И в нашей с Колей жизни тоже всё произошло совсем иначе, чем рассчитывала баба Валя. Всё случилось само собой и неожиданно даже для меня. Приехавший к матери Николай влюбился в меня с первого взгляда. Помню, как при первой встрече он минут пять обалдело смотрел на меня, увидев впервые. Спустя пару месяцев он проявил необычайную настойчивость в ухаживаниях, и я вынуждена была уступить его пылкости. Вскоре он стал для меня Колей и у нас завязались близкие отношения, сначала тайком от всех, особенно от его матери. Потом, когда мы потеряли неосторожность и всё стало слишком явным не только для окружающих, но и для бабы Вали, он пригласил меня в ЗАГС.
Он впервые ни от кого не скрываясь днём вошёл в мою комнату и, пытаясь казаться спокойным, достал из нагрудного кармана рубашки и положил свой паспорт на стол передо мной. Потом неестественно обыденно, как будто делает такое предложение каждый день, сказал:
Вот мой паспорт, бери свой и сейчас пошли подавать заявление для регистрации законного брака.
Но по вибрирующему голосу я поняла, что он очень напряжён и, скорее всего, перед этим у него с матерью был сложный разговор и попросила:
Коля, я очень рада твоему предложению, давно его жду. Но, ты можешь себе представить, что начнёт творить твоя мама? Дай мне немного подумать.
Думать мне не дала баба Валя. Возмущению матери Коли не было предела, она взбудоражила всё село, брызгая слюной:
Как так, она не русская, а татарка по национальности, да старше моего Коли на целых четыре года, да ещё с двумя детьми и вдруг станет моей невесткой? Да мой Коля и женат-то никогда не был! и разрубая воздух натруженной на стройке ладонью, решительно добавляла, не надо мне такая невестка!
Всё это мне доносило "сарафанное радио". Всё село круглосуточно, не ослабляя бдительности ни на минуту, держало руку на пульсах нашего треугольника.
Это стало непосильным испытанием для всех нас. И мы все трое провалили, не сдали важный экзамен жизни. Устав от постоянной клеветы и скандалов от разбушевавшейся Куролесихи, сделав неимоверное усилие над собой, потому что тоже полюбила его всей душой, я сказала Коле:
Я не представляю себе жизни без тебя, но серьёзно стала опасаться ярости твоей мамы, не на шутку обозлившейся на меня. Я уступаю старой женщине её сына, чтобы она не волновалась и меня с детьми оставила в покое. Прости меня, я не могу по-другому.
Он меня понял, резко повернулся и ушёл с желваками на скулах, а я с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться от бессилия. Плакала потом тайком от всех. В тот же вечер, разочарованный и раздосадованный на нас обеих, Коля уехал, но уже не так далеко, как уезжал от матери, а устроился на работу в краевом центре городе Краснодар в трёх часах езды от нас. И на выходные он стал регулярно приезжать домой.
Приняв трудное, но неверное решение, разрывая наши сердца, я не обеспечила себе индульгенцию от нападок его матери. После произошедшего с нами разрыва, баба Валя не только не изменилась в своём отношении ко мне в лучшую сторону, а уже совершенно не могла остановиться в своей ненависти ко мне, набирая скорость, как разогнавшийся паровоз с отказавшими тормозами. Она, обуреваемая страстями, шла на невероятно низкие поступки в своей непримиримой злобе. Куролесихой её в селе прозвали не зря. Вскоре после отъезда Коли я поняла, что я беременна, но никому об этом не сказала из инстинкта самосохранения, не зная, как дальше будут развиваться события. Это было ещё одной моей ошибкой. Уже трагической.
Однажды в выходной день, когда мои дети гуляли на улице, а я сидела у телевизора, в открытую настежь дверь ворвалась баба Валя и вцепилась мне сзади в волосы. А я и не подумала вырываться, потому что могла дать ей хорошего пенделя, чтоб летела, пукала и радовалась, что мало попало. Я даже головы не повернула, а только тихо спросила её:
Ты, что, сума сошла?
Она оторопела от моего спокойствия, опустила руки и, молча, повернулась и вышла вон. А утром, опаздывая на работу и, не оглядевшись в большой спешке, я выскочила на улицу. Мы столкнулись животами с бабой Валей, явно караулившей меня у калитки. У неё были бешено выпученные глаза, пена летела изо рта, из-под платка во все стороны торчали седые космы. Она замахнулась на меня большой совковой лопатой. Я едва успела увернуться от удара, но не увернулась от беды. С работы меня увезли в карете «Скорой помощи» в больницу, где я узнала, что не рождённый внук бабы Вали Колин ребёнок погиб. Сильный испуг или моё резкое движение были тому виной, не знаю. Я не рассказала об этом Коле, зная его вспыльчивый характер. И, как показало время, это я правильно сделала, потому что узнай он тогда об этой трагедии, то неизвестно во что могла вылиться его ярость по отношению к матери.
К тому времени закончился курортный сезон и меня перевели работать на КПП вместо ушедшего в отпуск сотрудника охраны санатория. В очередной свой приезд на выходные дни Коля, не навестив мать, пришёл ко мне. И пока я была на дежурстве, он приготовил вкуснейшую окрошку, зная мою к ней слабость. И вот, осенним поздним вечером, когда дети уже спали, он угощал меня любимым блюдом. Мы весело шутили и переговаривались на кухне, когда напротив дома остановилась грузовая машина. Прошло с десять минут, а машина не уезжала. Мой Коля глянул на меня из подлобья:
Кто это? строго спросил он, отложив ложку в сторону..
А я мне почём знать? ответила я, роняя крошки изо рта.
Я поняла, что он ревнивец, может сейчас устроить скандал на подготовленной его матерью почве из сплетен. Коля нервно закурил и вышел во двор. Мне уже было не до еды, кусок в горле застрял от спазма. Он вернулся через пять минут:
Это к соседу Мишке какой-то мужик зашёл, а водитель в кабине ждёт его.
И, как ни в чём не бывало уселся опять за стол. У меня от души отлегло и мы опять принялись за поздний ужин. Он по-прежнему шутил и ко мне тоже вернулось нормальное расположение духа. Но, неожиданно что-то стукнуло около входной двери. Коля с озабоченным видом пошёл посмотреть, что там происходит и через минуту вернулся в комнату с желваками на стиснутых челюстях и круглыми на выкате от бешенства глазами, из которых сыпались снопы искр ярости. Он протянул мне свои ладони, показывая, чем они перепачканы:
Мать вымазала входную дверь своими фекалиями! Твою дивизию! Это точно она больше некому ночь на дворе.
И он заорал в сторону половины матери:
Ну, тварь, держись! Сейчас я тебя разразился он неслыханной мной доселе многоэтажной бранью.
И выскочил на улицу, добавляя новые этажи по пути на половину матери. Я не знала что сказать, даже не попыталась его остановить, потому что знала, что бесполезно. Он был подобен урагану. Я в ужасе застыла и онемела, слова застряли в горле. Только лихорадочно повторяла про себя:
Только бы не убил свою матушку, какой бы она идиоткой не была! Только бы не убил! Это как же нас надо было ненавидеть, совсем старушенция умом поехала!
Баба Валя надеялась на скандал между нами, но он сорвался. А она не смогла спокойно пережить, что Коля, приехав на выходные из Краснодара, в тот день навестил только меня. Он наотрез отказался зайти к своей матери, как я не настаивала на этом. Не дождавшись скандала от стоявшей возле дома машины, она и взбесилась. После этой безобразной выходки, свидетелем которой теперь уже он стал сам, он не просто навестил, а избил её в гневе, так он устал от её вражды. Бедная баба Валя на следующий день жаловалась всем, какая она несчастная, и какие мы нехорошие, демонстрируя на работе следы удушения на своей шее, "забывая" рассказать о своей выходке. Она во всём винила меня по известному принципу: Кто обосрался? Невестка!.
После этой истории я окончательно и уверенно отказалась от своей любви ради спокойной жизни своих детей и пошла на полный разрыв отношений с Колей. Неизвестно на какие ещё ужасные поступки могла решиться обезумевшая женщина мать и, под её влиянием, её неуравновешенный сын. Мне совсем не хотелось жить потом с осознанием своей вины, когда кто-то из них лишит жизни другого в порыве гнева. Мы с Колей не только устали от его матери но, я потеряв нерождённого по её вине ребёнка Коли, стала опасаться уже за жизнь Данилки и Дарины.
Только после нешуточных угроз со стороны Коли, когда в тот вечер у неё появились синяки на шее, чуть не задушенная собственным сыном, в итоге, добившись нашего разрыва, баба Валя немного успокоилась.
А я не нет, не успокоилась. Ни один человек на земле не знает, как после расставания с Колей, я сильно тосковала и скучала по нему. Ночами плакала, завывая и затыкая себе рот подушкой, чтобы не пугать детей. Это была ОНА, та самая, настоящая, которая приходит к кому захочет и когда захочет, не спрашивая о согласии свою жертву. Любовь. Мне его так не хватало, я не могла заставить себя перестать ждать его, вздрагивая от каждого шороха за окном. И очень медленно и болезненно возвращалась к своей прежней одинокой жизни. И только дети удерживали меня в этом мире и благодаря им я не ушла. Потому что наша любовь застряла между небом и землёй, но не отпустила меня ни на минуту, как и Колю тоже. Об этом я узнала от него самого позже и вы тоже прочтёте в следующей главе. Так она и идёт она со мной по жизни после попытки её убийства не живая, но и не мёртвая.