Сократ был, в общем, односторонне одаренным человеком. И в чем был его талант? Задавать вопросы. Вот и все. Сократ стремился к пониманию. Он стремился докопаться до сути, а когда считал, что нашел ответ, то подвергал его сомнению. Он знал, что надлежащим образом отточенные умственные способности благодатный дар человечеству, и считал своей миссией открывать истину с помощью диалога, логики и рассуждений.
Помимо своей философии, он получил известность за то, что ныне называется «сократический диалог». Его постулаты следующие. Реальность открывается нам, когда мы вступаем в соприкосновение с собственным невежеством. Любопытствуя, мы задаем вопросы не один раз, а постоянно. Мы подвергаем сомнению даже собственные вопросы и тактику интерпретации получаемых ответов. Мы начинаем с самых основ, ничего не принимаем на веру, идем небольшими логическими шажками, открывая то, что доступно познанию. Сократ демонстрировал подобную диалектику для выявления скрытых допущений в литературных беседах. Шаг за шагом открывается Истина.
В классических сократических диалогах двое обсуждают высокие понятия, такие как достоинство, природа познания или искусство. Но к такому же подходу можно прибегнуть, выводя на свет допущения в повседневной жизни. Для этого можно задать следующие вопросы.
«Что я имею в виду под (тем-то и тем-то)?» (Не основаны ли даваемые мной определения на каких-либо допущениях?)
«Какие у меня имеются доказательства, чтобы так думать?» (Есть ли у меня причины в это верить?)
«Что мне здесь известно точно?» (А о чем я просто догадываюсь?)
«Чего я не вижу (или вы)?» (Я могу сделать ошибку, что-то упустив из виду.)
Понимание собственных предубеждений означает стремление думать с чистого листа. Рассмотрите все, что вы считаете очевидным, и спросите себя: а это и вправду настолько очевидно? Это данность? Можете задать себе вышеприведенные вопросы пять раз подряд, чтобы докопаться до истоков своих глубочайших установок. Возможно, этот процесс и не выявит истину, но он яснее высветит для вас препятствия к ее достижению!
«Я думаю, это рак».
Правда?
«Ну у меня эта противная припухлость, и я знаю, что это значит рак!»
А что, любая припухлость это сразу рак?
«Ну не знаю. Но я читал, что это может быть явным предупредительным знаком».
То есть все, что вы прочли, на сто процентов доказывает, что у вас рак?
«Ну нет, конечно, нет. Но это может быть рак».
А каковы доказательства?
«Вообще-то никаких»
Так что вам реально известно?
«О Думаю, единственное, о чем я знаю точно, это о наличии припухлости».
Нил Фергюсонучит нас силе контрфактического мышленияЗнаменитый историк, известный трудами по альтернативной истории (например, о том, как могла бы сложиться жизнь, если бы Германия выиграла Вторую мировую войну), Нил Фергюсон мастерски использовал всемогущий оборот «что, если?» Любой независимый мыслитель должен владеть способностью видеть то, что есть и проявлять любознательность в отношении того, чего нет.
К примеру, в бизнесе можно применять контрфактическое мышление для того, чтобы взглянуть на прошлые неудачи, представить, как бы могли сложиться дела по-иному, и разработать улучшенную стратегию, чтобы в будущем не допустить подобных просчетов. Если вы ответили на вопрос и получили ответ, который вас озадачил, значит, контрфактическое мышление помогло вам представить, как бы мог выглядеть верный ответ.
Подобный стиль мышления может показаться несколько странным и нерациональным для людей, которые привыкли иметь дело только с тем, что находится прямо перед глазами. И все же для настоящих изобретателей и креативщиков нашей цивилизации размышления о том, что могло бы быть, ничуть не менее важны, чем мысли о существующем. Когда вы задаетесь вопросом «что, если», то выходите из зоны комфорта, отбрасываете любые фиксированные установки и излюбленные теории и совершаете прыжок в область возможного, потенциального и теоретического. Именно там можно отыскать новые решения, исследовать новые идеи, приобрести свежие взгляды на старые ситуации. В определенном смысле Сократа тоже можно назвать контрфактическим мыслителем, потому что он постоянно спрашивал: «Что, если все, что я знаю, на самом деле неверно? Что тогда?»