Наконец окутавшийся дымовой завесой БТР прекратил стрельбу и наступила тишина, нарушаемая лишь глухим рычанием мотора. В тесной машине пахло соляркой, машинным маслом и порохом. Оторвавшийся от окуляров наблюдения военный, повернувшись к ним спросил:
Кто вы? Доложите.
Старший лейтенант ФСБ Андрей Щетинин, а это механик-водитель рядовой Сергей Крупилин. Вчера продвигались по этой дороге в составе колонны обеспечения угодили в засаду, а сегодня вот еще раз, доложил лейтенант.
Я смотрю вы тут неплохо повоевали, заметил, выслушав доклад Андрея офицер, а потом представился, Майор Синцов командир колонны. и продолжил, Слушай лейтенант, ты, серьезно ранен, сейчас санитар повязку наложит, и я вас обоих отправлю в госпиталь. Там как, дальше по дороге чисто?
До нашей разбитой колонны наверняка, а дальше кто его знает, ответил Андрей.
Помогите ребятам до санитарной машины добраться и сразу возвращайтесь назад, приказал майор автоматчикам.
Тряский и порядком помятый санитарный УАЗ со следами запекшейся крови на внутренней обивке мигом домчал их до передвижного госпиталя. Дежурный военврач; усталый, с руками по локти в крови быстро осмотрев ранения обоих и обновив повязки сообщил:
Мы оказываем только первую помощь. Через полтора часа будет самолет; полетите в Москву, там в госпитале вас как следует подлечат. Ждите, скоро отправят.
И поднявшись ушел принимать новых раненных.
Сергей сперва приподнялся на носилках, а потом и сел, сказав обращаясь к Андрею:
Где бы костылем разжиться, я ведь и сам могу передвигаться?
Андрей, бледный от потери крови встал, слегка пошатываясь дошел до ближайшей палатки и вскоре вернулся обратно с костылем. Взлетно-посадочная полоса была от них метров в трехстах. Время от времени на нее садились или взлетали вертолеты, но их самолета пока еще не было. Наконец раздался приближающийся свист турбин военно-транспортного самолета и вынырнув из-под низких серых облаков, тяжелая военная машина, сделав круг начала плавно снижаться, а затем с визгом коснувшись выпущенными шасси взлетной полосы пробежалась, гася инерцию и наконец остановилась на поле в нескольких ста метрах от них. Тотчас к самолету устремился топливозаправщик и крытые тентом грузовики.
Вышедший врач строго предупредил:
Сперва разгрузка, потом посадка. На поле самостоятельно никому не выходить!
Из приземлившегося самолета по опустившемуся трапу строем вышло небольшое подразделение десантников. Они заняли места в кузове грузовика, и он уехал. Подкативший следом погрузчик засуетился, вытаскивая из самолета тяжелые ящики с боеприпасами. Наконец самолет освободили, и началась погрузка. Судя по размерам фанерных ящиков, которые грузили в самолет из подъехавшего вплотную к трапу грузовика это был груз 200. Все легко-раненные курившие и разговаривавшие на улице в ожидании отправки разом замолчали, наблюдая за этим, наконец появился дежурный врач и известил:
Сначала тяжело раненные, потом те, кто может передвигаться самостоятельно.
В санитарных машинах всех доставили на посадку, а когда трап за последним раненым закрылся, то самолет засвистел набирающими обороты турбинами, затем стремительно разогнавшись взлетел и заложив вираж над взлетным полем лег на заданный курс, а уже через три часа полета они приземлились на военном аэродроме в Подмосковье.
2.
Их разместили в одном госпитале и даже в одной палате на соседних койках. У старлея, кроме распоротого осколком гранаты предплечья под бронежилетом на спине оказался еще и огромный лиловый синяк от пули, угодившей в тот момент, когда он поднялся с поднятыми руками перед БТР.
На следующее утро, к ним в палату пожаловал молодой офицер и осведомился:
Кто здесь Щетинин?
Услышав ответ Андрея, он подошел, присел на стул рядом с его кроватью достал блокнот и представился:
Капитан Савиков военный дознаватель. Расскажите для рапорта подробно, что с вами случилось.
Андрей кратко поведал историю того, как они попали в засаду и как приняли бой, не забыв упомянуть и охарактеризовать действия Сергея как мужественные и решительные, заявив, что: «Крупилин во время боя прикрывал его с тыла, тем самым, не позволив боевикам их обойти». Савиков внимательно все выслушал, делая пометки в блокноте, а после спросил:
А где Крупилин?
Я здесь, отозвался Сергей, слегка смущенный оценкой своих действий Щетининым.
А где Крупилин?
Я здесь, отозвался Сергей, слегка смущенный оценкой своих действий Щетининым.
Офицер, сидевший к нему спиной, обернулся, внимательно взглянул сперва в лицо, потом скользнул взглядом на подвешенную забинтованную ступню и голень, из которых как из ежа иголки торчали стальные спицы аппарата Елизарова, грустно покачал головой, а затем встрепенулся:
Ну что-же, оба молодцы! Согласно сообщению майора Синцова, вами в неравном бою уничтожено несколько боевиков. Оба будете представлены к высоким государственным наградам, крепко пожал им руки, и пожелав скорейшего выздоровления покинул палату.
Их просторная четырехместная палата, была для легко раненных. Кроме Сергея, все остальные могли передвигаться, поэтому после завтрака посещали лечащих врачей, а между перевязками проводили время гуляя по парку, примыкающему к госпиталю. Ранение, полученное Сергеем, хоть и не представляло никакой опасности для жизни, но создавало серьезные неудобства. От крайне неестественной и неудобной позы с задранной кверху ногой затекала спина, справлять естественные надобности приходилось при помощи медсестры или товарищей по палате, принимать пищу лежа было неудобно, не говоря уже о нестерпимом зуде под наложенном гипсом и острой пульсирующей боли при перевязке.
В это утро, Сергей находился в палате совсем один. Повернув голову, с грустью смотрел в окно, за которым светило яркое солнце и виднелась верхушка качающегося от ветра тополя. В дверь палаты негромко постучали, и вошел седовласый мужчина.
Скажите, а Андрей Щетинин в этой палате лежит?
Он сейчас на перевязке, скоро вернется.
В этот момент дверь за спиной посетителя отворилась и в нее буквально влетел улыбающийся Андрей. На звук открывшейся двери мужчина обернулся, и они тотчас обнялись с Андреем. Разомкнув объятья, посетитель сделал шаг назад и критически осмотрел Андрея остановив встревоженный взгляд на висящей на перевязи правой руке.
Отец, это всего лишь царапина! Меня через два дня уже выписывают. Познакомься с моим боевым товарищем. Это Сергей Крупилин ему как видишь повезло гораздо меньше.
Владимир Сергеевич, представился посетитель.
Сергей.
С сочувствием осмотрев сложную конструкцию из гирь и противовесов, опутывающих ногу Сергея, Владимир Сергеевич вытащил из пакета, с которым пришел продукты, разложил их на тарелке и предложил:
Угощайтесь Сергей.
В этот момент в палату заглянула мед. сестра:
Крупилин на осмотр!
Андрей, обратившись к отцу, сказал:
Надо Сергея отвезти.
Конечно, конечно. согласился Владимир Сергеевич.
Я сейчас ребят позову мне одной рукой не справиться.
Не надо никого звать. решительно воспротивился Владимир Сергеевич.
Койка, на которой лежал Сергей была на колесиках. Владимир Сергеевич, обратившись к Андрею сказал:
Показывай дорогу.
Взявшись за ручки в изголовье кровати Владимир Сергеевич легко докатил кровать до дверей процедурной. Осмотр затянулся, снимали повязки, и доктор долго колдовал со спицами, стягивающими раздробленные кости, подтягивая и отпуская гайки на стержнях. К тому времени, как Сергей возвратился в палату, Владимир Сергеевич уже покинул госпиталь.
Андрея действительно выписали через два дня. Осколок гранаты, брошенной чеченским боевиком хоть и распорол его предплечье нанеся ужасно длинную рану, но был неглубок, неопасен и не затронул важных сухожилий. Рану зашили, понаблюдали пару дней за заживлением, и выписали, отправив на амбулаторное лечение по месту жительства. Кроме ордена мужества Щетинину было присвоено внеочередное воинское звание капитан и предоставлен отпуск по ранению. По этому поводу в больничной палате была устроена отвальная. Владимир Сергеевич обеспечил вечеринку разумным количеством алкоголя, которое незаметно пронес, укрыв в коробке из-под торта.
На следующий день, получив выписку, Андрей Щетинин покинул госпиталь.
Глава вторая.
Грозный.
1.
Аэродром, освещенный лучами уже почти летнего солнца, куда заходил на посадку военно-транспортный самолет был совсем не похож на тот, с которого их в феврале отправляли в московский госпиталь. Сверху все выглядело весьма умиротворенно, пока, стукнув шасси и пробежав по полосе АН-124 не остановился и не опустил трап у руин аэропорта Грозного. Пронесшаяся война по-прежнему напоминала о себе останками изувеченных взрывами самолетов лежащих вдоль наспех отремонтированных взлетно-посадочных полос и зияющими между ними в земле воронками от взрывов.