И похоть.
Ирбис не смог удержать воображения. Видел, словно наяву, как девчонка поддавалась его натиску, как послушно льнула, как стонала до хрипа в его постели.
В своей больной фантазии он даже видел, как она улыбалась ему, стоя на коленях. А тонкие пальцы ловко обращались с его
Гоша не сразу сообразил, что со всей дури вмазал кулаком в первую попавшуюся под горячую руку мишень. Легче не стало. Даже наоборот. Но хоть немного отрезвило потекшие мозги.
Ирбис тряхнул головой, выдохнул. Ему казалось, что аромат Дуни залепил ноздри, а он и рад был им дышать.
Вот только
Додумать Гоша не успел. В распахнутую дверь кабинета вошла Короткова. В руках поднос с чашкой и чайником.
Шагнула без разрешения в комнату и застыла. А взгляда не подняла, так и высматривала что-то на бултыхавшихся в прозрачной посудине чаинках.
Или это Гоша «бултыхнулся»? Упился, вероятнее всего.
Мозг в одну секунду окончательно отключился. И Георгий Матвеевич перестал воспринимать реальность.
* * *Дуня старалась, чтобы посуда не звякала. И руки тряслись, и страшно было идти в логово разъяренного хищника. А все равно девушка решительно отобрала поднос у Маргариты Павловны и отправилась в кабинет.
Ирбис стоял в центре комнаты. Дышал странно, смотрел дико, а кулаки сжимались и разжимались, словно мужчина собирался влезть в драку.
Дуня всерьез полагала, что он нападет на нее. Боялась, что прибьет без раздумий и сожалений. Однако что-то держало ее здесь, в опасной близости с этим мужчиной. Приказ Ирбиса? Гневный рык? Или странный огонек в глубине злых глаз?
Короткова не знала ответа.
И просто прошла вперед, в центр комнаты, намереваясь поставить свою ношу на небольшой столик перед диваном. Кабинет Ирбиса казался Дуне слишком безликим и огромным. Неуютным и холодным. Под стать хозяину. Но Евдокия придержала мнение о помещении при себе. Лучше поскорее убраться из комнаты и не привлекать лишнего внимания.
Хотя Ирбис не сводил с нее диких глаз.
Да поставь ты уже! рявкнул он.
Дуня торопливо послушалась. Чашка звякнула о блюдце. Она вздрогнула.
Застыв неподвижно, Короткова только сейчас поняла свою оплошность.
Обходя столик, она повернулась к Ирбису спиной.
Зря. Нужно было держать мужчину в поле зрения и всегда, всегда-всегда быть начеку.
Девушка приглушенно охнула, когда ощутила, как цепкие пальцы обхватили ее затылок. Вскинула руку, попыталась перехватить жесткую ладонь. Но Ирбис оказался быстрее, пусть и был изрядно пьян.
Мужчина дернул Дуню к себе, перехватив свободной рукой поперек живота. Спиной девушка ощутила твердое, точно камень, тело. Пряжка ремня больно врезалась в поясницу, даже через ткань одежды. Дуня предпочла не думать, что в ее попу упирается что-то совершенно немыслимое и непристойное. Явно не пистолет. Его Дуня видела в кобуре под пиджаком, и в кармане Ирбис точно не носил оружия.
Выходит
Девушка даже дышать боялась, чтобы не спровоцировать Ирбиса на следующий шаг.
Лихорадочно сглотнув, она, не меняя положения головы, взглянула вниз. На руку мужчины.
Смуглая кожа резко контрастировала со светлой тканью ее одежды. Пальцы Георгия казались огромными, как и вся рука. Он держал ее, будто оплел прочными тисками.
Рука сползла с ее головы к шее, пальцы обхватили горло. Кажется, Ирбису хватит доли секунды, чтобы задушить ее.
Боишься? прорычал он.
От приглушенно звучавшего голоса Дуня ощутила, как вибрирует грудная клетка мужчины.
Ненавидишь? продолжал говорить Ирбис, а Короткова молчала.
Вдруг мужчина шагнул вперед, толкая и Дуню. Та испуганно, пусть и приглушенно взвизгнула. Но, кажется, никто не торопился ее выручать.
Разъяренный и злой, Георгий ничего не замечал. Делал то, что хотел. А хотел он Дуню.
Перед глазами, сквозь красное марево похоти и злобы, он видел стройное девичье тело.
Девушка по велению его рук распласталась по спинке дивана. Твердой рукой он вжал девчонку в подушки, заставил встать на колени и прогнуться. Тонкие и длинные пальцы судорожно вцепились в кожаную обивку.
Гоша вдруг понял, что, удерживая одной рукой Дуню, продолжая вдавливать ее хрупкое тельце в чертову мебель, не давая и дернуться, второй уже расправился с пряжкой ремня на поясе своих брюк.
Пойманная в силки, Дуня молчала, но по рваному дыханию и всхлипам, Ирбис вдруг понял, что именно сейчас творит.
Стало погано. Взгляд застыл на острых косточках ключиц, на хрупкой шее, которую Ирбис мог бы переломить, сжав пальцы.
Пойманная в силки, Дуня молчала, но по рваному дыханию и всхлипам, Ирбис вдруг понял, что именно сейчас творит.
Стало погано. Взгляд застыл на острых косточках ключиц, на хрупкой шее, которую Ирбис мог бы переломить, сжав пальцы.
Он ведь почти взял девчонку силой. Твою ж мать!
Гоша разжал руки. Дуня моментально отползла в дальний угол дивана. Забилась, подтянув колени к груди, и посмотрела на него.
Ужас и ненависть в глазах пленницы обожгли Ирбиса. Но добило совсем иное.
Не было в испуганном взоре девчонки удивления. Словно она ожидала от него подобного поступка. Выходит, Ирбис умудрился оправдать ожидания? Такая, значит, у него репутация?
Он горько усмехнулся. Медленно вернул пряжку ремня на место. Под настороженным взором с удвоенной силой захотелось крушить и ломать все вокруг.
Но Ирбис сжал кулаки и отвернулся.
Убирайся! рыкнул мужчина и шагнул к стеллажу, в котором размещался бар. Да, затопить бы горечь очередной порцией алкоголя, чтобы приглушить поганые мысли и необъяснимые чувства.
Дверь почти бесшумно закрылась. Гоша остался один в кабинете. Но даже на расстоянии, через стену он отлично расслышал, как девчонка зарыдала громче. А следом приглушенные голоса экономки и Егорыча.
Пить вмиг расхотелось. А вот крепкий чай не помешает.
* * *Дуня старалась не плакать. Но рыдания помимо воли вырывались из груди. Губы дрожали, руки тряслись. Было страшно, да. Однако пугал не сам факт неизбежного, как она думала минуту назад, насилия. А глаза Ирбиса.
Она никогда и ни у кого не видела таких глаз прежде. Диких, обжигающих, безумных. Она задыхалась, не имея сил выдержать этот взгляд, и отвернуться не могла.
Стоило девушке выйти из кабинета, Маргарита Павловна тут же обняла ее. Поддержка и ласковые руки женщины заставили Дуню заплакать еще громче. Ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда, от безостановочно льющихся слез, от той слабости, которую Дуня не могла скрыть.
Пойдем, пойдем, Дунечка, повторяла женщина, и Дуня послушно шла вперед.
Когда она оказалась в отведенной для нее спальне, стало чуточку легче дышать. Мысленно Дуня повторяла, что ничего не случилось, ничего страшного не произошло. Обошлось ведь.
На этот раз
Я в порядке, Маргарита Павловна, шмыгнула она носом и постаралась улыбнуться. Правда, все хорошо.
Женщина мрачно кивнула, всем своим видом давая понять, что не поверила словам девушки. Но после непродолжительных уговоров, все-таки оставила Дуню в спальне одну.
Короткова, закрывшись в ванной, долго плескала в лицо каплями ледяной воды. Смотрела на свое отражение в зеркале. Никак не могла избавиться от воспоминаний. От ощущения прикосновений твердых, грубых ладоней к затылку и спине. Казалось, руки Ирбиса выжгли на ней клеймо.
Сколько Дуня провела в ванной комнате неизвестно. Она потеряла счет времени, барахтаясь в тяжелых мыслях и липких, неприятных воспоминаниях. А когда вышла, наткнулась на помощника Ирбиса, Максима. Мужчина стоял прямо под дверью и смотрел на Дуню так, словно та совершила самый смертный грех во вселенной.
Собирайтесь, Евдокия Андреевна, отчеканил мужчина.
Куда? негромко спросила Дуня.
Куда велено, туда и поедем, проговорил Максим и добавил: У вас полчаса на сборы.
Мне нечего собирать, чуть громче парировала девушка, здесь нет ничего моего.
Охранник вышел в коридор. Дуня потянулась следом. И уже там, застыв в дверях, взглянула на комнату, бывшую ей тюремной камерой.
Короткова не знала, куда Ирбис велел ее увезти. Зато знала наверняка, что не станет скучать по этому месту, пусть спальня и была довольно уютной и просторной.
Ее усадили в машину. Через тонированные стекла девушка видела, как высокая мужская фигура застыла в оконном проеме второго этажа.
Ирбис? Решил лично проверить, исполнен ли приказ?
Все вдруг показалось неважным. Куда ее везут? Что будет дальше? Хотели бы убить, давно бы так и поступили. А, значит, хуже уже точно не будет.
Особняк Ирбиса остался далеко позади. Дуня устала бояться. А потому старалась не смотреть в окно, совсем не замечала пролетавшие за окнами дома, улицы, встречные и попутные автомобили. И не сразу сообразила, что люди Ирбиса привезли ее в родной и знакомый район, в котором жила она, Дуня Короткова.
Машина остановилась около подъезда. Водитель вышел и придержал для нее дверь. Дуня всего несколько мгновений сомневалась, не ошибка ли? Или это такой вид издевательств над пленницей? Поманить свободой, родными стенами и отобрать?