Александра Никогосян
Ангел особого назначения 2. Серафима
Посвящаю эту книгу всем всем моим родным и близким, я вас очень люблю!
И хочу сказать огромное спасибо своему Ангелу-Хранителю, который ни на секунду не забывает обо мне.
И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово
ВЕРЬ!
В. Цой
Глава 1 Память о прошлом
Ласковый майский ветерок шуршал молодой свежей листвой, с реки доносился умиротворяющий, успокаивающий плеск волн. Вечер был на удивление теплым и приятным. Проходящие по набережной люди все как один выглядели счастливыми, на душе было легко и светло.
Лера и Игнат Звонаревы сидели на лавочке и о чем-то тихо беседовали. Высокий, плечистый Игнат обнимал маленькую стройненькую рыжеволосую жену за плечи.
Их шестилетняя дочка Серафима медленно, будто неохотно, раскачивалась на качели, меланхолично загребая носками белых сандаликов песок.
Серафима! Зачем ты это делаешь? Ноги будут как у хрюшки!
Ну и что? печально, даже как-то безразлично, спросила Серафима. Все-равно дома купаться буду.
Детская площадка, где Серафима гуляла с родителями, расположилась на набережной реки. Кругом было очень красиво цветы, деревья, аллейки и беседки. Но сегодня Серафиме ничего не нравилось. Ей было тоскливо. Она поминутно оглядывалась на реку, на бетонный парапет с чугунными резными вставками, отгораживающий набережную от воды, словно ожидала кого-то там увидеть
Серафимушка, что с тобой? спросил Игнат. Иди сюда, доченька, давай вместе посидим, поговорим.
Серафима сползла с качели и поплелась к родителям, волоча за собой слетевшую с головы шляпку. Втиснулась на лавочку между ними, прижалась головой к маминому плечу и сказала:
Мне грустно
***
Стоящий рядом с Серафимой ее Ангел-Хранитель Натанэль не уставал любоваться своей подопечной. Девочка она была резвая, шустрая, очень умная. И красивая. Да, очень красивая! Рыжая до изумления. Рыжие, с коричневыми крапинками, глаза, густые длиннющие темно-рыжие ресницы, тонкие, изогнутые изящной дугой рыжие бровки Веснушки, как нарисованные солнышки, расположились ровненько на носу и немного по щекам, остальная кожа была белоснежной Словно кто-то нежно и аккуратно расписывал хрупкую фарфоровую куклу.
А волосы! Ах, какие у этой малышки волосы! Цвета темного золота шелковые кудри тяжелой волной струились по спине почти до самой попы. Справиться с ними было очень сложно.
Сегодня, собираясь на прогулку, мама заплела ей две лохматые, непослушные косички, вплетя в них атласные зеленые ленты.
Но главная красота заключалась, конечно, не во внешности. У Серафимы было чуткое, нежное, отзывчивое сердце Сама она этого еще не сознавала, но ее светлая душа жила в двух реальностях сразу, и ей дано было видеть и слышать то, о чем другие даже не подозревали.
Серафима ничему не удивлялась, она считала, что так и должно быть. Только много позже она поймет, что все не так просто.
Вот и сейчас Натанэль понимал, что тревожит и печалит девочку. Ведь сегодня тот самый «день икс», день, в который замороченная и обманутая сатаной Валерия едва не сделала аборт Серафима это чувствует. А еще, кажется, она начинает что-то вспоминать.
Воспоминания из прошлого, которого не было Потому-то она и поглядывает на заборчик вдоль реки. Ведь там она познакомилась с ним Натанэлем.
***
Мам, пап! вдруг закричала Серафима. Вы видите? Видите? Это он!
Родители с недоумением переглянулись, Игнат пожал плечами, а Лера закричала:
Серафима! Подожди, куда ты?!
Но Серафима уже соскочила со скамейки и бросилась к парапету. В недоумении оглядела пустое место, с обидой обернулась назад И услышала:
Привет, Девчушка-Конопушка! Я здесь. Натанэль понял, что время пришло.
Серафима в восторге подняла глаза на Ангела.
Это ты! Это правда ты! закричала она, бросаясь к Натанэлю в объятия. Я так по тебе скучала! Где же ты был?
Слушай, Лера, а тебе не кажется, что она с кем-то разговаривает? с сомнением и тревогой спросил Игнат.
Кажется Знаешь, пойдем лучше домой.
Доченька! Собирай игрушки, мы уходим!
Но Серафима не слышала, она в восторге скакала вокруг своего Ангела, приплясывала и хлопала в ладошки.
Тише, малышка, тише. Да, это я. И я всегда был рядом, просто ты меня не видела и не помнила. Но это наша с тобой тайна, ты помнишь?
Серафима прихлопнула рот ладошкой и быстро-быстро закивала головой.
Потом с гордостью взглянула на Натанэля:
Я никогда ничего не забываю, вот!
Доченька, ты забыла на качелях своего Миху, сказал подошедший Игнат.
Натанэль чуть не рассмеялся, а Серафима охнула, резво развернулась на пятках, из-под сандаликов веером брызнули мелкие камушки и песок. Она помчалась к качелям, где одиноко сидел тощий, с длинными лапами и грустной мордой, любимый плюшевый мишка. Подхватила его за лапу и бегом вернулась к родителям.
Все, конопушки мои, сказал Игнат, идем домой.
Игнат частенько называл своих «девочек» конопушками, не зная, что и Ангел-Хранитель его дочери зовет их так же.
Серафима испуганно посмотрела сначала на родителей, потом на Натанэля. Натанэль улыбался.
Слушайся родителей, Серафима, я никуда не денусь. Раз уж ты вспомнила меня сама, то теперь ты сможешь разговаривать со мной и видеть меня в любое время. Главное позови.
Натанэль взглянул на своих братьев Хранителей Игната и Валерии. В его глазах светилась явная, неприкрытая неземная радость и любовь к маленькой Серафиме.
Ангелы Леры и Игната тоже были вполне счастливы. Их подопечные молодые люди были верующими, добрыми и нескандальными. А самое главное они все любили друг друга.
Глава 2 Зеленые глаза
От реки потянуло прохладой, Лера натянула на уставшую Серафиму теплую кофточку, еще раз внимательно оглядела скамейку, качели ничего не забыли?, взяла дочь за руку и отправилась к ближайшей лестнице наверх, с набережной на усаженный гордыми вековыми липами бульвар.
Игнат шел чуть позади, о чем-то задумавшись. Ему вдруг вспомнился «доставщик» пиццы, который приходил к нему домой несколько лет назад. Подробностей Игнат не помнил, но какое-то странное ощущение чего-то загадочного сохранилось до сих пор.
Вот и Серафима сегодня какая-то необычная, да и у Леры в глазах нет-нет, да и мелькнет какая-то печалинка.
Да, странный день сегодня. Такое чувство, что надо вспомнить что-то очень важное, но оно никак не желает вспоминаться.
Игнат вздохнул и ускорил шаг. Догнал своих, и подхватил на руки едва передвигающую ноги дочку.
Серафимушка, а ты у нас не заболела? Что ты ползешь как черепаха? Что-то болит?
Нет, папочка, прижимаясь к отцовскому плечу и устраиваясь поудобнее, пробормотала Серафима. Просто сегодня очень странный день.
Игнат вздрогнул, взял дочь рукой за подбородок и заглянул ей в глаза.
Почему странный? День как день, осторожно сказал он.
Нет, папа. Ты просто ничего не понимаешь. Только не обижайся, ладно? Серафима обвила ручонками шею Игната и прижалась к нему покрепче.
Не буду обижаться, серьезно пообещал Игнат. Расскажи.
Ну понимаешь, сначала мне было очень грустно. Как будто я сейчас умру
Игнат с ужасом посмотрел на дочь. Ей всего шесть лет, что за мысли?
Нет, папочка, ты не пугайся Это мне только так казалось. Ну вот. А потом потом я ждала его.
Кого? чуть не со страхом спросил Игнат. Лера тоже затаила дыхание. Она уже давно шла рядом с ними и внимательно слушала весь разговор.
Ангела. Моего Ангела, понимаешь?
Доченька, осторожно начала Лера, Люди не могут видеть Ангелов. Им можно только молиться.
А я вижу, упрямо заявила Серафима. Глазки у нее слипались. Насыщенный эмоциями вечер сказывался, малышка уже почти спала. Я вижу. Вот он, идет рядом у него большие крылья и зеленые-зеленые глаза
Серафима опустила ресницы, уложила голову Игнату на плечо и моментально уснула.
А родители необыкновенной девочки при словах «зеленые-зеленые глаза» как по команде остановились и посмотрели друг на друга. У обоих это словосочетание вызывало какие-то ассоциации, невнятные воспоминания о событиях, которых, кажется, никогда не было Или были?
Лера осторожно спросила у мужа:
Игнат, ты что-то понимаешь? Мне кажется чем-то очень знакомым вот эти «зеленые глаза».
Мне тоже, задумчиво ответил Игнат. Но я не могу ничего ни объяснить, ни вспомнить. Словно какая-то не знаю Пленка? Кажется, порви ее, и все моментально станет ясно. Но как ее порвать? Это как сон. Да, именно сон. Обрывки, намеки. И помнишь, а рассказать не можешь.
Да. Лера опустила голову и поежилась. На Липовом бульваре было совсем холодно. Пойдем домой скорее, холодно. И ты прав. Это как сон.