Мой полноватый, лысый собеседник в синей футболке, на тематику космического фэнтези, уткнулся носом в книгу на тематику диетологии. Возможно, он только и летал на самолётах ради этих леденцов, возможно, единственное место где он может пожрать не попав по взгляд жены: и всё это на высоте более 500-ста метров над уровнем моря, где во время турбулентности он может почувствовать себя в состоянии лёгкой невесомости и вспомнить как это было, когда ещё он не познакомился с фастфудом и переработанной пищей в общем, получить полный кайф от ощущения свободного падения. «И, возможно, эта сука также виновата в том, что у нас сейчас нету леденцов». На той мысли, луч солнца врезался в угол моего правого глаза, пройдя через открытую зону; я ещё раз попытался согнуть края сомбреро, но не закрепив успеха, просто задвинул шторку над люком и попытался немного вздремнуть.
Я уже не летал на самолёте лет 12-ть, ровно с того момента когда я в последний раз полетел с семьёй в Будапешт. И вот я опять в полете, только без леденцов и немного подташнивает, хотя, 12-ть лет назад я и не имел привычки пить перед самолётом, а запах старой обшивки ещё не разу так сильно не раздражал моё похмелье. Поэтому, убедившись, что худобы осталась традиция оставлять бумажные пакеты, я спокойно, в очередной раз, закрыл глаза.
Почему я полетел в Москву? Единственное, что осталось от моей ночной касатки это пропуск в общежитие московского университета на имя Кейт Бланшер.
На фотографии была приятная девушка с белыми волосами и сероватыми глазами: внешность достаточно европейская, внешность достаточно обманчивая. «Судя по всему, она отдыхала в Питере на выходных илине помню, аааа да Я только помню, что подцепил её в баре, по ней было видно, что она хочет выпить за чужой счёт, а потом и вынести квартиру этого самаритянина» естественно, я сразу понял, что это мой тип и подошёл к плохо стоящей особе и заговорил, немного шатающимся голосом, возможно, я даже немного забрызгал ей лицо. Она оказалась опытной и, взяв меня за руку, сразу потащила в бар; с того момента память стала постепенно расплываться, пока совсем не свалилась в обрыв.
Самолёт подлетал к Москве; меня пару раз стошнило увы, не в салоне, моей совести, всё же, удалось добежать до туалета. Не то, чтобы я особо торопился, уж очень хотелось заляпать этот хренов самолет, а потом подать на них в суд за отсутствие леденцов, которые, по моему мнению, жизненно необходимы всем летающим: не только с точки зрения комфорта и внутреннего спокойствия, от всасывающихся внутрь щёк и активно вырабатывающейся слюны; но и безопасности окружающих.
И вот он аэропорт Шереметьево: зеркально отсвечивающий пол, высокие потолки, сотни людей, магазины и жёлтые указательные таблички повсюду опять я в Москве. Не особо люблю этот город: жизнь тут не такая размеренная; в воздухе пахнет деньгами, которых ни у кого нет; а кошельки охлаждают разбитые надежды, всегда можно встретить таксистов, которые вкидывают цены к луне; баб фоткающихся с сумками в аэропорту, временами заходя в туалет и, переодеваясь для фотки на следующий год. Кстати, те бирки, которые вешают на сумки, они не снимают ещё месяц, чтобы как можно больше людей увидели, что они пользовалась самолётом и неважно какой рейс: Москва Монако или Москва Екатеринбург, главное фантазия и зависть, которые, несомненно, будут вызваны (а города всегда можно и подтереть). Уверен, что в года кризиса, а также по будним дням, когда нет особых дел, они наравне с бабушками, выезжающими писать свои жалобы в жилищное службы, взяв свои опустошённые багажные сумки, с ещё не отлепленными бирками, важно катаются от Речного Вокзала до Домодедовской, заполоняя собою, полностью, зелёную ветку: и так каждый день, 5-ть дней в неделю, с 8:21-го до 17-ти ноль-ноль; а вечером минеральные ванные снаружи и кристаллизованная минеральная вода внутрь; а по выходным долгожданный солярий и программы о путешествиях что может быть лучше после сложной рабочей недели?
Взяв сэндвич, я позлился на местные цены и не став задерживаться в аэропорту поехал дальше. Мне нужно было доехать до общежития университета. Москва в тот день была серая и, видимо, это портило настроение здешним таксистам, которые вымещали свою злость наглым и дерзким вождением или всё-таки они торопятся? Но куда (?) можно вообще торопиться в таком городе, как не на работу или в аварию- учитывая, что их рабочее место под жопой, я совсем не разделяю их стремлений.
Музыка была полное говно, пережёвки поп-музыки прошлого, но я не посмел попросить переключить её. Во-первых, я бы уже застрелил кого-нибудь, если бы постоянно слушал чужую музыку это как есть еду, которую ест твоя девушка веганка: была у меня такая «Жри, говорит, полезно», «Если только не дыша и проглатывая» обычно отвечал я. Она ушла из-за того, что я её не понимаю; я тоже не понимал: какого хуя! один человек может портить пищеварение другого? Моя микрофлора основана на двух банках пива в день и пачке чипсов, приправляемых вечером салатом цезарь. Во-вторых, я ехал в эконом классе, и я предполагаю, что на этом уровне нужно, нужно! радоваться, что не тебе приходится водить, поскольку этих классов сделали столько, что начинаешь чувствовать себя нищебродом обязанным терпеть; поэтому не удивляешься и не возмущаешься, если на сиденьях оставлены следы пищи, а в салоне пахнет сигаретами а как ещё должен выглядеть эконом? Мне всегда приходил образ из старых американских фильмов 90-х годов, когда люди, беря эконом класс в самолёте, находятся два часа в окружении шумящей толпы, которой дозволено пить и курить: вокруг дым и непослушные дети, и герой сидит среди всего этого, и думает о том какой он счастливчик в этой жизни. Если мысленно всю эту картину впихнуть в маленькую жёлтую китайскую машинку, то получится очень некомфортабельная картинка.
Не став излишне зацикливаться на этом образе, я радовался тому что имел, и немного протерев старый пыльный чехол, я уткнулся взглядом на водительское место: руль был от Порше, на петарде качалась маленькая панда, а над ней висели сувенирные боксёрские перчатки мило и противоречиво. Не став спрашивать, что из этого принадлежит ему, а что его образу, и приспособившись, я остался наедине с довольно неплохой музыкой, испорченной дешёвыми колонками оправдать в этой жизни можно всё.
Запах сиреневых волос и вкус свежего хмеля
Машина остановилась у общежития; серая панельная многоэтажка навалила на меня чувство справедливости «Вот поживи в России сучка».
Дальше всё было не просто. На входе, за окошком, сидела пожилая консьержка с характером женщины- бультерьера, и охраняла девственные границы общежития, восхваляя слово непорочность и порицая порок.
Молодой человек, оставьте пропуск и уходите!
Но я хочу лично ей всё передать и поговорить с ней. Любящее сердце скучает и не находит покоя, возможно, я даже влюбился впервые.
Нечего вам с ней говорить отдайте и уходите! уже почти вырывая пропуск, сказала местная сторожила женской чести. А любовь, она в вашем возрасте меняется каждую пятницу. Ни чего страшного. Найдёте ещё одну, осталось потерпеть совсем немного.
Отвоевав и вырвав из её руки пропуск, так, что она чуть не ушла за ним в окошко, я убрал его в карман и засунул голову туда, откуда только что вылезала немного шершавая рука со стойким запахом хлорки; перед моими глазами оказалось два глаза: cерые я бы сказал, но как только она с отвращением отодвинула голову я понял, что при попадании на свет они приобретают немного голубоватый цвет, что в сочетании с её сиреневыми волосами и цветочным халатом, говорило о том, что это очень серьёзный человек, поскольку позволяет себе на работе выглядеть настолько неформально.
Мадам, я, конечно, понимаю, что вы женщина серьёзная, и я это уважаю, но
Тут я понял, что мои острые словечки были исчерпаны ещё в самолёте (ох это похмелье). Её глаза в свете яркой лампы и, угрожающе подёргивающиеся усы, давали чёткое понятие о её жизненных принципах: таких женщин не ломают мужчины, таких женщин не ломает даже жизнь на трёхсотом километре от МКАДа. Ещё раз повторюсь ох это похмелье; ни чего хорошего не может быть в Воскресенье; и тут я вспомнил, что нарушил сам того забыв мой принцип номер 5-ть: «После похмелья, не нужно искать себе новых приключений.» Я не нарушал этот принцип уже 10-ть лет, после того как после одного дня рождения в Твери я перепутал электричку и вместо Питера уехал в Торжок. Ни чего не имею против Торжка, но наличие возможности столько раз креститься за один день всегда меня пугало (когда-то на этом фоне даже происходили лёгкие ДТП; с тех пор жителям запретили креститься за рулём).
Я вышел из общежития, сказав, что зайду позже добиваться её расположения, а может быть и сердца: с надеждой её припугнуть, на что был сопровождён крепким хлопком железной двери за спиной. Такое гостеприимство навеяло мне мысль о поисках нового пути решения проблемы.