Судьба Не подарила мне шанса узнать его лучше. По роковому стечению обстоятельств мы оказались врагами. Я был одурманен и Моя любовь чуть не погубила весь континент О, Олин, если бы можно было, хоть что-то исправить
Эн взял себя в руки и криво усмехнулся, он стар, немощен, но по-прежнему король Харлена и успел о многом подумать.
Даже если бы можно было исправить содеянное Кхе-кхе Я всё равно поступил бы так же
Где-то там в глубине этих тусклых, серых глаз всё ещё таился тот отважный, несгибаемый, полный надежд и благородных стремлений молодой принц Эн Каа, мечом взявший корону Харлена, но всё это таилось где-то очень глубоко внутри, скрывшись за пеленой усталости. С каждым днём отчаяние и обречённость заполняли душу Эна, а с ним и всё королевство, многие страшились новой грызни за власть, а молодой принц всё ещё не был готов.
Перед тем, как мы с Императором стали врагами, мне всё же удалось с ним немного пообщаться И вот, что я тебе скажу, он знал, что творится в сердцах его подданных! Он всегда был честен с ними, и они отвечали ему тем же. Любил их, будто отец своих детей, за каждого из них он был готов отдать собственную жизнь. За него Сражались не из-за денег или славы, люди следовали за своим повелителем Понимаешь? Он всегда поступал правильно и, что немаловажно, король прокашлялся и грустно усмехнулся, Он всегда побеждал.
Но, отец Ведь ты разгромил его на Драконовом поле?! Я точно помню, как ты говорил об Императоре совсем иначе, он захватчик! И ты победил его!
Нет! Нет Тогда мне отдали власть. Император одержал бы победу, но он просто ушёл
Что?! Что ты имеешь ввиду одержал бы победу? Ушёл?!
А ты подумай!
Его Величество повысил голос и тут же закашлялся. Борясь с припадком, Эн Каа продолжил.
Историю ты Кхе Не хуже моего знаешь. Сколько войск оставалось на моей стороне, и скольких, кхе, привёл Император, Эн Каа замолчал, лишь продолжая коротко покашливать, Всё, всё что у меня есть это дар от него Только Кхе-кхе Я до сих пор не понимаю за что.
Принц задумался над словами старого отца, сведя брови к переносице, медленно шествуя по залу вокруг меча, мимо окруживших их высоких колонн, затем остановился и прямо спросил:
Значит Всё, что ты говорил раньше ложь?
Я говорил тебе всегда только то, что ты должен был услышать. Правда вещь особенная, сын мой, тебе ещё предстоит это понять. Правда многогранна, с какой стороны не посмотри на неё она правда, только с каждой стороны немножко иная Моему королевству, тебе Тебе в первую очередь, нужна была особенная правда. Одну правду ты знал в детстве, другую правду я тебе рассказал в отрочестве, теперь ты знаешь, как это было на самом деле.
На самом деле
Задумчиво повторил принц Мак, остановился и, крутанувшись на месте, пошёл в обратном направлении, продолжая размышлять. Проходя за спиной родителя он, вполне разумно предположил:
Или Это снова может быть особенная правда.
Его Величество усмехнулся догадке сына, но на этот раз правда была самой что ни на есть настоящей. На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь неспешными шагами принца. Мак всё никак не мог поверить в услышанное, и немудрено, эта история слишком сильно отличалась от всех предыдущих. В этой правде напрочь отсутствовала доблесть и героизм, всё было доверху набито глупостью, алчностью, невинно убиенными, компромиссами и сожалением, всем тем, чего отец принцу всю жизнь велел сторониться
Меч в центре зала окружало широкое кольцо железных колонн, отлитых из оружия, собранного в некрополе и на Драконовом поле, в Герсе, разрушенных крепостях, и на прочих полях сражений. Эти колонны тоже символ, говорят, что они символизируют вечную память и мужество, но принц Мак уже понимал, что они символизируют глупость.
Значит Ты хочешь сказать, что моя мать Что она Что она была ведьмой?! Ты ведь говорил Что она была прекрасна, что она спасала людей, что она целительница! Ты Ты приводил мне этих людей, что рассказывали, как мать спасла их
Это правда! Я ещё раз повторяю! Я не врал тебе, Мак Правда Я любил, безумно любил твою мать, она исцеляла людей И да, она была ведьмой, страшной злой колдуньей, а я был её ручным королём Мы любили друг друга, проигрывали войну и готовы были уничтожить весь мир ради нашей безумной любви Всё очень непросто
Железные колонны по верхнему краю опоясывало резное перекрытие из белого камня. Беседующих окутывал полумрак, света было так мало, что его едва хватало, чтобы видеть куда ступать. Тут и не должно быть светло, это место, где молчат, а не говорят, где вспоминают, а не смотрят, но что не позволено прочим, дозволено королю.
Железные колонны по верхнему краю опоясывало резное перекрытие из белого камня. Беседующих окутывал полумрак, света было так мало, что его едва хватало, чтобы видеть куда ступать. Тут и не должно быть светло, это место, где молчат, а не говорят, где вспоминают, а не смотрят, но что не позволено прочим, дозволено королю.
Значит Значит мама не умерла при родах? Её и правда убили Моей матери-ведьме отрезали голову на твоих глазах? Олин Не может быть А А дедушка с бабушкой?
Всё так, как я тебе всегда говорил, их убили разбойники. Разве что думаю, встретились эти негодяи с моими родителями не случайно, а с помощью твоей матери. Аврелия умела убирать препятствия на пути, но доказательств у меня нет.
Принц Мак молча продолжал расхаживать вокруг пьедестала с мечом Императора, потому как он злился, был огорчён, разочарован и обижен. До этого разговора с отцом он слышал о всяком, творившемся в прошлом, но всегда верил лишь словам короля. Принцу казалось, что отец его предал, что его предал весь мир.
Наследником короны Харлена овладела слабость, он вдруг почувствовал себя маленьким и слабым. Его Величеству не нужно было видеть сына, чтобы знать, что происходит в его душе.
Это королевство, всё это Твоя мать создала ради тебя. Я помню тот разговор, когда мы с ней впервые заговорили о королевстве Она попросила меня Она сказала: «Подари своему сыну корону». И я знаю, она тогда говорила честно, это не было колдовством И я пообещал ей, что получу корону, раде неё Ради тебя
Странно, но Маку вдруг стало легче от услышанного, будто он сбросил с плеч тяжёлый меховой плащ. Отец всегда умел найти нужные слова, вложить их в самое сердце.
«Может я слишком требователен?! Может быть Мак уже готов занять моё место?» подумал Его Величество, борясь с очередным накатившим приступом. Король задумался над внезапной, мыслью: «Может быть я слишком строг?!»
Она Она пытался выдавить слова из себя принц, отец ответил, не дожидаясь пока вопрос будет задан:
Она была прекрасна, самая красивая женщина на свете. Она любила меня и тебя, она твоя мать, этого уже достаточно, чтобы любить её, нет ничего дурного в любви сына к матери. А правда, которую я тебе поведал нужна затем, чтоб ты не строил иллюзий. Аврелия сожгла бы весь этот мир, уничтожила бы всех и вся, и встала бы править костями, она должна была умереть
Король удивительно вовремя зашёлся кашлем, прикрывая рот белым платком. Как только Его Величество закончил говорить, неожиданно закашлял, так словно специально подгадал время, сейчас он сам не мог ничего сказать, и Мак не станет задать вопросов из уважения к отцу. Принцу приходилось обдумывать услышанное, даже против собственного желания.
Наследнику Харлена было сложно принять новую истину. Конечно, он уже давно не сопливый мальчишка, верящий, что его отец лично убил Золотого бога, но в победу отца в войне Мак верил Верил, что мать его добрая волшебница, целительница, помогавшая людям, умерла при его родах, верил, что доблесть и отвага людей короля заставила аргезианцев пойти на переговоры, что королевство образовалось благодаря мудрости и железной воли отца, что Император хотя и был богом, являлся тираном и его смерть освободила людей от его пагубного влияния
Мак хотел бы что-то возразить отцу, сказать что-то задевающее его, неважно, правду или глупость, лишь бы задеть за живое, но принц молчал, его родитель, так невероятно быстро состарившийся, всё ещё заходился приступом кашля.
Его Величеству, наконец, удалось успокоить душащие спазмы и, отняв руку с платком от лица, он мелком взглянул на ткань, сплошь усеянную алыми капельками. Не подав вида, Эн свернул тряпицу вдвое и спрятал в карман камзола. «А вот и новый признак того, что мне осталось недолго», мельком подумалось королю, когда он повернулся к сыну, чтобы увидеть его лицо, Его Величество всё ещё не отпускала мысль: «Вдруг он не прав, и мальчик готов принять корону? Готов повелевать жизнями тысяч и тысяч подданных», король заглянул в лицо сына и мгновенно понял, что Мак с трудом уживается с услышанным, он всё ещё не способен управлять даже собственными эмоциями. И так это было явно, что Эн Каа чуть не сказал вслух то, что подумал: «Тебе всё ещё слишком велика моя корона». Его Величество стал перебирать в голове кандидатуры на роль временного правителя хранителя короны Харлена, пока его сын не будет готов принять её.