По дороге, вдоль озера Селигер, идёт беспрерывное движение частей, обозов. По деревням, в которых расположились полки 117-й стрелковой дивизии, заметно бесконечное движение бойцов и командиров из штаба в штаб, в тылы полка и обратно. Самолёты-разведчики противника установили расположение частей и штабов, а в полдень над деревнями Орехово и Глебово появились бомбардировщики, или как их окрестили солдаты "ягуары". Сделав заход с северной стороны, они сбросили бомбы. В Глебово, где мы стояли, бомбы упали в 100 метрах южнее деревни, в поле. А в Орехово угодили в дома, где был штаб полка, и в повозки, стоявшие вверх оглоблями, очевидно принятые противником за "катюши".
После этой бомбёжки появился приказ, в котором говорилось: "Отрыть все щели, установить посты ВНОС, прекратить излишнее хождение по улицам, не допуская скопления людей, машин и обозов. В течении 2-3 дней подразделения работали на рытье укрытий. Задача облегчалась тем, что щели и окопы были вырыты, но занесены снегом. Жителям скопление войск причиняло множество неприятностей, привлекало немецкую авиацию. Но самое удивительное, что никто не организовал стрельбу по самолётам из винтовок и пулемётов ни во время марша, ни во время стоянки. Исключительная самолётобоязнь. "Не раздражать противника", вот основная мысль. Недаром по фронту, приказом от 25 февраля указывалось: "Командиры забыли основное требование устава Красной Армии по ПВО войск и не обучают своих подчинённых методам борьбы с авиацией противника".
За время пути от Иваново до озера Селигер, в полку отстало 9 человек и 8 оказалось в полевых госпиталях. Наблюдались случаи самострелов и дезертирства. В полковой школе были случаи: в минбатальоне дезертировал Юрин И.А., а сержант Вольбан, во время бомбардировки, прострелил себе руку, за что и был предан суду военного трибунала.
4 марта 1942 года. Полк сдаёт свой участок обороны и готовится к длительному маршу. В течение 6 дней дивизия и полк должны пройти со всей материальной частью и боеприпасами 185 километров. В боевом приказе штаба дивизии указано: " 240 полку с мин.дивизионом следовать в составе колонны, после смены его частями 397-й стрелковой дивизии. Район сосредоточения: Шелуднёво, Стихово, Бараново. Время выступления 24-00". Вечером полк начал строиться в походную колонну. Разыгралась метель. Кое-как построились и двинулись в ночную тьму. Путь лежал по дорогам с высокими сугробами снега по бокам. Временами шли, как по тоннелю. Ночь. Люди несут на себе миномёты, пулемёты, миномётные мины, которые раздали по две каждому солдату. Так как подвод не хватало, колонна растянулась на несколько километров и двигалась вдоль фронта. Справа вспыхивали зарницы артиллерийских выстрелов, очереди трассирующих пуль прорезывали ночное небо. Беспрерывно взлетали ракеты. Не прошли и восьми километров, как колонна полка была остановлена застрявшими машинами, идущими нам навстречу. Ни пройти, ни проехать, ни свернуть в сторону из-за высоких сугробов. После часовой ругани, криков и взаимных угроз, машины были продвинуты вперёд силами бойцов к проделанному в снегу разъезду. Колонна тронулась дальше. Путь был трудный. Мы шли по Валдайской возвышенности. В другое время и в другой обстановке можно было бы полюбоваться этими причудливыми возвышенностями, помечтать и впасть в лирику от одного только воспоминания, что с этих гор берёт начало великая русская река Волга. Но теперь эти живописные места, состоящие из сосновых лесов, лощин и многочисленных замёрзших речек, и ручьёв не радовали солдат. Каждый холм и лощина это мучение для людей и лошадей, это опасность. Немецкие самолёты всё время контролировали эти места невольного скопления живой силы и машин. Около каждого мостика видны десятки воронок, а снег почернел от разрывов немецких бомб. В течении 3-х дней бойцы получили не более 600 граммов сухарей, а прошли 90 километров пути. Люди выбивались из сил, отставали, на ходу засыпали, но превозмогая усталость, поддерживая друг друга, продолжали двигаться вперёд.
Кругом пылало зарево войны, горели сёла, дома, слышался грохот выстрелов и разрывы бомб. Необходимо было спешить. Враг отходил на новые рубежи, сжигая всё на своём пути, выполняя наказ своего людоеда Гитлера превратить нашу страну в пустыню.
11 марта 1942 года. Подошли к деревне Рунница. Командование 3-й Ударной армии решило ускорить наш переход. Ночью началась погрузка на автомашины. В течение ночи и дня происходила переброска людей и боеприпасов в район сосредоточения дивизии, а именно: Шелуднёво, Снопово, Новодворье. Переброска войск прошла благополучно. Бомбы, сброшенные противником, не попали в цель.
Расположились в деревне Янковщина. Подразделения полка приводят себя в порядок. Питание плохое. Фронтового пайка ещё не получаем.
12 марта 1942 год. Получен боевой приказ штаба дивизии, по которому полк имеет задачу: к утру 13 марта сосредоточиться в районе Усть-Наволок, Заходь-Гарь, Заходь-Гряда, Юренки. Перед выходом привезли машину с продуктами и выдали водки по 100-граммов. Мы хорошо поели и выдвинулись. Снова вся ночь прошла в пути. Мы проходим через населённые пункты: Ивановское, Радомы, Алешня, Гладовская, Кузнецово, освобождённые недавно от противника. Полк проходил по узкой лесной тропинке, недавно пробитой лыжным батальоном, идущим впереди нас. Колонна на много километров, шли всю ночь и только к 11-утра достигли исходного рубежа и около деревни Кузнецово занял позицию в лесу. С момента выезда из Иваново, полк, не вступая в бой, потерял по разным причинам две сотни человек.
Начальство всполошилось и решило подтянуть дисциплину. Для этого решили использовать приговор военного трибунала, вынесенный красноармейцу Вольбану, ранее прострелившему себе руку во время авиационного налёта. По гуманным соображениям, приговор не приводился в исполнение до полного заживления раны. И Вольбан со всеми бойцами двигался к переднему краю. Он шёл в пути без охраны, нёс винтовку, патроны. И в суматохе уже начали забывать, что он приговорён к смерти. С ним обращались, как со всеми. Все полагали, что смертный приговор будет заменён более мягкой мерой. Но вот теперь, когда надо наступать, решили использовать случай с Вольбаном. От каждой роты выделили по представителю для присутствия на казни. Но кто должен привести приговор в исполнение? Такие органы в полку были, но почему-то они не взялись за это дело. Поручили мне привести приговор в исполнение. Тяжёлая была задача. Вольбана взяли под стражу и отвели в лес. Представители, выделенные для присутствия на казни, выстроились. Зачитали приговор. Отделению автоматчиков была подана команда: "По изменнику Родины огонь!" И Вольбан упал сражённый пулей своих же товарищей. Подошли к нему, сняли с него полушубок, валенки, а самого зарыли в глубоком овраге. Обратно шли все удручённые, с тяжёлыми думами.
14 марта 1942 года. Полковая разведка впервые столкнулась с разведкой противника. В перестрелке был убит немец обер-ефрейтор 86-го артполка 2-й батареи, захвачен его пистолет, автомат и документы. Убитый потом валялся около дороги несколько дней.
Из боевого донесения: "Противник силой до одного пехотного батальона обороняет район Царёво, Тарыжино, Заплатино. 240-му стрелковому полку, к утру 15 марта 1942 года, сосредоточиться в деревнях Заходь-Гряда, Вантеево, Юринки".
Полк имеет задачу сосредоточиться на исходном рубеже для атаки. Батальоны вышли на позиции с вечера 14 марта. Мороз достигал 30 градусов. Дорог не было. Бойцы двигались по сугробам, не изучив предварительно местность. Противник, заметив движение, обстреливал нас из пушек и миномётов. Не вступая в бой, полк потерял за эту ночь: убитыми 12, ранеными 19 и без вести пропавшими 12 человек.
Полк сосредоточился в лесу, около деревни Заходь-Гряда. Весь день шла подготовка к наступлению, проводилась агитационная работа. Командиры провели рекогносцировку, делая всё, чтобы бой оказался успешным. Но полку не хватало главного: не было пушек и снарядов. Артиллерия не могла подъехать на огневые позиции из-за больших снежных сугробов и отсутствия дорог. Только у нашего миномётного батальона имелась 1000 мин для 82-х миллиметровых миномётов и 1500 мин для 50-ти миллиметровых, привезённые на санках и принесённые на себе. Несмотря на отсутствие артиллерии, командование торопит скорее, скорее. И люди торопились.
16 марта 1942 года. Началась "артподготовка". Но артиллерийского огня недостаточно. Только миномёты выпустили 500 мин. Обещанной "катюши" тоже не было.
Кроме нашего полка на деревню Царёво наступал 820-й стрелковый полк. Два полка против одного немецкого батальона. Исходные позиции полк занял на опушке леса против деревни Тарыжино. Впереди расстилалось открытое поле. Вдоль фронта замёрзшая река Кунья, с крутыми берегами, а за рекой три небольшие деревни Заплатино, Царёво и Тарыжино, за ними виднелся густой лес и замёрзшие болота. Ещё дальше река Ловать, за которой шла дорога на город Холм и Демьянск. Батальон противника оборонял упомянутые три деревни. Укрепления немцев были сооружены наспех: снежные окопы, два или три дзота, блиндажи и укреплённые дома. Разведка донесла, что имеются вкопанные танки.