, как невежливо! Я забыла представиться! вдруг спохватилась Блод. На вашем языке меня зовут Кровавые Волосы. А моя сестра Леденящая Волна. А тебя зовут Она свела брови, читая карточку. Блондинчик?
По-моему, Блондинчик звучит не хуже Кровавых Волос и Леденящей Волны.
Можете звать меня Джимми, поспешно представился я. На вашем языке это просто Джимми.
Но Блод это как будто не удовлетворило.
Что-то в тебе есть этакое. Она шмыгнула носом возле моего лица. А ты ни разу не заплывал в мои кровавые воды после морского сражения?
Уверен, что ни разу.
Может, моя мамочка Ран рассказывала о ком-то вроде тебя. Но с какой ей стати
Дорогие гости! прогремел Эгир. Никогда в жизни я так не радовался, что кто-то вклинивается в разговор. Предлагаю начать вечер с персикового ламбика[21], который и составит наш аперитив[22]. Прошу вас, пробуйте и не стесняйтесь высказывать свое мнение!
Девять морских дев ахали и охали, пока их отец обходил гостей с бочонком меда, наполняя по очереди все кубки.
Надеюсь, вы оцените его фруктовые нотки, разглагольствовал Эгир. С едва уловимым намеком на
Магнус Чейз! заорала Блод, вскакивая на ноги и указывая на меня. Это МАГНУС ЧЕЙЗ!
Глава X
Давайте лучше про мед
Ну, началось. Вот скажите, с какого перепугу ей в голову пришло мое имя? Видимо, фруктовыми нотками навеяло.
Нет, ну честное слово, ребята! Даже обидно!
Дочери Эгира повскакивали с мест. Кто-то схватил столовый нож, кто-то вилку, кто-то салфетку определенно с целью раскромсать нас на куски, проткнуть или придушить.
Магнус Чейз? прогромыхал Эгир. Отчего такое вероломство?
Мы с друзьями и бровью не повели. Потому что законы гостеприимства никто не отменял. У нас еще есть шанс отговориться от схватки. А вот стоит нам обнажить оружие, и мы автоматически перестаем считаться гостями и начинаем считаться добычей. Целая семейка йотунских божеств, да еще на их территории перевес, прямо скажем, не на нашей стороне.
Погодите! Я старался говорить спокойным тоном. Хотя это не так просто, когда девица по имени Кровавые Волосы грозит тебе ножом. Мы все еще гости в вашем чертоге. Мы не нарушали правил.
Из-под краев Эгировой панамы повалил пар. Его очки в золотой оправе запотели. Бочонок у него под мышкой затрещал, как орех пекан в щипцах для орехов.
Ты мне солгал! проревел Эгир. Ты сказал, ты не Магнус Чейз!
Сейчас бочонок лопнет, предупредил я.
Это возымело действие. Эгир вытащил бочонок из-под мышки и принялся баюкать его, словно младенца.
Законы гостеприимства на вас не распространяются! Я разделил с вами пищу и мед, а вы меня обманули!
Но я не говорил, что я не Магнус Чейз, напомнил я. И, кроме того, ваши дочери притащили нас сюда из-за того, что мы сказали слово «мед».
И из-за вашего уродского желтого корабля! прошипела Кольга.
Интересно, кто-нибудь видит, что мое сердце сейчас проломит ребра? По ощущениям это именно так.
Верно, но сначала мед. Мы здесь, потому что интересуемся медом.
Правда, что ли? опешил Хафборн.
Мэллори так на него посмотрела, будто хотела пристукнуть на месте. А ведь между ними стояла еще морская дева.
Разумеется, правда, дубина!
Вот видите, продолжил я, никакого обмана. Наши намерения были абсолютно чисты!
Дочки Эгира взволнованно зашептались меж собой, бессильные против моей безупречной логики.
Эгир все укачивал свой бочонок:
А что конкретно вы хотите знать о меде?
Чудесно, что вы задали этот вопрос! вскричал я. И запоздало сообразил, что не знаю на него ответа.
И снова на выручку пришла Самира.
Сейчас мы объясним! заявила она. Но долгие истории лучше рассказывать за столом в кругу друзей за кубком доброго меда, правда же?
Эгир любовно погладил бочонок:
За кубком доброго аперитива с фруктовыми нотками.
Вот именно, одобрила Сэм. Поэтому давайте же разговеемся все вместе. Если наши объяснения покажутся вам неубедительными, можете после ужина убить нас.
Зачем убивать-то? испугался Ти Джей. Хотя конечно. Можете нас убить.
Справа от меня с острых, как когти, ногтей Блод капала кровавая морская вода. Слева вокруг Кольги кружился вихрь с градом. Остальные семь сестриц, рассаженные между моими друзьями, издавали звуки, похожие на рычание сумчатого дьявола[23].
Блитцен положил руки на кольчужный жилет. Несколько месяцев назад гном испытал на себе колющую силу меча Скофнунг и с тех пор довольно настороженно относится к холодному оружию. Взгляд Хэртстоуна скользил по лицам: эльф пытался разобрать, кто что говорит. Читать по губам сложная задачка, даже если собеседник всего один, а если их такая толпа, то и вовсе почти невозможная.
Мэллори Кин покрепче сжала кубок с медом и приготовилась впечатать его в физиономию ближайшей из сестер. Хафборн сонно хмурился, видимо, окончательно уверившись, что происходящее вокруг ему снится. Ти Джей с невинным лицом запустил руку в мешочек с капсюлями для винтовки. А Алекс Фьерро сидел как ни в чем не бывало и потягивал персиковый ламбик. Алексу лишние приготовления ни к чему. Я сам видел, как стремительно появляется его гаррота.
В общем, все зависело от морского бога Эгира. Стоит ему произнести: «Убейте их», и нас сварят в котле, как тот самый мед. Мы, конечно, будем доблестно сражаться. И столь же доблестно погибнем.
Ну, не знаю задумчиво протянул Эгир. Жена сказала убить тебя, как только увижу. Мне положено утопить тебя, оживить, а потом опять утопить.
Очень в духе богини Ран.
Великий владыка волн, встрял Блитцен, а вы давали клятву убить Магнуса Чейза?
Да нет, признался Эгир. Но раз уж моя жена так просила
Разумеется, следует уважать ее желания! подхватил Блитцен. Но в данном случае вам придется выбрать между ними и законами гостеприимства. И вам не принять верного решения, пока мы не расскажем свою историю.
Папочка, позволь мне убить их! взревела дева с непомерно большими руками. Я вцеплюсь в них и задушу!
Тихо, Волна-Душегубка, цыкнул на дочь Эгир.
Нет, папочка, пусть мне выпадет эта честь! возо-пила другая сестрица, шмякнув об пол тарелку. Я зашвырну их в пасть Йормунганду!
Молчи, Килевая Качка, нахмурился Эгир. Гном дело говорит. Вот же дилемма, однако
И он погладил бочонок. Я все ждал, когда он скажет что-нибудь типа: «Мой бочоночек гневается. А если мой бочоночек гневается, значит, смерть всем!»