Здравствуйте, поприветствовала его я. Вы отец Алёны?
Я? испуганно спросил мужчина, не ожидая меня увидеть. Да. То есть нет. Я родственник. А вы?
Я? растерянно спросила я. Я помощник доктора. Его жена.
Мы с Кори еще не оформили официально наши отношения, но заявление уже подали и на этих выходных пойдем в ЗАГС. Но незнакомцу это знать ни к чему.
Подскажите, пожалуйста, имя доктора, а то я как-то не спросил.
Константин, ответила я. Это имя мы указали в паспорте, чтобы у людей не возникали вопросы по поводу необычного имени.
Костя, значит, задумчиво произнес мужчина.
Константин Андреевич, настойчиво сказала я.
Понял, ответил мужчина и отправился в сторону медкабинета.
Когда я вошла следом за ним в кабинет, Корстон уже начал осмотр девочки, а женщина рассказывала свою историю:
Когда моя малышка родилась, врачи увидели, что ее кожа красная, будто ошпаренная. Алёнка плакала и кричала. Её сразу забрали в отделение патологии, даже не дав мне подержать свою дочь. Там ей назначили лечение, и она лежала в палате одна под лампой. Мое сердце рвалось на части, но я улыбалась и говорила: «Всё будет хорошо, моя доченька, я никогда тебя не брошу! Мы справимся!», а потом ревела от страха и растерянности, выходя из палаты. Еще в больнице мне дали понять, что от этой болезни нет лекарства, и дочку не могут вылечить полностью. Единственное, что можно сделать это постоянно, по нескольку раз в день обрабатывать ее кожу, чтобы снять боль и максимально защитить от инфекций. Тогда в больнице я пережила невероятный ужас столкновения с этой болезнью. Первые два года жизни кожа Алёны очень болела, каждый день причиняя малышке страдания. Мы обрабатывали ее постоянно, купали утром и вечером в смягчающих маслах для сухой кожи. Становилось легче, но часа на три, затем снова нужно было начинать уход заново. Какой-то бесконечный «день сурка».
Корстон посмотрел на меня непонимающе, и я поспешила объяснить:
День сурка когда все повторяется без конца. Каждый день одно и то же. Да, это тяжело, я с сочувствием посмотрела на мать малышки.
Она согласно кивнула и продолжила:
Такая кожа постоянно привлекает внимание окружающих на улице, вызывает ужас и непонимание в их глазах. Социализация ребенка стала трудной. А Алёнка взрослела и начала постепенно все понимать. Ей хочется общения со сверстниками. Ей хочется завести друзей.
Мамочка, у меня есть друзья, сказала девочка, улыбаясь мне.
Конечно есть, но виртуальные. По переписке. Это не считается, ответила женщина.
Еще как считается! Они такие хорошие, мамочка!
Женщина покачала головой и продолжила:
Врачи делали всё, что могли, мы были под постоянным наблюдением. Но улучшения состояния происходили очень медленно и нестабильно. Слава Богу, что нам не становилось хуже, и врачи дважды спасали жизнь Алёнке в реанимации. Но лечения от этой заразы, к сожалению, нет. Может вы сможете хотя бы облегчить боль моей дочери?
Женщина с надеждой посмотрела на Корстона, который сосредоточенно изучал перевязанное бинтами тело малышки.
А вы тоже болен? спросила девочка, заметив большой бугор на спине круста. У вас горб?
Алёна! шикнула женщина. Это неприлично задавать такие вопросы!
Но мне же все говорят о моей болезни и тычут пальцами, обиженно ответила малышка.
Извините ее, Константин Андреевич, сказала женщина, заметно расстроившись.
Корстон только мило улыбнулся, отчего на его щеках появились так любимые мною ямочки.
Оставьте нас. Пожалуйста, сказал Корстон после того, как осмотрел девочку.
Сейчас всем нужно выйти, пояснила я. Доктор приступит к лечению. Ему нужна тишина и покой. А я пока угощу вас чаем с вареньем и печеньем.
Я тоже хочу чай, пропищала Алёнка, глядя на меня светящимися от радости глазами.
Мы с Корстоном рассмеялись.
Конечно, улыбнулась я, как только доктор закончит, я угощу тебя сладеньким и налью чаю.
Класс! воскликнула малышка и радостно вскинула руки вверх, но тут же сморщилась от боли.
Я знала, что будет происходить дальше. Пока я с родственниками девочки буду пить чай, Корстон окутает малышку своей магией и излечит ее.
Так и вышло. Мы мило пообщались на кухне в течение получаса, пока Корстон нас не позвал. Меня немного насторожило, что женщина совсем не общалась с мужчиной, а тот не проявлял никакого интереса к малышке, только лишь разглядывал меня и нашу квартиру. Иногда он подолгу смотрел в свой телефон и что-то в нем писал, а может быть искал какую-то информацию в интернете, но его поведение мне не понравилось. Обычно родственники принимали активное участие в рассказе о болезни пациента или задавали вопросы о лечении, а этот мужчина ни слова не сказал и не спросил о девочке.
В течение двух дней меняйте повязки, после чего снимите их совсем, сказал Корстон женщине, когда мы вошли в кабинет. Боль ее больше не побеспокоит.
П-п-правда? недоверчиво спросила женщина.
Позвоните мне, пожалуйста, через пару дней, я протянула ей визитку, и сообщите о состоянии Алёны.
Хорошо
Женщина выглядела обескураженной, ведь она не заметила никаких изменений у дочери. Но я-то знала, что магия Корстона лечит замечательно. Сколько я уже насмотрелась на такие недоверчивые взгляды, но все они потом сменялись на благодарные.
А чай? спросила девочка, с любопытством трогая свою кожу, все сильнее на нее нажимая.
Не больно? встревожилась ее мать.
Нет! Совсем нет, мамочка! девочка рассмеялась, ощупывая все свое тело. Вы волшебник, дядя Костя!
Корстон погладил девочку по волосам и повернулся к женщине.
У вас все будет хорошо. Вы воспитали замечательную дочь, госпожа.
Женщина прослезилась и прошептала:
Госпожа Скажете тоже Спасибо вам! Большое человеческое спасибо! К сожалению, мне нечем оплатить, она украдкой посмотрела на мужчину, с которым пришла, а тот удивленно вскинул брови, но промолчал.
Ничего не нужно! воскликнул Корстон. Мне было очень приятно пообщаться с Алёной! Это истинное удовольствие. У вас очень эрудированная дочь.
Женщина широко улыбнулась и с гордостью посмотрела на свое дитя.
Алёнка, айда за мной, пить чай! сказала я, приглашая малышку на кухню.
Пока мы были на кухне, Корстон общался с женщиной и выслушивал ее истории о лечении малышки в разных больницах.
Когда они все ушли, Корстон восторженно сказал:
Волшебник! Она назвала меня волшебником!
Он так счастливо улыбался, что вызвал у меня волну мурашек и улыбку умиления.
Конечно, ты волшебник, подтвердила я. Ведь ты обладаешь магией, которой в этом мире совсем нет. Ты всегда забываешь об этом, Кори.
Ты права, Аня, мне непривычно это. У нас многие владеют магией. И все могут летать, он тяжело вздохнул и подошел к окну, снимая кофту и освобождая свои черные крылья.
Я обняла мужчину, не зная, как утешить его и ослабить эту тоску. Я не могу ничем помочь, к сожалению. Это не мир крустов. Это мир людей. Мир современной техники и технологий. Здесь не место магии и человеческим крыльям. Но возвращаться в Ронмор мир крустов ему нельзя, и он это прекрасно знает.
Как ты себя чувствуешь? спросил Корстон, отвлекшись от созерцания неба.
Прекрасно, ответила ему. Хотя на самом деле ощущала сильную слабость и грусть. Грусть от того, что не могу дать своему мужчину то, что ему необходимо.
Я часто чувствовала себя виноватой, потому что лишила его возможности летать, но зато я сохранила ему жизнь. И это намного важнее, чем полеты. По крайне мере именно этим я себя успокаивала.
Корстон положил руку на мой живот и улыбнулся.
Кори, а ты можешь определить пол ребенка? спросила я.
Вот что не могу, то не могу, ответил он. Но я могу сказать, что малыш в полном порядке. Хотя, откровенно говоря, я волнуюсь, так как ранее никогда крусты не образовывали союз с людьми. Ты понимаешь, что я имею ввиду?
Да. Но мы же совместимы?
Думаю, да. Иначе ты бы не смогла забеременеть.
Я еще не ходила на узи, боясь шокировать врачей крыльями ребенка. Корстон сказал, что маленькие крусты рождаются уже с крыльями. Крошечными, но крыльями. Они еще не могут функционировать в полную силу, и становятся полностью развитыми только к совершеннолетию. Именно в таком возрасте молодые крусты совершают свой первый полет.
Иначе малыши в силу своей неопытности и детской выдумке улетели бы куда глаза глядят, сказал Корстон, когда просвещал меня о своем мире. А не научившись управлять крыльями, можно и разбиться.
Да, хорошо, что малыши не летают, я представила весь ужас этой ситуации и порадовалась, что крылья становятся летательными только во взрослом осознанном возрасте, ведь нашему малышу тоже предстоит родиться с крыльями так сказал Корстон. А я ему верю. Только меня поглощали бесконечные мысли о том, как будет жить в этом мире наш ребенок с крыльями. Неужели ему тоже придется скрывать их под одеждой и выглядеть как человек с дефектом развития? Эти мысли меня очень пугали и расстраивали.
Через пару дней, когда Корстон ушел в магазин за творогом и сметаной продуктами, которые необходимы для питания беременных, раздался звонок телефона.