Глава 5
Анна
Я понимала, что всё бесполезно. Достаточно глянуть на его профиль: взгляд устремлён в светлое будущее, челюсти стиснуты, руки сжимают руль уверенно, но пальцы напряжены так, словно Иванов собрался воевать со всем миром. К сожалению, «весь мир» сузился до одной меня.
Я всё же попыталась брыкаться. Однако покидать машину, что мчится на всех парусах, безумство, а я ещё с головой дружу. Поэтому притихла и расслабилась, насколько это было возможно. Что за день такой полосато-чудовищный сегодня?
Ну, и что всё это значит, Иванов?
Я тебя похитил, заявляет он мрачно.
Поздравляю. Тебя посадят. И дети твои останутся без отца.
Сиротами, значит.
Ну, у них есть мать, возражаю я. А если есть мать, значит порядок. Обычно наличие отца явление номинальное.
Философия так себе, но надо же о чём-то беседовать, пока меня похищают. За разговор о матери его сыновей я готова себе язык по самые колени откусить.
Вот, значит, как ты рассуждаешь об институте брака и о роли отца в семье, злится Иванов и закладывает вираж.
Ты полегче на поворотах, а то они тебя преждевременно потеряют. Отец в тюрьме всё же живой отец.
Да, ты права, едет он чуть тише. Тем более, что у моих детей матери нет.
Как нет?! Я смотрю на Димку во все глаза.
Прости, выдавливаю из себя, покрываясь холодным потом. Как-то я об этом не подумала. И всё совершенно в другом свете мне видится.
Димка кивает, принимая извинения, но всю оставшуюся дорогу мы молчим. Он машину ведёт, а я перевариваю его слова. Кручу так и эдак. Даже во времени потерялась. И когда машина плавно притормаживает, испуганно смотрю на Иванова.
Мы приехали, говорит он мягко. Пойдём.
Не знаю, что мною тогда руководило. Наверное, я не отошла от шока. И расспросить хотелось, и язык онемел. Как о таком спрашивать-то?! Поэтому я сразу и не поняла, куда он меня ведёт, хотя по логике жанра должна была догадаться.
Элитная высотка. Охрана на въезде. Консьержка в подъезде, которой Димка кивает, как хорошей знакомой.
Вы вернулись, Дмитрий Александрович? вопрошает старушка, похожая на сову. Она маленькая и вся какая-то кругленькая: щёчки, фигура, очки на пол-лица с бифокальными линзами. Фигура у неё тоже на шар похожа, но старушка уютная какая-то, домашняя, как плюшевая игрушка. Волосы у неё кокетливо-фиолетово-синие пушистое облачко круглой формы. Я смотрю на неё во все глаза.
Да, Фрида Оскаровна, няню привёз.
Дай-то Бог, всплескивает она пухлыми ручками и рассматривает меня внимательно.
Мне бы сказать, что это неправда, но у меня язык к нёбу прирос. А пока я пытаюсь рот открыть, Иванов меня в лифт запихивает.
Я не могу, разлепляю я губы, когда мы уже приехали. Кажется, последний этаж. Но я не уверена: вообще плохо соображаю.
Димка ничего не говорит, открывает дверь своим ключом. У него прихожая, как половина моей квартиры. А когда-то мы были просто студентами. Простыми, но счастливыми.
Зачем я об этом вспоминаю не знаю. Где-то там слышны голоса. Низкий женский и детские.
Дети, я дома! выдаёт Димка, и я слышу топот детских ног. Хочется прикрыть глаза и не видеть их. Они могли бы быть моими, если бы Нет, лучше об этом не думать. Они сыновья Димы Иванова.
Папа вернулся! звонко радуется младший. Светленький, голубоглазый, хорошенький, как картинка. У него наивный распахнутый взгляд, и мальчишка совсем не похож на отца. Видимо, в мать пошёл.
Он замирает, немного не добежав до Иванова. Останавливается, будто кто перед ним стену нарисовал. Смотрит на меня внимательно. А пока он таращится, подоспевает старший. Вот этот точно Иванов, Димкина копия. Те же тёмные волосы, взгляд суровый, брови нахмурены и губы той самой, особенной формы.
Старший не бежал, шёл, пытаясь, наверное, понять, что заставило отца вернуться.
Следом за детьми топала и тяжело дышала дама необъятных размеров. Шкаф ростом с Иванова. Вначале грудь и живот появились, а потом уж и она сама.
Вот что, Дмитрий Александрович! пробасила она, как испитый матрос, с меня хватит! Я у вас кухарка, а не домработница или нянька! Я уже пожилая, у меня нервы ни к чёрту!
Ну какая же вы пожилая, Дина Григорьевна? польстил даме Иванов. Вы ещё хоть куда, правда.
Не морочьте мне голову, а? колыхала необъятной грудью и тройным подбородком тётка. Щеки у неё цвета хорошего бордо. Два таких отличных лоскута. Хоть прикуривай, как говорит мой папа. Больше не могу, так и знайте! Поищите какую другую дурочку!
Не морочьте мне голову, а? колыхала необъятной грудью и тройным подбородком тётка. Щеки у неё цвета хорошего бордо. Два таких отличных лоскута. Хоть прикуривай, как говорит мой папа. Больше не могу, так и знайте! Поищите какую другую дурочку!
А потом она замечает меня. Делает стойку, как гончая, затыкается и повисает в воздухе пауза. Младший во все глаза. Старший хмуро. Дама Дина Григорьевна расплывается в сладко-приторной улыбке.
Ой, ну я пойду, ладно? пытается протиснуться бочком мимо детишек. А то у меня дел невпроворот. Если что, обед и ужин я приготовила. Приятного вам дня, Дмитрий Александрович! частит она, не спуская с меня жадных поросячьих глаз.
Идите, Дина Григорьевна, отдохните, провожает её взглядом Иванов.
Тётка, видимо, только и ждала сигнала от хозяина: рванула к входной двери так, будто за ней гналась рота солдат и обещала изнасиловать. При её габаритах проворность удивляла и восхищала. Я бы ей похлопала, если б не вся эта идиотская ситуация в целом.
Ну наконец-то, ворчливо выдал старший сын и скрестил руки на груди. Пап, не оставляй нас с ней! Все комнаты корвалолом провоняла!
Димка и ухом не повёл на ябеды старшего.
Знакомься, Ань. Михаил и Роман мои сыновья. Миша старший, Рома меньший.
Я неуверенно растянула губы в улыбке. Мне бы тоже корвалолчика накапать с рюмку. А лучше коньячку. Стакан.
Младший вдруг сделал маленький шажок навстречу, заглянул мне в глаза своими распахнутыми озёрами и тихо спросил:
Ты будешь нашей мамой, да?
Я открыла рот в ужасе. В горле у меня забулькало, но что-то членораздельное я произнести не смогла.
Я видела, как гаснут его глаза. Как понуро мальчишка опускает голову.
Всё ясно, вздохнул ребёнок и встал рядом со старшим братом.
Аня Анна Валентиновна будет вашей няней, донёсся откуда-то издалека до меня голос Димки.
Нет! Я не соглашалась! Не хочу! вопило всё у меня внутри, но жёсткая ладонь Иванова сжала мою руку так, что я ещё раз булькнула и заткнулась.
И я вдруг поняла: буду. И не потому, что этот диктатор и тиран решил всё за меня. Мне стало просто жаль Ромашку. Такой нежный ребёнок. Ангелочек просто. Растёт без матери
О том, что Дина Григорьевна квартиру корвалолом провоняла, видимо, не зря, в тот момент я не думала.
Глава 6
Дмитрий
Брысь в свою комнату! нарычал я на сыновей и лицо посуровее состроил. Ромка воспринял всё буквально, как всегда, Миша только бровью дёрнул, но спорить не посмел. Не тот сейчас случай.
Опять на нашу голову! не удержался он от комментария, но я не успел ни подзатыльник ему отвесить, ни приструнить: мальчишки испарились.
Варикова стояла, как памятник погибшему солдату скорбная и какая-то потерянная.
Прошу! пригласил я её в большую комнату, надеясь, что там всё в порядке. В другие места соваться побоялся: там мальчишки могли начудить, а я бы не хотел Аньку заранее спугнуть.
Анька рухнула на диван, а затем с воплем подскочила и с ужасом посмотрела на свои ноги. Точнее, колготы. Ну, да. Стрелы пошли. Так и должно быть, потому что из-под дивана шипел, скаля клыки, Фиксик чёртов помоечный кот, которого мальчишки приволокли домой с неделю назад. Он, видать, по Анькиным колготам когтями прошёлся.
Это всего лишь кот, попытался я Аньку успокоить, но она назад садиться не захотела, стояла, стараясь не поворачиваться ко мне спиной. Далась ей эта дурацкая юбка. Брысь! шуганул я кота, как сыновей.
Кот оскорблённо взвыл и выскочил пулей из комнаты.
Садись, Ань, пожалуйста.
На диван он больше не приземлилась, а прошествовала боком к столу и, отодвинув стул с кривыми ножками, села, выпрямив спину. Мне пришлось прошествовать за ней.
Итак, сказала она деловым голосом. Возвращаемся к нашим баранам. То есть условиям договора. Двойной оклад руководителя отдела продаж, загибала она с наслаждением пальчики, три месяца испытательного срока. И если я справлюсь с поставленной задачей, то ты всё же даёшь мне шанс возглавить отдел. Всё верно?
Я кивнул. Однако Сложно принять Аньку такой. В восемнадцать она была попроще и душевнее, что ли. Но что сейчас сравнивать? У меня будет время к ней присмотреться.
Я хочу письменный договор, вот это хватка! Я даже восхитился б ею, если б она не вела себя сейчас как андроид из будущего. И круг своих обязанностей, естественно. Насколько я понимаю, няня нужна для младшего. Старший у тебя школьник?