Саш! оборачивается ко мне, Игорь, Может, медвежья семья, имея свободу передвижения по участкам других медведей и не должна реагировать на метки других медведей? Что, если им глубоко наплевать на медвежью иерархию?!
Ну не знаю! пожимаю я плечом, Чисто логически пусть, им не интересны другие медведи! Но, о себе, медведицы должны наносить информацию?!
Ну если логически то должны! соглашается Игорь.
Пройдя на восток через всю равнину Саратовских ельников, медвежья семья пересекает широкую речную пойму Саратовской и выводит нас на её левый край!
Мы всего около сотни метров выше поляны Саратовского кордона! тяжело дыша, я прислоняюсь к стволу толстой берёзы, Блин! Кто б мог подумать, что, чёрт знает откуда, она приведёт нас обратно, на кордон! Она привела нас домой!!! Ни помётов! Ни покопок! Ни поедей! Ни лёжек!.. Просто приятная прогулка по лесу!!!
Игорь устало опускается рядом: За всё время, ни разу не легли! Всё идут и идут И строго по прямой!.
Ну! соглашаюсь я, Интересно, куда они тянут?
Словно услышав моё недовольство, на ближайшей проталине, медвежья семейка решает подкрепиться. С ручкой и дневником, я брожу по следу медведицы и считаю её покопки и поеди. То же самое делает Игорь, раскручивая кормовые наброды медвежонка
Сойдясь вместе, мы подсчитываем цифры
Получается двадцать пять покопок лизихитона, три покопки симплокарпуса, двадцать три скуса белокопытника, шесть поедей бодяка, подвожу я итог, Такое количество поедей конечно, не обжорство, тем более, на двоих. Но и просто перекусом это, уже не назовёшь.
Поели! радуется Игорь, Теперь должны на днёвку упасть!
Однако, медведица, вместо того, чтобы свернуть влево, в массивы хвойников, подворачивает вправо и выводит нас прямо на бугор лесной поляны Саратовского кордона!
Саратовский кордон! Перед моими глазами родная лесная поляна, родной, островерхий домик кордона
Словно две ищейки, упёршись глазами в снежные медвежьи следы у себя под ногами, мы с Игорем, друг за другом, семеним перед фасадом кордона, пересекая его поляну. На высоком крыльце Саратовского кордона, в рядок, сидят его нынешние обитатели. Курят Лесник кордона Сергей Олевохин, с ведром в руке, шагает на бугор, к сараю с чёрной кучей угля. Он оказывается к нам ближе всех.
О! Саня! Это вы, что ли?! удивлённо останавливается он на полпути, Что, это, вы тут делаете?
А, Серёга! на ходу, я на миг поднимаю на него глаза, Конечно, мы!.. Мы, тут работаем! А вы что, тут, делаете?
Мы? озадачивается Олевохин и оглядывается на крыльцо, Мы тоже работаем!
Сергей, усмехаясь своей всегдашней блуждающей улыбкой, смотрит на нас. Наверняка, в его голове сейчас вертится что-то, типа: Этих научников не понять! Бегают по лесу туда сюда!. Не отвлекаясь ни секунды на разговоры, мы с братом, друг за другом, ныряем под густые лапы спелого ельника, по медвежьему следу
Медведица срезает околокордонный массив по прямой линии!
Если она и дальше так пойдёт! прикидываю я, на ходу, То через триста метров, вообще выведет нас на голые террасы побережья!
Ну может, ляжет где, поблизости? отзывается, шагающий первым, Игорь.
Но лес кончается. Перед нами раскрывается ширь океанского побережья. Мы стоим в полном недоумении.
Вот, это, дааа! Просторы
И что, всё это, значит?!
Бред! Вот что.
Следы наших медведей напрямую ведут через пустоту безбрежных бамбуковых террас, к океану. Мы шагаем по следам
Море!.. Развернувшись вдоль побережья влево, медведи, словно заведённые, всё идут и идут по террасам, в сторону Тятиной. Мы всё шагаем и шагаем, следом. Километр, два километра
Пронизывающий ветер тянет сырость нам навстречу. Замёрзшие и уставшие, мы упорно шагаем по следу Мне всё кажется, что вот ещё, метров сто и эта проклятая семейка, наконец, свернёт к лесу, на днёвку
Но, не тут-то было! Медведи идут всё вперёд и вперёд! На морских террасах уже давно сошёл снег, и медвежьи следы едва угадываются среди старой соломы колосняка и низких зарослей морского шиповника. Нам часто приходится кружить, подрезая след на кое-где ещё сохранившихся перешейках снега, между проталинами
И вот, наконец, мы вообще теряем его. Сунувшись во все стороны, мы остаёмся стоять среди сплошного ковра низкого бамбука. Ни с чем. Снега! Больше! Нет!
Всё!
Хорош!
Я делаю пару шагов вперёд и тяжело опускаюсь на длинную, полугнилую валёжину, лежащую в низком бамбуке морской террасы.
Фуууу я длинно выпускаю воздух.
Болят ноги, целый день крошащие ледовую корку. Сквозь чёрное, резиновое голенище болотника, я трогаю колено и морщусь от боли: Тоже мне, марафонцы, мать вашу! Рвут целый день куда-то, выпучив глаза!.. Чтоб вы сдохли!.. Все ноги о лёд побил! Сволочи.
Рядом, сидя на валёжине, дымит папиросой, хмурый Игорь. Говорят, что для курящего человека нет больше счастья, чем, после тяжёлой работы, затянуться беломориной
Саратовский кордон. С утра, к нам присоединяется Андрей Анисимов. Уже втроём, мы перебираемся на Тятино. Ну, а с кем ещё, Игорю быть в паре, как не со штатным териологом заповедника?! К обеду, мы уже работаем по долине Тятиной
Не спеша, мы продвигаемся вверх от устья речки. Игорь с Андреем обследуют мелкие ручейки в Тятинской пойме их интересует любая информация по европейской норке. Здесь, снега совсем мало!.. С речки, то и дело, поднимаются на крыло утки. Сегодня, в низовьях Тятиной, много больших крохалей.
А у меня свои, медвежьи дела Под хвойниками междуречий лежит сплошной снег! И медведи выходят кормиться на уже свободные от снега склоны надпойменных террас и темнеющую обширными проталинами, пойму речки. Тятинская пойма имеет не менее четырёх сотен метров в ширину! Искать поеди медведей на такой широкой пойме трудновато. И я просчитываю, что рациональнее делать это если двигаться по краю речной долины, подрезая следы медведей на выходе в пойму и собирать сведения о питании зверей, уже тропя конкретный след.
Я так и делаю! Не отдаляясь далеко от Игоря с Андреем, я подрезаю речную долину, по западной её бровке. Я шагаю по надпойменной террасе речки. Она, здесь метра три в высоту.
А вот и медвежий след! Я вынимаю из кармана свою рулетку и приседаю над когтистыми отпечатками
Лапка тринадцать сантиметров! бубню я, себе под нос, Молодой. Пошёл в пойму. И совсем недавно.
Я сворачиваю по следу Прикрываясь от голых ивняков речной поймы пятачками пихтарников, молодой медведь кормился на окраинах поймы. Я считаю его поеди и записываю себе в дневничок
Пять покопок лизихитона, три скуса бодяка, три скуса соссюреи
Медведь подошёл и обнюхал ствол сигнального, медвежьего дерева! По его следам, я тоже подхожу к этому дереву.
Что мы, тут, имеем?
Свежих меток, этого года, на пихте нет. Только прошлогодние. Я стою у дерева и недоумеваю: Не понял! Почему медведь не пометил ствол? Ведь, подошёл же, обнюхал! Значит интересовался! А, метить не стал Почему?!. Вопросы, вопросы
Ой! Адоооонис! с улыбкой, тяну я.
На самом солнцепёке склона речной террасы, ярко-жёлтым огоньком сверкает цветок адониса. Первый, в этом году, цветок! Как приятна глазу солнечная краса его лепестков! Я подсаживаюсь поближе к цветку и несколько раз нажимаю кнопку своего фотоаппарата.
Девятое апреля, записываю я себе, в дневничок, Первый цветок адониса амурского.
Это информация в Летопись природы нашего заповедника. Том Летописи выпускается по завершении каждого года.
А, вот и ещё один, весенний цветок! Среди хаоса вповалку лежащих по земле, коричневых трубок прошлогодних лопухов, стоит пятнадцатисантиметровая гирлянда небесно-голубых, губастых цветков! Это хохлатка сомнительная. И это тоже, первый цветок в этом году! Я делаю запись в своём полевом дневничке, о хохлатке
Все трое, с работой, мы подходим к прижиму. Здесь речка прижимается к восточному борту речной долины. Отсюда, по гребню этого высокого борта начинается наша смотровая тропа. Сегодня мы проходим прижим по низу, у самой воды, по нагромождениям скальника. Если стоять лицом вверх по течению сюда речка приходит с запада и впереди нас раздаётся в ширь закоулок поймы. В этом закутке, под колком пихтарника, по берегам мшистого ручейка разбросаны останки каких-то клеток!
Мужики! показывает нам Анисимов, клетки, Вот что, я вам показать хотел! Это клетки от первой партии норок!
Ух, ты! мы с Игорем с интересом рассматриваем шестигранники сеточной ячеи, распахнутые дверцы клеток
Смотри, где выпустили! прикидывает Игорь, Километра полтора от устья Тятиной! Удачное место! Хвойный лес, глухой лесной ручей, речка рядом, с её завалами.
Ну! соглашаюсь я, В ручье мелочи много! Так что, норкам здесь и корм и укрытие