В отличии от всех них Марк интересовался не этим. Он правитель, источник идей, которые реализовались в указах, распоряжениях, высказываниях, выступлениях, летящих из Рима по всему свету до границ Китая, Африки и Северного моря. Точно сотрясающийся в ответ на тектонические сдвиги земли вулкан, он должен чувствовать глубинное движение истории и вести государство, народ в верном направлении. В этом и заключалась его работа.
Болтают всякое цезарь, развязно отвечал Тертулл, вытирая жирные от мяса пальцы влажной салфеткой, поданной рабами. Например, о старом Рутилиане. Это известная история. Старик уже болен, едва ходит, но по-прежнему хочет быть в почете у тебя.
У меня? Марк с иронией посмотрел на Тертуллиана. Я его видел пару лет назад.
А что он делает, чтобы о нем вспомнили? спросила Фаустина. Она лежала, лениво откинувшись на спинку, ласково улыбалась Тертуллу. У нее с утра было хорошее настроение, возникшее после проведенной накануне ночью с любовником.
Рутилиан ходит по книжным магазинам и скупает сочинения стоиков. Он стремится, чтобы об этом донесли тебе, император, а ты пригласил бы его к себе во дворец, завел бы с ним умную беседу.
Чтобы разговаривать со мной ему надо знать, чему учит философия, возразил Марк. Боюсь, что Рутилиану не дано этого постичь.
Но ты ведь пригласишь его? Он же старается! попросила Фаустина, которой захотелось встретиться с молодой женой сенатора, дочерью известного жреца Александра из Абонотейхи. Юлия была забавной, она знавала много веселых историй о тех глупцах, которые посылали ее отцу вопросы в надежде получить благоприятный оракул2 Асклепия.
Тертулл громко захохотал, замахал руками.
Тогда императрица, придется приглашать почти всю знать Рима. Все они завидуют бородатым и неухоженным философам и тоже покупают сочинения мудрецов. Я недавно присутствовал в одном доме, где эти люди хвалились своей ученостью, однако, не смогли процитировать ни Зенона, ни Эпиктета.
А ты можешь? вдруг спросил Марк, которого задело столь свободное поведение гостя в его дворце. Эти всадники бывают не лучше вольноотпущенников по части воспитания.
Я не знаток философии, цезарь, на секунду смутился Тертулл.
«Какой же он все-таки глупец! отметил про себя Марк. Напыщенный и самодовольный болван!»
Ну что ты пристал к бедному мальчику? вступилась за любовника Фаустина. Не всем же быть такими учеными как ты. Ты и сам недавно назначил префектом претория вместо погибшего Викторина Бассея Руфа, человека, как говорят, не слишком образованного.
Да, да, подхватил Тертулл, многие удивляются тому, что он не знает греческого языка.
Конечно, если брать выходца из бедной семьи, то ничего хорошего из этого не получится, презрительно бросила Фаустина.
Пусть он не знает греческого, вынужден был вступиться за своего назначенца Марк, зато Бассей отменный администратор. Кто еще мог пройти от примипила, трибуна городской когорты и наместника провинции такой путь до префекта претория? И вообще, он почувствовал, как его охватывает раздражение: Вы не должны обсуждать мои назначения. Я всегда знаю, что делаю, потому что обдумываю каждый шаг. Если префект Руф не справится, то на этом месте он не засидится!
Оценка Бассея Руфа, прозвучавшая из уст жены и ее гостя, людей ничего не смысливших в искусстве управления государством, его возмутила. Советы и критика дилетантов стали утомлять в последнее время. А может эта усталость была вызвана участившимися болями в животе? Гален находил, что у Марка развивается болезнь, похожая на язву желудка.
Он резко поднялся с ложа, даже не притронувшись к еде и, стараясь сохранить на лице невозмутимость, отправился в спальную комнату. Попрощаться с Тертуллом император посчитал ниже своего достоинства.
Этот ненужный разговор, возникшее раздражение от вида Тертулла и его пустой болтовни, неожиданно для самого Марка оказали на него большое влияние. Обычно уступчивый в семейной жизни, противник острых конфликтов, всегда проявляющий доброту по отношению к детям, он неожиданно для всех заупрямился в вопросе о предстоящем браке старшей дочери Луциллы.
Оставшись вдовой после смерти младшего брата Марка, Луцилла продолжала носить титул Августы; из трех детей от Луция Вера у нее выжила только девочка, да и та часто болела. Все считали, что старшая дочь императора, которой весной исполнилось девятнадцать, слишком молода, чтобы оставаться одной. Фаустина намекала об этом Марку много раз. Нужно только дождаться окончания девятимесячного траура и выдать дочь замуж повторно.
Оставшись вдовой после смерти младшего брата Марка, Луцилла продолжала носить титул Августы; из трех детей от Луция Вера у нее выжила только девочка, да и та часто болела. Все считали, что старшая дочь императора, которой весной исполнилось девятнадцать, слишком молода, чтобы оставаться одной. Фаустина намекала об этом Марку много раз. Нужно только дождаться окончания девятимесячного траура и выдать дочь замуж повторно.
Фаустина уже принялась подыскивать ей достойную партию из круга знатных семейств Рима. Дело выглядело непростым, тем более что подходящих кандидатов у Цейониев, этих вечных спутников Антонинов, не оказалось. И все-таки, спустя некоторое время она нашла нужного человека Квинта Гетиана из семейства Леллианов. Ему было около тридцати не слишком старый для Луциллы. Он проделал неплохую карьеру, занимая посты трибуна в седьмом Парном легионе, квестора и монетного триумвира, был хорош собой.
Отправляясь в Большой цирк на скачки, Фаустина захватила Луциллу, чтобы там показать его. На скачки дочь Фаустины надела тунику с легким бирюзовым оттенком, поверх головы накинула платок, украшенный узорами с позолотой, однако Фаустине показалось этого мало.
Почему ты оделась так скромно? воскликнула она с возмущением. Моя мать, а твоя бабка никогда не скупилась на то, чтобы украсить себя золотом и драгоценностями перед появлением на публике. И эту привычку она передала мне. Ты же, Августа, императрица, следуй нашему примеру!
Фаустина в порыве недовольства даже сдернула со своей руки золотые браслеты, надела их Луцилле.
У меня мало украшений, попробовала возразить Луцилла, покойный Луций не проявлял щедрость ко мне, все время думал о своей любовнице Панфии.
Последние слова она произнесла с обидой в голосе.
Оставь это, Панфия уже в прошлом! с досадой воскликнула Фаустина. Впрочем, недовольство ее было вызвано не дочерью, а мужем. Марк несколько лет назад распродал свои и ее драгоценности, богатые платья, дорогие вещи, чтобы собрать деньги на войну с германскими варварами. Жест красивый, но непрактичный. Помниться, он поставил условие, что потом те, кому они оказались без надобности, могут вернуть назад золото и жемчуга за выкуп. Только этим воспользовались не все, и Фаустина не досчиталась многих любимых вещиц.
Обильно разукрашенные, ухоженные, источающие сладкие запахи духов, они отправились в Большой цирк.
Смотри, вон он сидит! сразу нашла Фаустина кандидата в женихи. Она показала на Гетиана, который находился неподалеку от них. Луцилла с любопытством повернулась и натолкнулась на не менее любопытный взгляд молодого мужчины. Он тоже разглядывал их. Заметив внимание молодой женщины Квинт Гетиан, приложил руку к груди и сдержанно кивнул. Его крупное, мужественное лицо, лицо настоящего патриция, понравилось Луцилле.
Ну как он тебе? допытывалась мать.
Лицо у него симпатичное, хочу еще посмотреть на его фигуру.
Не капризничай! Фигура у него то, что надо. Он занимается в спортивном зале, а еще борется в палестре с борцами намного его сильнее.
Фаустина хотела бы продолжить хвалить Гетиана, но тут внимание ее привлек Тертулл, появившийся на одной из каменных скамей, специально выделенных для всадников. Тертулл послал ей воздушный поцелуй, коснувшись кончиков пальцев губастым ртом жест, с недавних пор ставший модным в Риме. В ответ Фаустина укоризненно покачала головой, вроде, осуждая вольный поступок любовника, но в душе ей было приятно. Ах, эти молодые шалопаи! У них нет границ и запретов и то, что раньше, при Домициане, могли почитать оскорблением императорского достоинства, привлечь к строгому суду, теперь при Антонинах проходило по разряду глупых шалостей.
Марк бы сейчас вспомнил и процитировал какого-нибудь мудреца, подпирая свои мысли его рассуждениями, однако Фаустина не была столь начитанной. Да, времена меняются, и она менялась вместе с ними. То, что раньше казалось ненужной игрой, любовной прелюдией, отнимающей время, перед грубым обладанием друг другом, теперь ее привлекало. Ведь прежде она требовала только удовлетворения плотских желаний от мужчин, сначала принимая их тайно, а потом уже и не стыдясь, а затем
Ей стало что-то нужно кроме их тел, помимо неуемного вожделения. Душе стало нужно. Возможно, привязанность, возможно обожание, а может любовь. Она вдруг поняла, что мелкие, ничего не значащие проявления внимания сделались ей очень приятны. Не пышный букет роз, а всего лишь один цветок фиалки. Не груды серебряных и золотых цепочек, браслетов, кулонов, диадем, а меленькая фигурка бога любви Амура из бронзы, отлитая неизвестным мастером. Не громкие хоры, распевающие гимны императорской семье, а тонкая, нежная мелодия флейтиста, от которой сжимается сердце.