Немцы, в свою очередь, тоже захватили у нас пленных. Два красноармейца находились в секрете. Один из них решил пойти пообедать, но на пути к своему боевому охранению был схвачен и уведён. Но сам ушёл или был схвачен трудно сказать, так как пропавший без вести человек имел семью на "той стороне".
Прибыло пополнение из сорока бойцов, из них осужденных шестнадцать. За что же их осудили? Один, находясь на посту, увидел, что из бочки с вином немного капает. Он подставлял ложку, собирал капли вина и отправлял в рот. Дали пять лет. Не пей на посту! У другого пропали казённые вещи тоже пять лет. Попадались среди них и смертники, которым смертную казнь заменили шестнадцатью годами, за то что украли побольше. Трудно представить, чтобы они воевали с охотой. Враг о таких знает и пользуется этим в агитационных листовках. Переходы на сторону противника совершаются, главным образом, осуждёнными.
7 июля 1942 года. Вчера похоронили старшего лейтенанта Андреева, умершего от ран, полученных от преждевременного разрыва мины. Хоронили в тылу, в деревне Кузнецово. Плакали командиры, плакали жители. Было ему всего двадцать лет.
Получили указание: жителей деревень района обороны выселить всех в тыл, километров за 30-40. Люди, измученные войной, радовались приходу своих и, надеясь на лучшее, крестьяне посадили картошку, посеяли немного ржи, обработали огороды вся их надежда. А тут выселяют. Немец от этого выигрывает, а мы врагов больше приобретаем.
Пока на нашем фронте тихо. Вчера получили известие о сдаче Севастополя. 250 дней боролся Севастополь. Было уничтожено до 60 тысяч немцев и 100 тысяч ранено. Мы потеряли 50 тысяч. Крым в руках фашистов. Идут танковые бои на Курском направлении. Опять появился немецкий генерал Клейст. Из дома пишут, что над Иваново появились немецкие самолёты. Бомбили ИВГРЭС, но не попали.
21 июля 1942 года. Вот уже тринадцатый месяц войны на исходе. Мы потеряли Севастополь, бои идут в городе Воронеже, сдали Миллерово, а сегодня получили известие сдали Ворошиловград.
Немцы потеряли за последние три месяца 900 тысяч человек, а мы, якобы, 300 тысяч. Но возвращение потерянной территории будет стоить нам очень дорого. Там на юге идут бои, а мы здесь стоим и не в силах взять одного дзота, или какую-нибудь отметку 74.2, которую охраняет всего рота немцев, но которая имеет танки и большое количество поддерживающей артиллерии.
Недавно перебежал к нам немец, осуждённый за самовольную отлучку на два года тюрьмы и посланный потом на фронт. Так смотреть на него собралась "вся округа". Перебежчик здоровый парень, с пудовыми кулаками, видно рабочий, всем понравился и сразу сошёл запанибрата. Он это почувствовал и подаёт всем руку. Пленного посадили как драгоценного человека в машину и повезли на допрос.
Вчера ночью наши самолёты бомбили Локню и Юхово, а немцы нас. Так сказать, обмен мнений. Мы плохо ведём агитацию среди гитлеровцев. Листовки, хорошо иллюстрированные журналы на немецком языке, почему-то присылают к нам в политотдел и хотят, чтобы разведчики их разбросали у немцев. Вот наивные люди сидят всё же в политорганах наверху! А те листовки, что сбрасывают с самолётов У-2, также летят к нам, так как в глубь обороны противника лётчики боятся залетать. Но вот фрицы довольно удачно сбрасывают над нашей территорией свои листовки, правда грубо составленные, с расчётом на психологию отсталого человека. В них призывы свергнуть Советскую власть и т.д.
Немцам известно, что у нас происходит выселение крестьян, по этому случаю, стоящая против нас немецкая дивизия, выпустила листовку с картинкой, как их солдаты дружно живут с нашим населением немец танцует с нашей девушкой. Это находит отзвук у крестьян, так как выселение совпало с уборкой урожая. Жителей гонят, а они не уходят и ночью возвращаются, и прячутся. На выдворении жителей занято много солдат, которых снимают с фронта. Женщины зло кричат: "Вы не можете воевать с немцами, а только с нами, с бабами!" Выселение вызвано необходимостью борьбы со шпионами и дезертирами, скрывающимися от службы.
Вчера расстреляли двух бывших миномётчиков Белкина и Харитонова, которые во время мартовских боёв ушли из части и всё время ходили около нас. Говорят, что они были у немцев, но те дали им задание и пустили обратно. Но почему, именно они, два русских человека, пошли к немцам, предпочтя позорную смерть, чем идти сражаться и умереть героями? Об этом никто не думает. Ведь это их Родина находится в беде?
Прибывает пополнение с толстыми пакетами приговорами военного трибунала. И сейчас в наших подразделениях осуждённые. В тылу сидят более молодые по возрасту, чем на фронте. Поколение, которое вынесло на своих плечах революцию, вторично несёт на них же всю тяжесть этой войны. Но годы уже не те.
27 июля 1942 года. Газеты сообщают, что враг уже подошёл к Ростову, Новочеркасску. Идут бои на улицах наших городов, а также на улицах Воронежа. Враг прорвался через Дон, к Сталинграду и в Сальские степи. На нашем фронте артиллерийская перестрелка.
В ночь с 25 на 26 июля наши части решили организовать разведку боем и захватить несколько населённых пунктов: Ситно, Перекоп и Худяки, что на реке Ловать. 953 и 275 стрелковые полки заняли Ситно и Перекоп. Немцев там, как ни странно, не оказалось. Деревню Худяки не взяли. Теперь по этим деревням немец бьёт усиленно из тяжёлой артиллерии.
Вчера ночью, в дождь, 100-150 гитлеровцев напали на штаб штурмового отряда, расположившегося в деревне Ситно, и убили комиссара Порозина орденоносца, тяжело ранили начальника штаба и оглушили командира отряда Панюкова. А всё беспечность подвела не выставили часовых и сами заснули. Немцы обошли с тыла и напали. Настроение людей тревожное. Все ждут второго фронта. Говорят, о его начале в первых числах августа этого года. Если будет промедление, то немцев трудно будет выбить с занятых территорий.
1 августа 1942 года. Пока опишу маленькую операцию, стоившую больших жертв по беспечности командования. 25-26 июля почти без боя наши взяли две русские деревни Перекоп и Ситно, расположенные на русской реке Ловать. Справа их деревня Заноги занята немцами и слева Худяки. Тоже в руках немцев.
Обе эти деревни должен был взять 953-й стрелковый полк в тот же день, но не взяли. Две роты 275 стрелкового полка, заняв Перекоп и Ситно. Наш 240-й стрелковый полк дал им батарею 45 мм и противотанковые орудия. Кое-как окопались и, оторванные от главных сил полка, ждали пока им придут на помощь. Но командование 275 стрелкового полка, находясь в пяти километрах от деревни, "руководило" операциями по телефону. Противник направил против нас большие силы. Прежде всего он пустил 27 бомбардировщиков, которые бомбили все деревни вдоль реки Куньи, где находятся главные силы 275 стрелкового полка и нашего поляка. Противник подтянул артиллерию и несколько танков к берегу реки Ловать и почти прямой наводкой бил по расположению наших рот в Деревнях Ситно и Перекоп. Разбил лёгкие сооружения пехотинцев и смешал их с землёй вместе с людьми. После этого три роты пьяных немцев двинулись на деревни и окружили их.
Штаб батальона, находившегося в лесу, в 2-х километрах от боя всё слышал и видел, но ничего не предпринял реального. Наша батарея 45 мм, стоявшая в лесу, была обойдена немцами, и, сделав несколько выстрелов по танкам, снялась, а люди, на руках перенеся орудия через болото, убежали. А командир батареи лейтенант Комаров, двадцати лет был захвачен в плен или убит. Двое связных, увидев немцев, убежали. Телефонную связь штаба батальона разорвало, а другой, по радио, у нас не было. Пытались организовать отряд для оказания помощи оставшимся в деревне Ситно и Перекоп. Но не все собрались, и операция не состоялась до следующего раза, пока немец не укрепится так, что его потом и двумя полными полками не выбьешь. Люди, находившиеся в деревне Ситно и Перекопе, не получив подкрепления, брошенные на произвол судьбы, в количестве 200 человек, были записаны в книгах, как без вести пропавшие.
После этой маленькой операции наехали генералы, полковники, искать причину неудачи и виновников. И, конечно, будет виноват тот лейтенант, которому поручили руководить штурмовым отрядом и который просил всё время усилить его отряд более солидным оружием, чем 45-мм пушками и винтовками.
Немцы, для того чтобы иметь успех даже на тихом фронте бросили 27 самолётов, несколько танков, подтянули орудия, а наши с пустыми руками. Самое удивительное то, что когда взяли деревни Ситно и Перекоп, вместо того чтобы расширить успех, начальство, за взятые без боя деревни, уже делило награды.
Несколько должен заметить о налёте самолётов. 27 самолётов не ахти как много, но если они не встречают сопротивление, они хозяйничают там и здесь, как им надо. Пока три роты пьяных немцев шли на наших оставшихся в живых бойцов, эти 27 самолётов наводили панику на людей. В Плужницах и Сапино сожжено много домов, убито и ранено несколько десятков солдат, разбита одна батарея, и нам досталось "болотным людям".