Тогда надо найти, где ты себя потеряла, улыбнулась ее собеседница, у меня есть идея.
Валяй, согласилась Инма.
Обычно наступает большое облегчение, когда ты начинаешь делать что-то для других людей. Я знаю одну женщину, которая в момент, когда ей плохо, начинает мыть подъезды в нашем доме. И ей всегда помогает.
Малика просияла от идеи, пришедшей ей в голову.
У нас в университете есть волонтерские проекты, где можно помогать в домах престарелых или собирать мусор, кормить бездомных.
О, нет, протяжно простонала Инма.
Ты можешь выбрать те активности, к которым у тебя лежит душа, например, работа с женщинами, пострадавшими от насилия, или беженками. Тебе надо куда-то тратить свое душевное тепло, которое у тебя в избытке! Я могу взять тебя с собой в следующие выходные, я тут подрабатываю волонтером кое-где.
Инма подумала, что, возможно, это будет интересный вариант, а Малика продолжила:
Ты встретишь совершенно других людей, энтузиастов своего дела, сможешь помогать тем, кому сложнее, чем тебе, делиться опытом. У тебя же есть выходные от работы в ресторане!
О, у меня куча свободного времени! Инма саркастично рассмеялась.
Тогда отлично, начнем в ближайшее время! Малика была в полнейшем восторге от происходящего.
***
В следующую субботу девушки отправились в один из мадридских центров помощи для женщин, пострадавших от домашнего насилия. Инме поначалу было несказанно лень выбираться из постели в такую рань, как девять утра, и она уже тысячу раз пожалела, что пустилась в эту авантюру, однако Малика проявила невиданное упорство, заставив ее сдержать слово и присоединиться к волонтерской акции. Старшие студенты с факультета Малики часто давали в этом центре бесплатные консультации, и она напросилась с ними оказывать посильную административную помощь, слушать и учиться. Бесплатная юридическая помощь для женщин, избитых или изнасилованных своими партнерами, появилась в Мадриде еще в двухтысячном году, после резонансного убийства Аны Орантес своим мужем после сорока лет издевательств с его стороны. За это время Ана много раз пыталась сбежать из дома и обратиться в полицию, но в те времена в Испании не было законов, защищающих женщин от домашнего насилия. От отчаяния женщина обратилась на телевидение, где рассказала на всю страну о многолетних побоях ее и ее маленьких детей, а через тринадцать дней была найдена мертвой в Гранаде муж избил ее, привязал к стулу и заживо сжег.
Инма присоединилась к Малике и ее старшим товарищам, выполняя какую-то рутинную работу, а потом навзрыд плакала в туалете приюта. Кто эти мужчины, бьющие своих жен и выгоняющие их вместе с детьми на улицу? В ее мире, на свободной жизнерадостной Кубе, мужчины занимались с женщинами любовью, танцевали, совершали для них милые и приятные безумства. Куда так стремятся кубинцы за лучшей жизнью в мир, где муж может обмотать жену телефонным проводом и часами избивать трубкой? В приюте было очень много женщин разного цвета кожи, кто-то был в ужасных гематомах, кто-то выглядел почти счастливым, кто-то молчал, забившись в угол, и вытирал слезы. В коридорах играли дети, всем своим видом показывая, что, несмотря на все происходящее, жизнь продолжается. Инма не знала, чем может помочь, но ей очень хотелось быть полезной. В магазине она купила несколько шоколадок и раздала беззаботным детишкам.
В какой-то момент к ней подошла женщина, судя по ее колоритному виду, очень похожая на боливианку. Под ее глазом красовался здоровый, опухший фиолетовый фингал.
Привет, поздоровалась боливианка, ты тоже в очередь за юридической поддержкой?
Нет, я так просто. У меня подруга юрист. Я ее жду она скоро закончит.
Понятно! радостно сообщила женщина. Инма не понимала причину веселья, когда у тебя такой синяк под глазом.
А я в стране нелегально, продолжила боливианка, но поскольку мой Педро постоянно поднимает на меня руку, как только выпьет, то, возможно, мне дадут вид на жительство на время судебного слушания. Пока они запретили ему приближаться ко мне и попросили выехать из квартиры.
И как часто пьет Педро? поинтересовалась Инма.
О, частенько. Вы же знаете, что потомки индейцев очень быстро спиваются. В прошлый раз по пьянке он разбил мне голову табуретом, но я его тогда простила. Это же не он, это алкоголь.
Простила? За разбитую стулом голову? Пышная грудь Инмы колыхалась от возмущения. Никакие виды на жительство в цивилизованных странах и штампы в паспорте о замужестве не стоят этого. Почему женщины так ведут себя? Почему не уходят из дома сразу, не прекращают отношения, не слушают инстинкт самосохранения?
Простила? За разбитую стулом голову? Пышная грудь Инмы колыхалась от возмущения. Никакие виды на жительство в цивилизованных странах и штампы в паспорте о замужестве не стоят этого. Почему женщины так ведут себя? Почему не уходят из дома сразу, не прекращают отношения, не слушают инстинкт самосохранения?
Этот вопрос она задала Малике, когда они вышли из центра помощи. Малика серьезно посмотрела на нее своими черными глазами на птичьем лице:
Инма, пойми, не все такие, как ты. Для многих насилие в семье норма с детства или просто часть культуры. Законы ислама запрещают мужьям поднимать руку на жен и дочерей, но это случается сплошь и рядом, за закрытыми дверьми, и почти никогда женщина не рассказывает об этом, поскольку в большинстве случаев общественность встанет на сторону мужчины, а развод и вовсе опозорит ее и семью. Многие женщины думают, насилие это часть мужской природы, оправдывают его. Некоторые боятся последствий или им некуда идти. Именно поэтому мир продолжают будоражить истории о мусульманках с отрезанными носами или гениталиями, сожженных, забитых камнями и облитых кислотой. Это не часть религии, но часть культуры.
Она вздохнула, а потом решительно добавила:
Я хочу изменить это. Я хочу жить в лучшем мире для себя и своих дочерей.
Инма размышляла над словами Малики, вспоминая свое прошлое, любящего отца, державшего ее и сестру на руках, страстного Габриэля, который всегда хотел, чтобы Инме было хорошо, других мужчин, старавшихся положить мир к ее ногам. Неожиданно она осознала, какой счастливой была ее жизнь, в которой никогда не было унижения, побоев и несправедливости. Она еще так молода и невероятно красива, ей нет даже тридцати, она может прожить жизнь, как хочет она сама: работать кем хочет, встречаться с тем, кто ей нравится, помогать другим, кому намного хуже, чем ей, если этого требует сердце. Она свободна, она жива, у нее есть документы, за которые не придется платить разбитой головой. Невероятное чувство благодарности вдруг наполнило Инму приятным теплом, от которого она почувствовала разбегающиеся по коже мурашки. Как хорошо, что Малика провела с ней эти три недели, показав ей другую сторону жизни! Инма словно заново почувствовала свое тело: такое живое и свободное, руки, ноги, прохладу ветра на своей коже.
Они приблизились к дому, когда Инма вспомнила, что у них совсем не осталось еды остатки подъели еще вчера. На следующий день Малика должна была съехать в общежитие со своим рюкзачком, поэтому она решила приготовить ей сюрприз и устроить праздник. Сначала рука Инмы потянулась за пивом, но она вовремя вспомнила, что Малика не пьет, поэтому Инма решила ограничиться тортом. В пекарне она выбрала небольшой тортик и радостно отправилась домой. Она вошла в подъезд и еще снизу, стоя у входной двери, услышала громкую речь на незнакомом языке. Ее сердце сжалось от дурного предчувствия, и Инма быстро, насколько позволяли каблуки, бросилась вверх по лестнице. Дверь в их квартиру была распахнута. Отшвырнув коробку с тортом в угол прихожей, представляющей собой одно помещение с кухней, и бегом преодолев несколько метров, Инма оказалась на пороге спальни.
Малика сидела на полу, уставившись в стену, а вокруг нее стояли трое невысоких, очень жилистых, худощавых, темноволосых мужчин. Они все втроем кричали на Малику на своем языке (Инме показалось, что Малика упоминала, что ее родной язык называется фарси), а она, казалось, не слышала их. Дальше все происходило как в замедленной съемке. Один из мужчин нагнулся к Малике, схватил ее за руку и рывком поднял с матраса. Малика что-то отчаянно со злобой закричала в ответ. Мужчина потащил Малику к выходу из квартиры, та отчаянно упиралась, буквально врастая в пол ногами. Остальные двое мужчин прошли в кухню, ожидая своего спутника с Маликой недалеко от выхода из квартиры. Инмой овладело отчаяние, и она бросилась наперерез Малике и мужчине, тащившем ее, с яростным криком «Оставь ее, кусок говна!» но кто-то из его товарищей стремительно догнал ее и грубо толкнул, убрав с дороги. Несмотря на то, что все трое выглядели невысокими и худощавыми, они были на удивление жилистыми и сильными. Отброшенная в сторону, Инма отлетела к стене, врезалась в нее всем телом и сползла вниз.
Они сейчас уведут Малику, и ее мечтам о лучшем мире никогда не суждено будет сбыться! Она на всю жизнь останется запертой в четырех стенах, находясь под домашним арестом, так как все родственники теперь знают о ее тяге к бегству! Вот оно, насилие, которое заключается не только в ударе стула по голове, но и в том, что по чьей-то воле ты не можешь учиться, работать, делать, что ты хочешь и считаешь правильным, жить своей жизнью. Слезы обиды катились по щекам Инмы.