Ааааааааа, капец, шипит сзади Алина, и вновь получает от меня локтем по ребрам, ойкает и закрывает ладошкой рот, в знак молчания.
Граф
Прошу вас, просто Алекс!
Алекс, видите ли, меня здесь тоже пытаются убить, отравить если точнее.
Этого не может быть! восклицает Алекс.
Но это так, Алекс.
Тогда конечно вас надо увезти отсюда, и чем скорее, тем лучше, я позабочусь об этом в ближайшие дни, он задумчиво потирает изящной ладонью лоб и виски, словно гроссмейстер, что просчитывает ходы шахматной партии наперед.
Затем разворачивается и уходит.
О, мой герой, вот этого я и добивалась, и пусть там у вас в голове идут компьютерные бои, где вы главный герой и спасаете прекрасную даму, главное выбраться из этого гиблого места, пока нас не сделали «овощами». А мне уже пора начать разбираться в тех событиях, что привели меня сюда.
После ужина я шла в палату, когда за одним из поворотов коридора чуть было не налетела на доктора Айболита, который что-то обсуждал с почтенным господином в дорогом костюме от кутюр.
Алексей Васильевич(так зовут моего доктора Айболита), вы поспешите с исследованиями, у нас время поджимает.
Ах, Альберт Эдуардович, я не могу спешить, это может вызвать подозрение, если в моей больнице смертность увеличится.
Алексей Васильевич, но мы поправили формулу препарата, и теперь количество побочных реакций снизилось в разы.
И все же надо проявлять осторожность.
Алексей Васильевич, мы вам платим очень хорошие деньги за риск!
Боже, они действительно проводят опыты на душевно больных людях. От такой информации мне становится не по себе, страшно за себя, за Алинку, даже Алекса жалко, пусть он и тронулся умом, играя в компьютерные игрушки, но ведь он тоже человек, да и всех остальных тожеОни ни в чем не виноваты, что от них отказались родственники.
А тут нас используют как подопытных мышей.
Я осторожно вышла из-за угла, и тихой серой мышкой прошла мимо двух мужчин.
О, это дочь Гончарова? слышу я тихий разговор за спиной.
Да, она.
Знавал я ее отца, хороший был хирург, мир праху его
Ударило по ушам «мир праху его», «был»
Вот так, был человек и нет его, а его дочь отправлена на опыты, если не умрет, то станет «овощем», никого это не волнует.
От ужаса ситуации у меня мурашки бегут по спине, сразу становится холодно и тоскливо. Родителей нет, и теперь защитить меня некому, остается надежда на свихнувшегося Алекса, может подговорить его, и он украдет нам ключи. С него какой спрос?
Все равно ничего ему за это не будет, а для нас с Алиной это шанс.
Шанс остаться в живых! А для меня шанс разобраться во всем, что со мной произошло за это время.
Я захожу в свою палату, сажусь на койку и жду, жду, когда толстый охранник, брякая ключами, начнет закрывать двери палат.
Я смотрю туда, под потолок, где в узкое окошко падают последние лучи заходящего солнца. Они пробиваются сквозь листву и узкими золотистыми лучиками прорезают сумрак моей палаты. Это последнее, что я вижу перед тьмой.
Ночью у нас выключен свет, только светится маленькая дырочка-глазок на двери. Наступает тишина, которую изредка прерывают шаркающие шаги ночного охранника. Я всегда знаю, кто сегодня дежурит, их трое, у каждого своя походка, свои привычки. Сегодня должен дежурить дед Василий. Он уже стар, у него болят колени, а на руках разбухли суставы. Он сильно кашляет и шаркает ногами. А еще он добрый, если очень хочется в туалет, то можно постучать в дверь, и он проводит до туалетной комнаты. Я часто этим пользуюсь, когда накатывают ночные страхи, а деда Василия мучает бессонница, и он любитель поговорить по ночам, и наши прогулки по коридорам больницы иногда затягиваются на час, иногда и дольше. И мне не так страшно. Говорит он много о своем прошлом, о наболевшем. Сетует на горькую судьбу, что не дала ему завести семью, что разлучила с любимой женщиной, теперь у той своя семья, дети, внуки, скоро правнуки родятся, а он доживает свой век одиноким. Он говорит я слушаю, иногда поддакиваю и качаю головой, ему нравятся такие молчаливые слушатели, как я, ведь я его не упрекаю, что он сам виноват, в своей судьбе. Он все сделал своими руками, что пил и бил свою женщину, и только поэтому она ушла, и дети в том браке не родились только потому, что избитая им женщина скинула мертвого ребенка. Но дед Василий пытается в своих рассказах найти лазейку для своей совести, поэтому рассказывает истории, каждый раз находя себе все новые и новые оправдания. Мне не жалко времени, у меня его вагон и маленькая тележка, я давно уже не слушаю его, абстрагируюсь и думаю о своем.
Другие охранники не такие, они злые. Иногда просто кричат на тебя, но могут и зайти в палату и ударить резиновой дубинкой по ногам.
Раздаются шаркающие шаги, и со скрежетом начинают закрываться двери. Скоро наступит ночь!
Глава 7 Побег
Двери закрываются одна за другой, шаркающие шаги все ближе, и я со страхом жду, когда захлопнется моя и отрежет меня от света, льющегося из коридора. С темнотой приходят мои кошмары.
Я не могу сказать, что мне снится, а может и не сниться. Словно вижу другой мир, чудесный, покрытый изумрудной зеленью, с небесно голубыми озерами. Но надвигается что-то страшное, словно туча. И от мира ничего не остается, бегут в ужасе люди, падают, становятся на колени и посылают в небо свои молитвы, но боги их не слышат. И горят леса, высыхают голубые озера, и падают окровавленные люди.
Я в ужасе просыпаюсь!
Почему эти видения стали меня посещать после моего чудесного спасения?
Мне долго казалось, что это побочное действие тех лекарств, чем пичкали меня доктора, что вливали в меня, втыкали в виде уколов и пихали в рот таблетками. Но вот уже месяц с легкой руки Алины, я выплевываю таблетки. Почему видения так и не ушли? Они стали еще ярче и красочнее. Теперь в конце я вижу обагренную кровью землю, пустую и холодную, а на песке, что остался от озер, лежат кости когда-то погибших людей. И только колючий ветер носится по пустыне, поднимая в воздух клубы пыли, и колышет обрывки одежды на костях.
Я так задумалась, что не заметила, как мимо моих дверей шаркая ногами, прошел охранник, оставив дверь открытой!
От удивления я чуть было не закричала ему вслед, но быстро подавив в себе такое желание, осторожно подошла к проему. Охранник дядя Вася закрывал последнею, он потряс ручку двери, словно проверяя, хорошо ли она закрыта, и похромал в свою коморку, где его ждал ужин, заботливо приготовленный для него буфетчицей.
Я тихонько вышла в коридор и, крадучись прошмыгнула в большой холл, где обычно мы встречались с Алиной. И чуть было не заорала от радости, увидев, как из-под куста цветущего гибискуса торчат со стоптанными задниками тапки Алинки.
Тихо, ты заполошная, цыкнула на меня Алина, вылезая из-под куста, видимо я все же успела произнести какие-то звуки.
Алина, шёпотом зову ее. Ты как здесь оказалась?
Я это давно придумала, кладу одеяло, свернутое в два раза, сверху простынкой закрываю, все думают, что я уже сплю, а сама ухожу в коридор, под кустами никто не проверяет, да и сегодня Василий дежурит, он сейчас на грудь пятьдесят грамм примет и не пойдет ночью на обход.
Почему мне никогда не рассказывала, что так можно?
Так я еще не придумала, как сбежать. А ты как здесь оказалась?
Дед Василий прошел мимо моей двери и не закрыл сегодня!
Чего это он?
Не знаю, сама в шоке.
Мы вместе с ней сели на лавочку, Алина достала из кармашка своего халата два пирожка, и мы принялись с наслаждением поглощать еду. Пирожки были домашние, мягкие и вкусные, в этот раз с мясом, просто волшебные, из пышного теста, их иногда приносила и угощала Алину местная повариха, что жалела девчонку. Начинка в пирожках всегда была разная, но всегда сытная. Мы ели медленно, держа пирожок двумя руками перед собой, откусывая по маленькому кусочку, тщательно прожёвывая, продлевая удовольствие. Запах домашней выпечки будоражил и навевал воспоминания о доме, напоминал о той жизни, которой мы были сейчас лишены по прихоти близких нам людей.
Мы так увлеклись поеданием домашних пирожков, что не заметили, как появился он!
Его явление было настолько фантастичным, как и домашний пирожок в нашем заведении, на миг мы замерли с открытыми ртами, с куском пирога за щекой, и остатком в руках, а он шел к нам, словно ангел воплоти, в безукоризненном темном костюме тройке, с прической волосок к волоску, в начищенных ботинках. Он само воплощение элегантности!
Ты понимаешь, что сейчас происходит? с набитым ртом спрашивает меня Алина.
Не-а, я, подавившись остатками пирога, с трудом отвечаю ей, а у самой глаза на лоб лезут.
Я прибыл за вами, мой Феникс, произносит Алекс, смотря мне в глаза, от его взгляда даже поперхнулась, где-то в груди что-то екнуло и скрутилось внизу живота болезненным узлом.
Ааааааа, мы куда? Зачем? блею я.
Я должен увезти вас отсюда, раз вы считаете, что находиться для вас здесь стало небезопасно!
Я уже привыкла к высокопарной речи Алекса, но меня выбило из колеи его ночное появление, да еще и намек на то, что нам пора отсюда бежать. Конечно, мы давно хотели этого, в моей голове вертелись идеи, как похитить ключи, как выйти, чтобы охрана не заметила, сцены побега вертелись в голове, как кадры голливудского фильма. А тут оказалась все так просто, он просто за нами пришел