Не мельтеши! рявкнул Ирбис, Макс притих и торопливо поднялся по лестнице наверх, в комнату, откуда маячил Тамерлан.
Простите! испуганно прошептала Дуня, когда Георгий навис над ней, подойдя почти вплотную. Да и развернуться в погребе было особо негде.
Разберемся, рявкнул Гоша, морщась от того, что голова начала раскалываться. И как девке удалось попасть аккурат по старым ранам? Не ясно. Но приложила она его знатно. Так, что, если еще полчаса назад Георгий рассчитывал цивилизованно пообщаться с Коротковой, прояснить ситуацию, высказать претензии, договориться мирным путем, то теперь общаться с бешеной девчонкой желания не было.
Мне правда очень жаль! Я думала, это похитители, оправдывалась Короткова. Они что-то говорили про выкуп.
Все верно, Евдокия Андреевна, оскалился Ирбис. Выкуп буду требовать в полном объеме.
Но У меня нет таких денег! возразила Дуня.
А кто говорит про бабки, усмехнулся Георгий Матвеевич, а темный взгляд вспыхнул опасным огнем, Деньги мне без надобности. Мне нужна ты.
Что вы? Это шутка? Или последствия травмы? тараторила Дуня, а потом пронзительно заверещала, когда Ирбис схватил ее и закинул на плечо.
Из погреба Георгий Матвеевич выбирался злым. Настолько, что даже Тахиров, с которым они знакомы были с самого детства, предпочел не вмешиваться. Только придержал дверь калитки, пропуская Ирбиса и его ношу, и распорядился подогнать тачку максимально близко.
* * *Глава 3
Дуня пыталась не дрожать. За последний час ее дважды похитили. Дважды!
В первый раз на испуг у нее толком не было времени, да и похитители не вызывали такого ужаса, а вся ситуация воспринималась скорее, как фарс.
А сейчас, сидя в салоне автомобиля Ирбиса, Дуня понимала, что без последствий выбраться не получится.
Не верилось до сих пор, что она ударила его лопатой.
Ударила! Ирбиса! Георгия Ирбиса!
Лопатой! Ло-па-той!
От отчаяния девушка сцепила руки в замок, попыталась унять дрожь. Каждой клеточкой тела Короткова ощущала негодование и злость мужчины. И боялась даже дышать.
Георгия Матвеевича Ирбиса девушка встретила две недели назад. Именно тогда город гремел невероятными событиями. Никто лишний раз не выходил ночью на улицу, а дворы патрулировали доблестные органы правопорядка.
Говорили разное. Кто-то считал, что лютуют криминальные авторитеты. Кто-то склонялся к тому, что управление города делит между собой власть. Дуня предпочитала не вникать в криминальные подробности всех событий. Ей хватило неожиданно всплывших подробностей о собственном отце. Вышел целый выпуск криминальных новостей, посвященный А. А. Короткову. Репортеры в картинках и подробностях описали всю подпольную деятельность криминального авторитета. И теперь, как сообщали анонимные источники, бизнесмен подался в бега.
Андрей Коротков никогда не был образцовым родителем. Скорее, он вообще не был родителем. Дуню вырастила мама. Изредка отец все же присылал какие-то деньги, но мать никогда их не тратила. Убирала подальше со словами, что кровавые деньги их семье не нужны.
И только теперь, когда Дуня столкнулась с Георгиев Матвеевичем, она, наконец, поняла истинный смысл маминых слов.
Ирбис оказался первым воротилой, которого Дуня увидела вживую. Не по телевизору, не в кино. А вот так на расстоянии двух метров.
Первая встреча с Ирбисом была короткой. Мужчина молчал. Говорил его помощник, привлекательный молодой мужчина по имени Тамерлан. Он улыбался, вежливо уточнял, нет ли у Дуни каналов, по которым можно было бы связаться с ее отцом.
У Дуни не было ни каналов, ни желания их искать. Ей хватило потрепанной фотографии, на которой был изображен Андрей Коротков. На этом все.
После первого визита Ирбиса и его людей, Евдокия поняла, что за ней следят, сопровождают повсюду. С работы, домой и даже в театр, куда девушка ходила по пятницам, потому что подруга Анна, начинающая артистка, подарила ей абонемент.
Вот и сегодня Дуня, сидя в кресле и глядя в зал, чувствовала, как затылок режет острый взгляд.
Короткова не хотела оборачиваться и высматривать владельца этого взгляда. Интуитивно чувствовала, кому именно он принадлежит. Ведь его ни с кем не спутать. И боялась убедиться в этом. Предпочитала считать, что всему виной нервы и живое воображение.
А теперь, сидя непозволительно близко с опасным и пугавшим ее до сердечного приступа мужчиной, Дуня захлебывалась от той силы, с которой он морально давил на нее.
А теперь, сидя непозволительно близко с опасным и пугавшим ее до сердечного приступа мужчиной, Дуня захлебывалась от той силы, с которой он морально давил на нее.
Боже, зачем только она взяла лопату?! Но анализировать поступки было поздно. Теперь нужно как-то выбираться из ловушки.
Машина остановилась перед массивными воротами. Охрана, вооруженная автоматами, пропустила автомобиль. Дуня плотнее вжалась спиной в сиденье.
Все. Теперь придется выйти на улицу. А ей не хотелось. Совсем!
Отпустите меня, пожалуйста, негромко произнесла Короткова. Мне честно очень жаль! Я не специально.
Молчать! шикнул Ирбис и рывком, не дождавшись, пока охранник придержит для него дверь, выскочил из салона.
Дуню силком вытащили следом. Здоровенный амбал, совсем не ласково и нежно, схватил ее за локоть и вел следом за Ирбисом.
Вдруг тот бросил короткий взор назад. Застыл, будто налетел на стену.
Его дикий, безумный взор задержался на ладони охранника. Дуня кривилась от боли, но молчала. Амбал сжимал пальцы так сильно, что наутро появятся синяки. Дуня это знала наверняка.
Руки, млять! рыкнул Георгий, Дуня вздрогнула.
Амбал тут же отдернул руку от девушки, пробормотав слова извинения, исчез, оставив девушку наедине с шефом.
Короткова не уловила молниеносного выпада со стороны Ирбиса. Огромный бугай, а передвигался почти неслышно.
Дуня, негромко вскрикнув, закрыла лицо ладонями. Наверное, ждала, что ей прилетит мощный удар от хозяина особняка, куда ее притащили без согласия.
Но ничего не происходило. Выдохнув, Дуня осторожно убрала ладони от лица.
Зря.
Ирбис нависал над ней всей массой своего огромного тела. Дуне казалось, что она нереально крошечная в сравнении с этим мужчиной. Но больше всего ее пугали совсем не габариты Георгия Матвеевича, а его взгляд.
Такими глазами, наверное, смотрит маньяк на свою жертву. Или оголодавший зверь на пойманную к ужину добычу.
В дом! Живо! рявкнул Ирбис.
Дуня вздрогнула и бочком-бочком обошла рассерженного бандита. Поворачиваться к нему спиной не хотелось. Но пришлось. Иначе Дуня споткнулась бы на ступенях крыльца. А затылок горел от тяжелого и негодующего взгляда.
* * *Гоша со всей силы сжимал и разжимал кулаки. До хруста, до натянутых звенящих жил. Он едва держался, чтобы не отдать приказ своим людям о полной зачистке шестерок Югры.
Ирбис даже ночью в свете уличного фонаря прекрасно подметил ссадины и кровоподтеки на спине девушки, видневшиеся в глубоком вырезе платья.
Две кровавые царапины, перечеркнувшие острые косточки выступающих позвонков.
Видел следы похищения и бесился. Сам не понимал причины, по которой так озверел.
Вернее, прекрасно понимал. Успел разобраться в своих желаниях и потребностях за те полчаса, пока они с парнями ехали в особняк.
Да нет. Еще раньше. Когда наблюдал за Коротковой, не приближаясь, на протяжении чертовых двух недель.
И от этого зверел еще больше.
За Дуней закрылась входная дверь. А Гоша понял, что уже стоит на крыльце. И как успел потянуться, пойти за девчонкой? Не знал.
Щелчок замка вывел его из ступора.
С размаху Гоша впечатал кулак в стену, оставляя небольшую вмятину на фасаде особняка.
Острая боль привела его в чувства. Мужчина тряхнул головой и вошел в свой дом.
Дуня стояла в центре холла и смотрела на него так, словно он только что выполз прямиком из ада.
По сути, так и было. С одной лишь разницей. Ад только начинался. И не одному ему, Ирбису, страдать.
Тяжелый взгляд задержался на хрупкой фигурке. Короткова обхватила себя тонкими руками за плечи. Чувство страха и неприязни заполнило пространство между ними.
Помогите нашей гостье устроиться, отчеканил Ирбис экономке, застывшей в ожидании распоряжений.
Выплюнув приказ, он отвернулся. Не мог больше видеть, как трясет девчонку. Ушел в кабинет, где его ждали неотложные дела.
* * *Георгий предпочитал старательно отодвигать мысль о том, что на втором этаже его особняка находилась Дуня.
Она дочь врага. Дочь Короткова. Дочь человека, ударившего в спину. А предательства Гоша никому и никогда не прощал.
Под закрытыми веками, словно намертво, впечаталась тонкая девичья спина, острые плечи, испуганные глаза.
Георгий хотел бы вытравить из памяти ее образ. Но все еще казалось, чудилось, что она смотрела на него. Закрывалась руками, точно считала монстром.