У меня не было отца, спокойно ответил Адам. Проект утверждал Константин Валерьевич, так что все вопросы к нему.
Ну, у Костяна-то явные проблемы с головой, тут без вопросов, сказал Иваныч, доверительно наклоняясь к уху Адама, словно доверяя большую тайну. Тут точно и батя был, и поколачивал он юнца от души.
А вы электрик или психолог? сам не понимая, зачем вступил в дискуссию, спросил Адам.
Вот обидеть человека может каждый, совершенно по-детски надулся Иваныч. Я, может, просто родственную душу чувствую, едрит мадрит! Ребенок, которого били родители, он другой, особенный, у него душа рваная. Потому как в детстве, мамка или папка для ребенка это весь мир, и вот когда этот мир лупит его нещадно, то душа рвется, и ее уже никак не зашьешь. Рубцы остаются, да такие, какие не спрячешь, с ними приходится жить. Ну да заговорился я с тобой. Понял, ты маменькин сыночек, и тебе нас с Костяном не понять, заключил Иваныч и хлебнул из старенькой фляжки, видимо, что-то очень крепкое, занюхал рукавом и скрылся в белоснежной ванной комнате. Адаму даже показалось, что такая высококлассная комната от такого нетипичного для нее посетителя скукожилась, сделавшись меньше на треть.
«А ведь этот мужик, как ни странно, прав, подумалось Адаму. Он и правда был маменькин сынок, а шефа неоднократно избивала мать, которая к тридцати годам окончательно съехала крышей и оказалась в психушке. Странный тип».
Подавив в себе раздражение от нахальства электрика, Адам достал телефон, чтобы позвонить на охрану и узнать о положении дел, как вновь услышал свое имя:
АДАМ!!! истерично заорал Константин. Орать шеф любил и практиковал, но это всегда было больше от возмущения, сейчас же в его голосе звучал ужас. Такого страха не было даже полчаса назад, когда он думал, что спасения от пожара нет.
Адаму даже не пришло в голову, что могло бы вызвать у начальства такое отчаянье в голосе. Но, повернувшись на крик, Адам Александрович Жаги понял и разделил ужас и возмущение шефа.
Бесценный плакат «Метрополиса», особая гордость, который Константин приобрел совсем недавно для своей коллекции, стал медленно съезжать внутри рамы, появляясь внизу, но уже не целым, а словно порезанным мелким шредером устройством для уничтожения важных бумаг. У Адама в кабинете стоял такой, и, он иногда даже медитировал возле него. Когда нападало философское настроение, Адам отправляя бумагу в аппарат наблюдал как из целого документа получается множество мелких длинных полосок, которые уже невозможно собрать воедино. Это заставляло его задуматься о тщетности бытия, о том, как в одно мгновение из целой жизни может получиться просто гора ошметков, которые будет невозможно склеить.
Никогда, как бы ты ни старался.
Глава 7
Всем сестрам по серьгам, всем старцам по ставцам
Это как у Бэнкси! закричала девочка, восхищенно глядя на тонкие полоски, свисающие под рамой. Постер съехал вниз не весь, маленькая его часть, сантиметров десять осталась целой и находилась внутри.
Кто это сделал?.. в шоке продолжал спрашивать Константин, осматривая рамку и не понимая, что произошло. Кто это сделал?! уже кричал он, повторяя свой вопрос.
Никто не собирался на отвечать на его вопрос, да и не мог.
Кто такой Бэнкси? тихо спросила Полина Петровна девочку, стараясь не привлекать внимания хозяина этажа. Просвети меня, пожалуйста.
Девочка с удовольствием начала рассказывать. Делала она это эмоционально и, надо отдать должное, интересно, поэтому быстро завоевала всеобщее внимание, отправив Константина с его истерикой на задний план.
Никто не знает, кто такой Бэнкси на самом деле. Этот художник начинал с граффити на улицах Лондона, а сейчас его картины продаются за миллионы фунтов. Однажды от имени Бэнкси на аукционе Девочка остановилась, видимо, забыв название, и посмотрела на отца.
Сотбис, помог ей тот и улыбнулся, как улыбаются только самому дорогому человеку.
Да, точно. На нем была выставлена картина «Девочка с воздушным шаром», и вот как только аукционер стукнул своим молоточком со словом «продано»
Чуть больше, чем за миллион фунтов, на минуточку, отец вновь помог дочери, и Полина Петровна как педагог с большим опытом поняла, что между этими двумя царит полная гармония, и порадовалась этому. А может, даже чуточку позавидовала.
Да, продолжала восторженно девочка, за бешенные деньжищи была продана картина! Но после удара молотком, который означал конец торгов, она начала вот точно так же съезжать и разрезаться на мелкие полоски. Это круто! она вновь с невероятно счастливой улыбкой на лице уставилась на то, что осталось от плаката.
Чуть больше, чем за миллион фунтов, на минуточку, отец вновь помог дочери, и Полина Петровна как педагог с большим опытом поняла, что между этими двумя царит полная гармония, и порадовалась этому. А может, даже чуточку позавидовала.
Да, продолжала восторженно девочка, за бешенные деньжищи была продана картина! Но после удара молотком, который означал конец торгов, она начала вот точно так же съезжать и разрезаться на мелкие полоски. Это круто! она вновь с невероятно счастливой улыбкой на лице уставилась на то, что осталось от плаката.