Хочу в трактир, надраться и натанцеваться.
А ещё нацеловаться и нае Кхм.
Как мазь пойдёт, мрачно ответила. Заберёшь меня с работы?
Ты ещё на работе?! Я уже рад, что решил тебя нанять. Такие трудозомби мне нужны!
Тогда жду у метро, заодно обговорим условия. Я задёшево не отдамся.
Другой график себе выторгую, чтобы утром спать подольше.
Главное отдашься. А условия Еду.
Фрема приехал быстро. Быстрее, чем я дошла до метро. В его руках торчала уставшая роза. Явно лежала в машине не час и не два. Он сначала протянул её мне, но, оценив мой скептический взгляд, передумал и бросил в ближайшую урну. Обняв меня за талию, повёл к припаркованной в стороне машине. Я всё ещё внутренне кипела, и это удивляло. С чего я взбеленилась? Наверное, чего-то ждала от босса в такой расслабляющей обстановке и обманулась. Ждала поцелуя? Реабилитации и не сухой констатации никому не нужного факта?
Закусила губу и часто заморгала, чтобы не расплакаться. Нельзя Нет, плакать можно. Нельзя покушаться на честь женатого мужчины. Мне вон Ефрем как раз по статусу подходит. И по возрасту. И по интересам.
Уставившись в окно, я ехала и думала, что почему-то не испытываю радости от такого внепланового скоростного увольнения, но и после непонятной мне самой вспышки показываться на глаза томагавку уже не хотелось. Стало стыдно. И это мучительное чувство, неуютное и неприятное, нужно было чем-то заглушить. Мой мыс надежды подавал явные признаки расположения ко мне, вот и буду брать эту высоту.
Но об этом даже думать не хотелось.
Высота о чём-то весело бубнила, я попыталась вникнуть, но безуспешно. К счастью, к трактиру мы приехали быстро.
Я его узнала с трудом. От прошлого очень простого деревенского антуража не осталось и следа. Теперь это было цивилизованное заведение: вместо грубых деревянных столов изящные столики, вместо обычных лавок стулья со спинками, вместо грубо сколоченного бара стойка со стульями-опятами, вместо бревенчатых стен матерчатая обивка. И зал больше не был прокуренным, появились шторы и живые цветы, и даже музыка не орала, отдаваясь в груди глухими ударами, а ненавязчиво создавала фон. А официанты Откуда они вообще взялись? Сроду их тут не было.
Ты куда меня привёз?!
Офигела? Ефрем весело улыбнулся. Я тоже так же смотрел, когда Пахом ремонт сделал. Кусок в горло не лез. Даже «иди на хер» чуть на французском и на «вы» не стал посылать. Но не расстраивайся, часов после десяти тут такое начнётся, что ты вспомнишь старый кабак во всей прежней красе. Пипл всё тот же.
Я ошеломлённо разглядывала новые люстры. Куда делся штурвал с примотанными проволокой лампами, на котором только безрукий не повисел, весело раскачиваясь? Куда делся шест, что стоял посреди танцпола? А это возвышение с музыкальной аппаратурой? Живая музыка? Здесь?! Единственное, что осталось прежним сумеречная полутьма. Уютная, домашняя и очень знакомая.
Ефрем вёл меня за руку через зал, то и дело кому-то пожимая руки, кивая и разбрасываясь шутками. Лица казались смутно знакомыми. Кто-то позвал меня по имени, и я улыбнулась, вглядываясь в лицо какого-то парня и силясь вспомнить, откуда его знаю.
Лолита! Ты что, совсем меня не помнишь?
Не помню. А должна? осторожно поинтересовалась.
Ну ты даёшь? Но я тебе напомню, не переживай!
Парень игриво подмигнул, а по спине прогулялся холодок будучи студенткой, я не была пай-девочкой, и всё, что можно было попробовать попробовала, что можно было натворить натворила, что можно было нарушить нарушила. И не всегда всё это вытворялось в трезвом виде. У меня даже привод за драку был. Хорошо, что обошлось без жертв и ущерба для здоровья и решилось всё полюбовно. Но вот с кем и почему я дралась из памяти уже стёрлось.
Жду не дождусь, заверила я собеседника и, увлечённая рукой Ефрема, села за последний столик в дальнем углу.
Это было наше место в студенчестве, но тогда за столом помещалось человек двенадцать, теперь не больше четырёх. Ефрем сел рядом. Весь зал отсюда хорошо просматривался, а мандариновое дерево, нескромно протянувшее ветки к столу, ещё больше приглушало сумеречный свет.
Места для поцелуев. Я усмехнулась. Мыс надежды тоже строил на меня планы это было ясно как божий день.
Ну что, Лолка, изобилуемся или шарданёмся?
Я по крепкому сегодня гуляю.
Ефрем обнял меня за плечи и притянул к себе, слегка укусив мои губы в быстром поцелуе.
Ммм Что-то дорогое пила. А-а, вот ты зачем на работе задержалась!
Угум Пельмени пропали вместе с дубовыми столами и шестом?
Сокурсник рассмеялся.
Я бы посмотрел сейчас твой танец у шеста, знатное было зрелище!
Я засмеялась. Официант принёс бутылку виски. Я поморщилась. После того, чем угощал босс, это просто вонючее дешёвое пойло. Ну хоть в чём-то Пахом себе не изменил.
Ефрем заказал сёмгу на гриле с овощами и лимоном, шашлыки с горой лука и свежих огурцов, острый фирменный соус, сырную тарелку и груду мидий. Меню явно расширилось, от одних только картинок потекли слюнки двумя орешками и долькой апельсина сыт не будешь.
Пока Фрема разливал алкоголь, я решила позвонить отцу предупредить, что приду поздно. Или рано. Как посмотреть. На экране светилось оповещение о двух непрочитанных сообщениях. Их отправитель не входил в список моих контактов, но текст все объяснял:
«В 11 утра жду у себя в кабинете. Иначе увольнение не состоится».
Второе сообщение от томагавка отозвалось сбившимся дыханием, как от удара под дых:
«Наш разговор ещё не окончен. Спокойной ночи, Лолита».
Ох, Владлен Леонидович! Сегодняшняя ночь будет какая угодно, но только не спокойная!
Я позвонила отцу.
Папуль, ты там как?
Сварил холодец. А ты где?
Встретилась с сокурсником.
С тем, что сбежал, лопоухим?
Ага. Не теряй меня, буду поздно.
Ты в кафе? Я слышу фон.
Ага. В старом добром трактире.
Я закажу тебе такси на полночь.
Па-ап
Но слышны были только гудки отбоя. Я вздохнула, сунула телефон в сумку и посмотрела на лопоухого:
У нас два с половиной часа.
Почти вечность. Ну что, за новую работу, Лолка? предложил тост, подняв бокал.
Ты бы хоть для начала расписал мне перспективы. Шило на мыло как-то
Ефрем поставил бокал и открыл барсетку, вынул пачку денег в банковской упаковке и бросил передо мной:
На начало положено. Это аванс. Ты же будешь хорошей девочкой, Лолита?
Я посмотрела на упаковку. В зал. Всем было на нас чихать. Прикрыла деньги ладонью и спросила:
Кого надо убить?
Ефрем широко улыбнулся и стукнул бокалом о мой фужер:
А ты молодец! Мгновенно въезжаешь! Потом скажу. Убери деньги. Всё только начинается!
***
Вечер тянулся, как патока. Мыс надежды сочился сахарным сиропом, извергал ванильные речи и затягивал в медовый омут. Рассказывал о планах развития своей компании, о моём месте в качестве его правого крыла, о золотых перспективах, бриллиантовых доходах и яхонтовых отношениях с ним. Присказка после чуть ли не каждой фразы «если будешь хорошей девочкой, конечно» набила оскомину и вызывала уже стойкое желание тряхнуть стариной и показать, что хорошая девочка это Людка, на которую он меня променял ещё на втором курсе. Только где эта хорошая девочка?