А как же! с жаром воскликнул Василий, он мне дорог не меньше чем другие. Прав или неправ он в своей теории это дело ученых мужей, но осколок истины не в ней, а в нем. Расскажу один случай. Завершив свое исследование и не найдя в селе единомышленников, а это надо было пережить как ему самому, так и всему селу, Василий заулыбался, Владимир Ильич решил отправить все свои тетрадки в Академию наук! На почте Агафья, подруга его жены, и спрашивает его: Ильич, а, Ильич, может быть, пока не надо отправлять, может, погодить?» Что тут с ним стало! Я подъехал, когда толпа его уже вела по улице рукав пиджака оторван, рубаха на груди разодрана, волосы спутаны, галстук петлей болтается, на лице кровь и слезы. Он ничего и никого не замечает, кричит на всю улицу: Терзайте, убивайте! Я хотел вас спасти а вы вот как! Я в вашей власти, но не боюсь ничего ни тюрьмы, ни смерти! До сих пор не могу вспомнить без слез, и, действительно, моя радость, глаза Василия Макаровича стали влажными, у меня в кабинете сразу затих, съежился как беззащитный воробышек: Пишите все, как люди говорят, мне все равно, я все подпишу. Только верните мне мои тетради они ведь ни при чем? Ну как его можно не любить!?
День восьмой. Не преступай порог судьбы.
Вернулся домой затемно. На сердце было необычайно тепло. Марина с Володей ожидали меня с ужином и обрадовали улучшением самочувствия дедушки. Мы долго беседовали о Васе и его необычайном таланте, а затем отправились спать и ждать твоего такого нужного всем появления.
Вчера был день радости и веселья. И все это было связано с твоим появлением. Первым, конечно, тебя обнаружил я, когда все еще спали. Прибежал наверх ты мирно спишь, как будто и никуда не уходила. Я вниз и на озеро. На мое любимое озеро. Воду не чувствовал, плавал, нырял, любовался восходом солнца. Оно, как и ты, наполняло весь мир своим светом. Отсюда, из озера меня вытащил Вася, боясь, чтобы я не замерз от долгого купания. Увидев меня вблизи, он сразу догадался, что ты уже здесь. И стал таким же счастливым. Не зря я называю тебя солнышком ты такая же прекрасная и щедрая, и всем даришь счастье.
Чуть позже мы все Володя с Мариной, Вася, ты и я поехали навестить дедушку, а от него и по его совету в яблоневый сад, к речке, к его хижине. И провели там целый день. Мужчины не отходили от тебя ни на шаг и ухаживали за тобой, как дети, соревнуясь, у кого получится лучше. Они читали тебе стихи, пели, говорили самые фантастические комплименты, болтали с тобой обо всем на свете, открывали тебе свои тайны и мечты. В конце концов, оба получили по первому месту, и мы с Мариной были абсолютно с этим согласны. Я любовался тобой, Марина любовалась Володей. А Вася всеми нами. Вернулись под вечер, хорошо отдохнувшие и счастливые.
Володя с удвоенной энергией бросился за работу. Марина попросила нас побыть еще пару дней, чтобы его поддержать. Мы согласились. Потом пошли вдвоем по опустевшей деревенской улочке. Вот дом отца Феофилакта того самого Огромного Батюшки. Дверь открыта. Он нас ждет.
Проходите, путешественники! доносится его могучий голос. Жмет мне руку, твою осторожно целует. Рассказываем ему о проведенных днях в саду и селе. Внимательно выслушав, гладит свою бороду, кивает в твою сторону:
Многое для тебя, сын мой, она, светлая душа, сделала. Восхищаюсь ей и благословляю ее. Целует тебя в лоб. Теперь надлежит тебе, искатель истины, отпустить ее и продолжить путь в одиночестве. Ибо только так ты сможешь приблизиться, с божьей помощью, к своей цели. А она пусть навсегда останется у тебя вот здесь, и прикладывает свою огромную горячую ладонь к моему сердцу.
Я застыл от неожиданности
Отпускаешь ее?
Да.
А ты, дочь моя, возвращайся к делам своим мирским и молись чтоб твой путешественник вернулся целым и невредимым. Ступайте с богом!
Прощаемся, а он вдруг, к моему изумлению:
Да, чуть не забыл, вот тебе мое напутствие:
Из кожи, мышц, костей и жил дана Творцом основа нам.
Не преступай порог судьбы. Что ждет нас, неизвестно там.
Не отступай, пусть будет твой противоборец сам Рустам.
Ни перед кем не будь в долгу, хотя бы в долг давал Хатам.
И лукаво подмигнул.
Мы шли молча до самого дома. У входа ты остановилась, взяла меня за руку и сказала:
Ты ведь понимаешь что он прав?
Да
Ты меня отпускаешь?
Я застыл от неожиданности
Отпускаешь ее?
Да.
А ты, дочь моя, возвращайся к делам своим мирским и молись чтоб твой путешественник вернулся целым и невредимым. Ступайте с богом!
Прощаемся, а он вдруг, к моему изумлению:
Да, чуть не забыл, вот тебе мое напутствие:
Из кожи, мышц, костей и жил дана Творцом основа нам.
Не преступай порог судьбы. Что ждет нас, неизвестно там.
Не отступай, пусть будет твой противоборец сам Рустам.
Ни перед кем не будь в долгу, хотя бы в долг давал Хатам.
И лукаво подмигнул.
Мы шли молча до самого дома. У входа ты остановилась, взяла меня за руку и сказала:
Ты ведь понимаешь что он прав?
Да
Ты меня отпускаешь?
Да
Я останусь навсегда в твоей жизни.
Да
Будь твердым на пути к своей цели!
Ты разжала свою ладонь и зашла в дом. В котором тебя уже не было
Раннее утро. Солнышко только-только выглядывает из-за горизонта. Я просыпаюсь, прикладываю теплую ладонь к своему сердцу. Ты здесь, ты в нем. Не бегу, как вчера, на второй этаж, а лежу и шепчу тебе:
Доброе утро, моя любимая
Счастье Знать, что ты, моя Любовь, есть в этом мире. Ничего не хотеть, не просить. Просто знать, что ты есть. С тобой я стал другим. Стал самим собой. Буря, в том, прошлом мне прошла, и наступило спокойствие. Теперь я океан, глубокий, могучий, спокойный. Я знаю, что мне предстоит сделать и безмерно радуюсь этому, ведь никто в мире этого не сможет сделать, никто.
Вот она моя и больше ничья Истина.
День девятый. Фермерское хозяйство. Честность основа доверия.
Иду по степи. Иду, иду, иду. Без тебя. Еще недавно ты была рядом, я мог тебе говорить нежные ласковые слова, любоваться тобой, мечтать Просыпаться и встречать твои глаза. Теперь всего этого нет. И не будет. Внутри опустело. Кому передать, что происходит внутри и снаружи? Записывать? А зачем? Я вздохнул. Припомнилось дедушкино:
Нет мне единомышленника в споре,
Мой вздох один мой собеседник в горе.
Я плачу молча. Что ж, иль покорюсь,
Иль уплыву и скроюсь в этом море.
В памяти всплыли картинки о тебе. Иду, вспоминаю тебя. Внутри теплеет. Ты красивая. Теплеет. Ты нежная. Теплеет. Ты ласковая. Теплеет. Ты умница. Ты ангел
Вижу тебя рядом с собой. Ты берешь меня за руку и говоришь:
Не переживай, пожалуйста, что я далеко. Я буду всегда с тобой. Говори мне обо всем я все слышу.
Хорошо, я буду рассказывать тебе обо всем что будет на этом пути.
Итак, здравствуй, моя ненаглядная! говорю я вслух. Вот он я иду по степи. Куда зашел? Сегодня, рано утром, я оставил записку еще спавшим Володе и Марине. И прочь от Яблоневки. Все мысли были только о тебе. Так что я совершенно не думал куда иду. И забрел в эту степь. Шагаю по дороге, вокруг никого
Нет, все-таки кто-то едет вдалеке. Машет мне рукой
Это был мотоцикл с коляской. Красивый молодой милиционер в парадной белой форме. Открытое, приветливое лицо.
Садитесь! показывает на коляску, и мы мчимся, подпрыгивая на ухабах. Вскоре пошли вспаханные поля, опять колхоз? Ехали долго, наверное, колхоз большой.
Хорошо, что не все еще погибло на селе, подумал я. Ведь в тех краях, откуда я прибыл, давно все в запустении, дальше постройки дач и коттеджей мысль власть имущих не простиралась. Приехали в большое село, остановились прямо у входа в сельское отделение милиции. Подвозивший меня участковый милиционер, капитан Алексей Юрьевич, предложил зайти к нему на чашку чая. Пока я пил, обжигаясь, горячий напиток из граненого стакана в подстаканнике какие выдают в поездах дальнего следования он куда-то позвонил и в кабинет зашел невысокий плотный человек в круглых очках. Молча сел сбоку. Капитан оживился:
Ну, рассказывайте, дорогой гость, каким ветром, куда путь держим?
Путешествую, смотрю на мир, на людей, начал я бодро, собираясь вкратце рассказать о Яблоневке. Но разговор неожиданно пошел в другом направлении.
А где же ваши вещи? спросил милиционер.
Я не мог вспомнить почему не взял с собой ничего из вещей и молчал.
А паспорт-то вы хоть взяли с собой? улыбнулся он.
Паспорта у меня тоже не было. Когда я пришел за тобой, моя радость, я ни о чем не думал, кроме как увести тебя из Твоего Города. Алексей Юрьевич извиняющимся тоном попросил меня написать все сказанное на бумаге. Я написал.