Серёжа, ну что за странный вопрос. Я соскучилась по тебе.
Почему именно по праздникам?
Что?
Ты приходила сюда в новый год, в старый новый год, потом в день студентов, теперь вот в день влюбленных. Какая-то странная закономерность, чувствуя себя параноиком, сказал Сергей.
Саша нахмурилась, прикусив губу, и почти сразу звонко рассмеялась:
Синицын, ну ты даешь. Нет никакой закономерности. Я даже не обращала внимания. И очень хорошо, что ты напомнил про день влюбленных, промурлыкала Саша, села к нему на колени и обвила шею руками, и Сергей зарылся лицом в её великолепные волосы. отпразднуем?
1 апреля 2005 г.
У Сергея было отвратительное настроение. Вот уже два дня Саша сбрасывала его звонки, прислала одно короткое сообщение «Поговорим при встрече», и Сергей никак не мог понять, что же он сделал не так, на что именно она обиделась. Поэтому никакого желания смеяться над первоапрельскими розыгрышами коллег Сергей не испытывал.
Да-да, очень смешно. Мог придумать что-то поинтереснее, а то эта шутка на уровне «вся спина белая».
Серёга, я серьезно. Нас с тобой сокращают, повторил Руслан, худенький и невысокий лопоухий парнишка лет двадцати. Он совсем недавно начал работать на фабрике.
Да-да-да
Сан Саныч сказал, что теперь мы работаем быстрее и столько упаковщиков не нужно. Мы с тобой лишние.
Меня сокращают из-за того, что новая схема хранения товаров и материалов, которую мы придумали вместе с Алексеем, слишком хороша?
Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, попросил Сергей.
Нет.
В напряженном молчании они дошли до отдела кадров. Им дали ознакомиться под роспись с приказами о сокращении через две недели и о выплате двух окладов. Сергей никак не мог осознать происходящее.
Зайдите к директору, мальчики, он приказал. Прямо сейчас идите, сочувствующе сказала им пожилая кадровичка.
Они прошли в приемную. Секретарь, ослепительная блондинка в ультра-коротком мини, провела их в небольшой кабинет директора. Руслан, кажется, уже перестал расстраиваться из-за предстоящего увольнения и с удовольствием поглядывал на длинные ноги девушки.
Игорь Николаевич, к вам Валиев и Синицын.
Пусть заходят.
Они встали около двери, потом по приглашающему жесту Фролова сели на стулья для посетителей перед его столом.
Добрый день, спасибо, что нашли время ко мне зайти, Игорь Николаевич вежливо улыбнулся. Надолго я вас не задержу. Так как в данный момент в качестве упаковщиков вы больше не нужны, я распорядился вас сократить. Все полагающиеся по закону компенсации будут выплачены. Одновременно с этим я хотел бы вам предложить пойти учениками на линию распиловки. Виктору Михайловичу не хватает людей. Обучение полтора месяца, зарплата будет чуть меньше вашей нынешней, но если справитесь и перейдете из учеников в рабочие, то прибавка будет около тридцати процентов. Что скажете?
Сергей и Руслан переглянулись.
Мы согласны. То есть я согласен, ответил Сергей.
Я тоже, поддержал Руслан.
Хорошо, хорошо Фролов потянулся к двум тоненьким папкам, лежащим на краю стола, только давайте немного побеседуем о ваших хм биографиях. Валиев, у тебя был привод в милицию в две тысячи втором году. Расскажи, за что?
Я ээээ
Ты избил соседа, подсказал ему Фролов. Зачем ты это сделал?
Так получилось, угрюмо сказал Руслан.
Я не считаю допустимым физическое насилие, особенно без причины. Надеюсь, за прошедшие три года ты немного повзрослел, и я никогда не услышу о том, что ты распускаешь руки. Договорились?
Руслан кивнул:
Конечно, Игорь Николаевич. Такое не повторится.
Хорошо, теперь Синицын Валиев, ты можешь идти.
Фролов дождался, когда дверь за Русланом закроется, и только после этого снова заговорил:
У тебя, Синицын, всё ещё интереснее.
Возможно, и что? Для упаковщика всё было нормально, что сейчас ощетинился Сергей, но сник под пристальным взглядом Фролова.
Ты родился в восемьдесят втором году в Новомосковске. Твоей матери было пятнадцать лет. Отец в свидетельстве о рождении не записан. Не слишком удачный старт.
Почему вы собираете такую информацию? Какое отношение это имеет к работе? снова не выдержал Сергей.
Фролов невесело усмехнулся, глядя в папку, и продолжил:
Ты знаешь имя своего отца?
Знаю, с вызовом ответил Сергей.
Ты знаешь имя своего отца?
Знаю, с вызовом ответил Сергей.
Назовешь?
Сергей хмыкнул.
Я, конечно, не могу быть уверен на сто процентов, кто именно из двух ублюдков, изнасиловавших школьницу, был моим биологическим отцом, но судя по всему он очертил рукой круг около своего лица, тот, кого звали Рустам Камаев. В любом случае, они оба сдохли в тюрьме. Такой ответ вас устраивает?
Когда тебе было двенадцать, твоя мать была лишена родительских прав, и тебя отправили в детдом, сказал Фролов, игнорируя злость своего собеседника. За что её лишили прав?
На этот вопрос Сергей не хотел отвечать. В конце концов, не так уж и сильно ему была нужна эта работа.
Синицын, я жду, надавил Фролов.
Она пила и избивала меня, сквозь зубы сказал Сергей. Зачем вы спрашиваете? У вас же наверняка там всё написано.
Написано, согласился Фролов, но гораздо больше информации можно получить не от напечатанных на бумаге слов, а задав вопрос, глядя человеку в глаза. Важно не то, что произошло в чьей-то жизни, а как человек к этому относится. Будет он говорить правду или врать. Попытается приукрасить действительность или выложит всё как есть. Это гораздо важнее простых и скучных фактов. Ты согласен со мной?
Нет.
Хорошо, продолжим. В шестнадцать лет ты поступил в колледж, получил специальность, год отработал на Новомосковском заводе полимерных изделий. Потом был призван в армию, после армии начал жить в Коломне. Ты снимаешь здесь комнату в общежитии, хотя в Новомосковске у тебя в собственности полученная от города однокомнатная квартира. Почему?
В той квартире живет моя мать. Свою она продала и пропила, мою не может. А я не могу жить с ней, угрюмо сказал Сергей.
Понятно. Учитывая твою наследственность, ещё один вопрос. Какое у тебя отношение к насилию и алкоголю?
Сергею не приходил в голову ни один ответ, не содержащий ругательств, поэтому он промолчал.
Ты не обижайся, Синицын. Говорю же, буквы на бумаге это одно. А настоящая жизнь совсем другое. Я хочу понять, что ты за человек.
Так вы же заранее всё про меня решили, разве нет? с горечью сказал Сергей. Ну да, я очень плохой человек. Сын маньяка и алкоголички. Можете уволить меня с чистой совестью.
Фролов покивал и снова перелистал листы в тонкой папке.
Алексей за тебя ручается.
что?
Я изучал ваши дела дома, за ужином. И спросил у Алексея и Саши ты ведь знаком с Сашей, это моя дочь
Нет.
Только не Саша.
Она не должна это знать.
что они думают по этому поводу. Алексей сказал, что ручается за тебя.
Сергей напряженно ждал продолжения.
К чёрту Лёху. Саша. Ему нужно было знать, что сказала Саша.
Но Фролов остановился и внимательно смотрел на него.
Ты хочешь что-то спросить?
Нет, чувствуя себя полностью уничтоженным, прошептал Сергей.
Хорошо. Так вот, Алексей за тебя ручается. Поэтому я посчитал возможным дать тебе шанс. Надеюсь, ты меня не подведешь. Извини за неприятную беседу, можешь идти работать.
Не разбирая дороги, Сергей рванул из директорского кабинета. Голова раскалывалась, живот свело судорогой, не хватало воздуха. Выбежав на улицу, он не пошел в цех, а забился в узкую щель между слепым торцом офисного здания и трехметровым забором, ограждающим территорию фабрики, там опустился на кучу какого-то мусора и спрятал голову между коленями.
Вот оно. Вот оно, объяснение. Вот почему Саша так себя вела. Теперь она не хочет иметь с ним ничего общего.
Сергей не мог её за это винить.
Сейчас, совсем как в детстве, он мог только плакать из-за своей никчемной и никому не нужной жизни.
2 апреля 2005 г.
Сергею снился сон. Хороший сон. Какие-то ничего не значащие приятные картинки.
В реальность его вернул тихий звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. И на него с новой силой обрушилась отступившая на время сна тоска. Мгновенно заболела голова. Он замычал и сел на кровати.
Дверь медленно открылась, и Саша зашла в комнату. Она была грустная и испуганная.
Ты не спишь? тихо спросила она.
Как видишь. Ты пришла отдать ключ?
Саша покачала головой, заперла за собой дверь, прошла вперед и опустилась на пол рядом с кроватью, спрятав лицо.
Я пришла сказать, что нет, я не знаю, как это сказать
Давай скажу я, прервал её Сергей, стараясь говорить как можно спокойнее. Ты не готова выносить рядом с собой такого, как я. Поэтому сейчас мы расстанемся и договоримся при случайных встречах делать вид, что между нами ничего не было.