Вскоре, я подхватываю медвежий след! Вот и у меня пошла работа! Спустившись на проталину поймы с моей стороны, взрослый зверь пасся на белокопытнике. Я вынимаю из кармана свою рулетку
Четырнадцать сантиметров! бубню я себе под нос, пряча рулетку, Взрослый.
Сейчас, повсюду из почвы торчат короткие и толстые, зелёные пеньки всходов белокопытника. Каждый из них увенчан, только ещё начинающим разворачиваться, зелёным кончиком листа. Я шагаю по кормовым набродам медведя и считаю поеди
Пятьдесят четыре скуса! Это много!.. Интересно медведи всегда едят только плотные ткани ростка!
Откушенные медведем, рыхлые, зелёные комки зачаточных листьев белокопытника валяются рядом с пеньками от скушенных черешков
О! Помёт!
Взмахом своего тесака, я срубаю ветку с ближайшего куста гортензии. Вторым взмахом, я отрубаю от ветки палку. Третьим взмахом, я делаю из этой палки две. Это и есть палки копалки.
Таак! Сейчас посмотрим
Основу этого помёта составляют узкие, зелёные листья осоки. Они составляют шестьдесят процентов объёма. Остальные сорок это симплокарпус.
Ничего особенного! дёргаю я, плечом, Ранней весной, это обычный корм медведей
Я шагаю дальше Впереди и справа от речной долины, уже темнеет кронами пихт и елей, хвойный массив мамашиного языка! Я вижу медвежий след. Это по снегу, со стороны этого массива, в пойму пришёл матёрый зверь! Я озираюсь по сторонам на этом уровне от снега свободна лишь равнина речной поймы.
Едва ступив на проталину склона невысокой здесь надпойменной терраски, медведь начал кормиться белокопытником. Я шагаю по его следам и считаю
Сто два скуса белокопытника! вскоре, радуюсь я, за медведя, Сто два! Вот, это, масштабы!
Но, вот! Мою душу тронул холодок тревоги.
Что-то я, слишком оторвался от своих! прикидываю я, Нужно быть ближе.
Бросая по сторонам настороженные взгляды, я сваливаю по речной пойме вниз, к брату и Анисимову
Во второй половине дня, с работой, мы доходим до уровня, где Тятина начинает делиться на крупные притоки. Рыборазвод как говорят старые сотрудники заповедника. Здесь, в ямах, всегда стоит масса крупной кунджи. А нам уже пора подумать, что будем есть вечером. Пока мы с Игорем разматываем леску с блёснами на берегу главной ямы, Анисимов куда-то отлучается
Через полчаса, он появляется на метровом бугре над нами, держа рукой перекинутую через плечо палку, напоминающую черенок лопаты: Мужики! Ну, как? Поймали что?.
Вот! мы киваем на шесть рыбин среднего размера, сантиметров по сорок пять каждая, Не много, конечно. Но, думаем хватит.
Да?! озадачивается Анисимов, А я подумал, что вы не поймаете и на вашу долю тоже вытащил.
Он поворачивается к нам спиной. И мы, с изумлением, взираем на трёх рыбин, короткими брёвнами свисающих с крюка, вдоль его спины.
Ну, ни-че-го, себе! у меня отваливается челюсть.
Вот, это, даааа! тянет следом, Игорь.
Где ты, таких, нашёл?! поражаемся мы, совсем не новички в здешней рыбалке, Как вытащил?!
Да, очень просто! улыбается нам с бугра, Анисимов, Они в завалах стоят. Туда никак не подлезть, кроме как моим крюком.
Тут приходит наш черёд чесать затылки: А что же с ними делать?! Такая прорва мяса!.
Давайте, на котлеты перекрутим! предлагает Андрей и тяжело сбрасывает багор с рыбинами с плеча на снег, к своим ногам.
Автоматически, я сую руку в карман, за рулеткой
Восемьдесят восемь сантиметров! снова удивляюсь я, Вот, это кунджа! Толстая как бревно!
Ну! вторит мне Игорь, Как уху варить будем?! Её голова не влезет даже в самую большую кастрюлю!
Как-нибудь засунем! смеётся Анисимов, Разрубим!
Гуськом, друг за другом, мы шлёпаем по мокрому снегу речной поймы, домой. Уставшие, но довольные погодой, природой и нашей сегодняшней добычей
Вот и наш, Тятинский дом. Усталость, комариным зуммером, звенит в каждой клеточке тела
Наскоро хлебнув холодного чая и посидев десять минут, с дороги, мы распределяем обязанности Игорь топит печку, моё дело пластать рыбу, крутить на мясорубке фарш и жарить котлеты. Анисимов должен потрошить рыбу. Игорь занят печкой, в доме. Анисимов, присев на корточки на углу дома, перед лужей на границе снежного поля, потрошит кунджу. Пока суть да дело я решаю сбегать по своим делам. Скворечник туалета стоит шагах в тридцати пяти от угла дома, ближе к лесу. К нему, по голому пустырю, от угла нашего дома, ведёт тропинка. Короткая пробежка
Едва я успеваю хлопнуть дверцей скворечника, как сзади раздаётся крик Андрея: Саня! Медведи!.
Хм! я недоумённо хмыкаю, Что за шутки! Плоские
Саня!!! Медведи!!! голос Анисимова приобретает истерические нотки.
Ну, Андрей! Задолбал! через секунду, я уже хлопаю дверцей туалета.
И застываю на первом шаге, проглотив своё возмущение к тропинке, со стороны Тятиной, на середине расстояния между домом и туалетом, подходит взрослый медведь! Зыркнув через медведя на дом, я сразу понимаю, что путь к бегству отрезан. Я просто стою на месте и смотрю на медведя.
Медведь взрослый, но не крупный. Соломенно-жёлтые бока, чёрный ремень по хребту. Длинные, как у подростка, уши. Чёрная маска на соломенно-жёлтой морде. Длинные ноги, поджарый живот
Мы одновременно видим друг друга и одновременно замираем
Для лучшего обзора, не поднимаясь на задние ноги медведь вскидывает свою голову на более высокий уровень, по-лебединому изогнув шею. Просчитывая ситуацию, он поворачивает морду влево, на меня, затем вправо на дом. Поняв, что вляпался не туда, он разворачивается на месте и шагает обратно, грациозно вышагивая по поляне
Не заставляя себя долго ждать, я бодрой рысцой строчу по тропинке от туалета к дому, неотрывно глядя на медведя.
Блин!!! пугливой птичкой, летает в моей голове шальная мысль, Я бегу к медведю!
Я нахожусь ещё на середине тропинки, когда навстречу мне, из-за угла дома выскакивает, на ходу вгоняя патроны в стволы своей вертикалки, видимо оповещённый Анисимовым, Игорь. Через секунду, держа наготове свой широкоплёночный Киев, выпрыгивает из-за угла и сам Андрей. Я добегаю до угла дома!
Фууу!
Фууу!
У всех нас вырывается вздох облегчения.
Я же тебе кричу: Саня, медведи! Саня, медведи!, а ты не чухаешься! набрасывается на меня в горячке, Анисимов.
А я откуда знал?! отбиваюсь я, Такое только в байках бывает! Я ещё возмутился! Думаю: Что за плоские шутки?! У Анисимова!.
Шутки?! Ничего себе, шутки! снова взвивается Анисимов, Тут медведи в упор подходят, я ору, а ты шутки?!
Со стороны Тятиной, вдоль жёлтым пятном выделяющейся посреди пустыря куртины бамбука, к Тятинскому дому шагает медвежонок! Увидев перед собой кучку возбуждённо жестикулирующих людей, медвежонок зыркает вправо, в сторону хвойника. Далеко! Не увидев поблизости ни одного деревца, на которое можно было бы залезть от опасности, он робко сжимается в своей беспомощности. Ребёнок он и есть ребёнок. Зверёныш стеснительно тупит взгляд и отвернув от нас свою острую мордочку, стоит и смотрит себе под ноги
В свою очередь, медведица, не видя скрытого от неё куртиной бамбука медвежонка, беспокойно озирается вокруг. Медвежонка нигде нет! Вообще наплевав на нас, она шарит по пустырю глазами В конце концов, она вздыбливается на задние ноги и буквально, перегибается через стенку бамбука! И видит там сиротливо стоящего и молча ждущего её, своего медвежонка.
Словно подброшенный сильной пружиной, медвежонок, высоким прыжком прыгает к ней, не разбираясь, прямо на стенку бамбука! Один прыжок! Второй прыжок! Третий! И вот, он уже выскакивает из бамбука, медведице под ноги. Не задерживаясь, он проносится мимо неё и стремглав мчится дальше, к лесу. Медведица опускается на все лапы. Прикрывая отход медвежонка, она отходит следом, тревожно оглядываясь на нас
Меня поражает то, что осознавая, что перед нею люди, медведица находит в себе волю сохранять своё лицо! Это удивительно От нас, только хватанув человеческий запах, удирали медведи втрое больше её! А, эта всё отходит и отходит, бросая в нашу сторону короткие, тревожные взгляды
Щёлкая своим фотоаппаратом, Анисимов бросается к медведице, чем заставляет её отступать быстрее, показывать свой испуг.
Андрей! кричу я ему, Андрей! Не надо!
Но Анисимов пребывает в фотографическом азарте.
Андрей!!! Блин!!! наконец, зло кричу я Анисимову, и тот возвращается к нам.
Я стою, злой. Мы с братом, при встречах с медведями, всегда стараемся соблюдать уважение сторон. А то, что делает сейчас Анисимов просто, скотство.
Ну, что ты делаешь?! выговариваю я подошедшему Анисимову, Она так отходит! Без бросков, без пугания! Медвежонка закрывает! А ты бросаешься, блин, чуть ли не на неё! Со своим проклятым фотоаппаратом!
Да, ладно, Сань! примирительно отговаривается Андрей, Я к ней, прямо уж, так и не бросался