Клара потянулась и сжала руку Наоми.
Да, но я хочу понять.
Моя мама из квакеров[12], сказала Наоми, с трудом веря, что ввязывается во все это.
О.
Не знаю, как много ты знаешь об иудаизме
Немного, если честно, отозвалась Клара.
По законам реформистского иудаизма ребенок межрелигиозной пары считается евреем, если один из родителей еврей. Поскольку мой отец еврей, то и растили меня согласно еврейским традициям, так что реформистский иудаизм позволяет называть меня еврейкой.
Конечно, позволяет.
Вот именно. Я получила еврейское образование, у меня были бат-мицва и все, что к этому прилагается. Конечно, не было такого, чтобы я появилась в синагоге и кто-то спросил меня: «О, а твоя мать еврейка?». Тем не менее я всегда чувствовала себя изгоем.
Клара понимающе кивнула.
А сейчас ты чувствуешь себя изгоем уже в другом отношении.
Да. Этот ответ тянул на «приуменьшение года». Я выросла, стесненная уставом своей веры, понимая, что в глазах многих евреев не являюсь частью их общины. А если учесть, что эта самая община постоянно отрицает понятие бисексуальности
Сколько раз ей говорили: «Определись уже!» или «Перестань находить отговорки, ты просто шлюха!..» Последняя фраза обладала особым очарованием благодаря заключенному в ней сексизму.
Плюс работа в секс-индустрии. Люди просто обожали эту тему. Прибавь к этому мой внешний вид и вуаля! Вся моя личность либо недопустима, либо нежелательна. Это просто выматывает.
Она устала постоянно бороться за свою честь, за право быть собой. Все эти бесконечные отказы и упреки ей уже просто осточертели.
Я устала.
Клара напоследок сжала ее пальцы и сразу убрала руку, словно понимала, что Наоми не нуждается ни в чьих советах и не станет терпеть чрезмерные проявления нежности или жалости.
Я и без Итана смогу исследовать свою связь с иудаизмом. Он не единственный источник религиозных знаний. Напротив, создавалось ощущение, что его интерпретация религии выходит за пределы традиции. Слышала бы ты, как он говорит о Боге и вере, Клара. Это другое. Или другое для меня. В его голосе такое почтение. Для него это не только призыв следовать нормам и соблюдать обряды. Он словно открывает секреты Вселенной или что-то в этом духе. Он живет и дышит иудаизмом. И если он вдруг узнает о моей матери, то, мне кажется, я не изменюсь в его глазах, но
Никогда не знаешь наверняка, закончила Клара. Я понимаю тебя. Кофейня прямо и налево. И, эй, обещаю не упоминать твою влюбленность и религиозные исследования. Но думаю, ты сама должна сказать ему об этом при удобном случае.
Наоми вздохнула. Ей уже вечность никто не давал советов, и вот теперь она получала уроки храбрости от богатенькой девчонки. Либо Наоми и впрямь размякла, либо Клара выработала стойкий характер и устойчивость к пустым угрозам. И то и другое наводило ужас.
Наоми заехала на парковку, но не торопилась открывать двери.
Просто придерживайся темы пиара. Прошу тебя.
Клара подалась вперед и поцеловала ее в щеку, после чего вышла из машины.
По рукам. Мой рот на замке. Разговоры строго по делу. Только о бизнесе.
Хватит говорить дежурными фразочками, потребовала Наоми, закрывая дверь.
Застаревшая боль шевельнулась внутри, гневно отзываясь на дискомфорт. Шансы того, что эта встреча не закончится катастрофой, были близки к нулю.
Глава 8
Наоми потребовалось менее сорока восьми часов, чтобы реализовать план по захвату исполнительного совета.
Извини за задержку, сказала она, позвонив, чтобы договориться о встрече Итана и ее подруги Клары в кофейне на Силвер-Лейк. Ну уж если это считается медленным, то страшно представить, что в ее понимании «быстро».
Когда он пришел, две женщины полные противоположности друг друга уже сидели за столиком в углу. На Наоми был строгий костюм и помада, превратившая ее губы в подобие стоп-сигнала. Клара же, напротив, была в милом белом платье, и на ее лице играла такая же милая улыбка.
Итан, познакомься, это Клара один из моих партнеров. Раньше она занималась пиаром, а сейчас руководит рекламой «Бесстыжих», сказала Наоми шутливым тоном. Затем, переведя взгляд на Клару, продолжила: Она проявит исключительный профессионализм и не будет отклоняться от предмета своей узкой специализации.
Приятно познакомиться, Итан протянул руку Кларе, сделав вид, что не замечает напряжения между подругами. Я очень ценю твою помощь.
Приятно познакомиться, Итан протянул руку Кларе, сделав вид, что не замечает напряжения между подругами. Я очень ценю твою помощь.
Не стоит благодарности. Клара слегка ущипнула Наоми. Уж мне-то как приятно увидеть мужчину, о котором Наоми болтает без умолку.
На лице Итана застыла улыбка, пока Наоми громко не откашлялась.
Я схожу за напитками, объявила она. Итан, чего желаешь?
Зеленый чай, пожалуйста.
Наоми кивнула и удалилась, не узнав заказ подруги. Либо она уже знала, либо Клара останется без напитка.
Что ж, начала Клара, открывая записную книжку, не мог бы ты рассказать о трудностях, которые испытывает твоя синагога?
Конечно. Итан занял свое место. Ну, когда я стал раввином чуть более года назад, община уже уменьшалась с динамикой по двадцать процентов прихожан каждый год. С тех пор как я появился в Бет Элохим, процесс замедлился, но мне не под силу кардинально изменить положение вещей, используя традиционные методы и рекламируя наш курс по введению в иудаизм в местных объявлениях.
Понятно. Клара набросала пару заметок. Дай угадаю: они ждут от тебя быстрого результата?
Мягко сказано. Синагоге не хватало финансирования. Совет твердо заявил, что если я не продемонстрирую значительный прирост в следующие полгода, то они начнут искать зданию потенциальных покупателей. Итан не стал упоминать, что последняя перепалка с Джонатаном, скорее всего, приблизила эту дату.
Клара кивнула.
И ты решил, что лучше ориентироваться на нерелигиозную часть населения, чем пытаться привлечь людей?
Именно. Во-первых, мне кажется неправильным переманивать прихожан других городских синагог; во-вторых, так я проиграю. Мы и близко не обладаем ресурсами, которые есть у Эндмор Бульвар.
В детстве Итан посещал эту синагогу. Внутренняя отделка их храма была просто невероятна, а прихожане исчислялись в тысячах. Если он будет вкалывать, то, возможно, ему улыбнется удача и он достигнет подобных результатов лет через двадцать.
Привлечение нерелигиозных евреев задачка не из легких, но я уверен, что это наш единственный шанс, продолжил Итан. Синагогам по всей стране с трудом удается привлечь внимание молодых людей, но нашей синагоге приходится особенно сложно, потому что нынешний состав привлекает противоположную аудиторию. Я решил, что нам надо изменить подход, чтобы заинтересовать людей до шестидесяти, поэтому занялся поиском современных специалистов и встретил Наоми.
Суровые времена требуют решительных мер. Наоми поставила на стол три напитка: чай для Итана и два холодных кофе и пододвинула к Кларе стакан с многозначительным и угрожающим взглядом.
Что ж, Клара слегка подалась вперед и сделала глоток, надо сказать, вы отличная команда. Итан, ты же раньше что-то преподавал? Химию, кажется?
Физику, поправил он, в то время как Наоми, сидя спиной к стене со скрещенными на груди руками, не реагировала на явные подколы подруги и сканировала кофейню взглядом, словно была самим Тони Сопрано.
А, да, точно. Клара, мурча под нос, нависла над своим стаканом. В общем, я уверена, что нам надо поработать с прессой. Если не возражаешь, я скажу прямо, она повернулась к Итану. Ты очень интересный экземпляр для прессы.
Наоми поперхнулась своим напитком, а Итан, пытаясь скрыть смущение, спрятался за своим стаканом.
Знаете, размышляла Клара, постукивая ручкой по столу, думаю, именно с этого я и начну. Презентую ваши биографии и интервью. Главный лос-андежелесский журнал как раз готовит список самых сексуальных холостяков. У тебя ведь никого нет?
Клара! резко вмешалась Наоми.
Что? дернув плечом, Клара изобразила саму невинность. Я просто уточняю, чтобы понимать, как вести повествование.
Наоми так стиснула свой стакан, что у нее побелели костяшки.
Сосредоточься на синагоге и семинарах.
Бо́льшую часть жизни Итан провел в окружении властных женщин, но Наоми с Кларой казались ему самой пугающей парочкой, которую он только встречал. Во многом это объяснялось тем, что девушки словно вели приватную беседу прямо у него на глазах. Как будто он смотрел теннисный матч с высокими ставками, только в качестве ракеток использовались едва уловимые движения бровей и губ.