Она всё это помнит! Помнит, потому что видела своими глазами! Разве такое возможно?!
Бабушка погладила её по голове:
Красиво тут и тихо, правда?
Девочка быстро повернулась:
Бабуля я помню, как меня крестили. Вон тот дедушка. А из окна я видела домик и «слава труду». Это было в мае, да?
С лица бабули сползла улыбка, а губы побелели. Она медленно перекрестилась:
Ну, вот и началось.
Что?
Знать бы Поедем домой. Уроки делать пора.
Девочка грустно вздохнула и взяла бабулю за руку.
По дороге домой они не разговаривали.
Буквально пару дней спустя прямо посреди урока учительницу вызвали из класса. Она строго приказала сидеть тихо и ушла. Не прошло и пяти минут, как она стремительно вошла в класс с порога заявила:
Теперь можно ходить в церковь. Бог есть.
Первоклашки ошарашенно молчали. Учительница, видимо, не решив, нужны какие-то пояснения к такой радикальной смене курса у школы, нервно прошлась вдоль доски пару раз, подошла к столу, поводила пальцем по своим записям и, пытаясь изобразить безмятежную улыбку, перешла к домашнему заданию.
Бог есть! ворвалась с диким криком домой девчушка.
В зале что-то грохнуло и в коридор выбежал взъерошенный папа. Из кухни медленно вышла бабуля, вытирая руки о фартук.
Дочь, поясни, не поздоровавшись, сказал папа.
Елена Васильевна сказала, что теперь можно ходить в церковь, потому что Бог есть, скидывая портфель на пол, продолжала девочка. А ещё Серёжкин брат, который в 7 классе учится, сказал, что им разрешили не носить галстуки и не вступать в комсомол. Вот!
Папа и бабуля уставились друг на друга и молчали.
Да помогите уже! буквально крикнула девочка.
Папа вздрогнул и сделал шаг к дочери.
Вот! девочка тянула за пуговицу. Петелька старого пальто разлохматилась и пуговица запуталась в нитках.
Надо зашить, сказала бабушка и пошла в спальню.
Ага, ответил папа. Он помог снять пальто и понёс его бабуле в спальню, где она уже разбирала коробку с нитками.
Мам, ты знаешь, что происходит? осторожно спросил он.
Мир катится к чертям, твёрдо ответила бабуля, прикладывая к петле две катушки, чтобы подобрать тон нитки.
Ты знала?
Рано или поздно это должно было случиться. Держись за работу. И за неё, она кивнула на внучку. Дальше будет очень плохо.
Папа невольно отшатнулся.
Держись, говорю, строго сказала бабуля. Возьми молоток и гвозди, прибей полку на кухне в углу. Полка на антресолях. Икону поставлю.
Да, папа поспешил уйти.
Девочка молча переодевалась за створкой шкафа.
Бабуль, разве это плохо, что можно ходить в церковь?
Нет, не плохо. Но когда об этом говорит правительство, значит надеяться остаётся только на Бога. Со своими задачами оно не справилось.
Девочка только пожала плечами.
Урок тебе первый, сказала бабуля, разглядывая стежки. Когда человеку страшно или не понятно, что делать, надо начать делать что-то простое и знакомое. Это успокаивает и внушает уверенность. И когда беда, и когда печаль, и когда жить не хочется. Надо начать делать маленькие простые задачи.
И всё наладится?
Нет, наладится не всё и не сразу. Но дорога откроется. Точно тебе говорю. Потому что все дороги они в душе. Она уже всё знает, что будет. Но страх глаза застит, то есть, закрывает. А как ты с закрытыми глазами идти будешь? Не туда или споткнёшься.
Девочка зажмурилась.
Глаза и у души есть, сказала бабушка, чиркнув ножницами. Душой смотри, сердцем слушай. А глаза и уши обманут. Повесь пальто.
Девочка открыла глаза и взяла починенную одежду.
Урок окончен, сказала бабушка, захлопнув шкатулку с рукоделием.
И всё?! удивилась малышка.
Думаешь, этого мало? Научиться видеть душой и слушать сердцем могут единицы, уж поверь мне. Вон, у твоей матери вообще булыжник вместо сердца. Как будто не моя дочь. Сила не просто её стороной обошла. А прямо очень большой крюк сделала. И хорошо. Таким силу давать нельзя. Беда одна будет. Дополнительный урок тоже окончен. Марш руки мыть и обедать.
Вечером на маленькой кухоньке их квартиры было народу больше, чем вообще могло поместиться. По привычке говорили тихо, много курили. Несмотря на открытое окно, дым тянул под дверь. Девчушка то и дело тёрла нос, который нещадно щипало и пыталась не чихнуть. Ноги мёрзли, потому что с дымом вместе по полу струился холодный воздух из открытого в кухне окна. Она различала лишь цветные пятна за огромным рифлёным стеклом белой двери. Но то, что произошло в школе, вызвало нешуточную тревогу у всех взрослых. Это и было главной темой посиделок. Девочка мало что понимала, но одно было ясно: взрослые подозревают, что грядёт что-то плохое, очень и очень нехорошее и будет ещё хуже. Как-то до этого она не очень понимала, хорошо оно или плохо, сравнить было не с чем. Жили, как все. Но, видимо, жили как-то не так. А теперь что?
И всё?! удивилась малышка.
Думаешь, этого мало? Научиться видеть душой и слушать сердцем могут единицы, уж поверь мне. Вон, у твоей матери вообще булыжник вместо сердца. Как будто не моя дочь. Сила не просто её стороной обошла. А прямо очень большой крюк сделала. И хорошо. Таким силу давать нельзя. Беда одна будет. Дополнительный урок тоже окончен. Марш руки мыть и обедать.
Вечером на маленькой кухоньке их квартиры было народу больше, чем вообще могло поместиться. По привычке говорили тихо, много курили. Несмотря на открытое окно, дым тянул под дверь. Девчушка то и дело тёрла нос, который нещадно щипало и пыталась не чихнуть. Ноги мёрзли, потому что с дымом вместе по полу струился холодный воздух из открытого в кухне окна. Она различала лишь цветные пятна за огромным рифлёным стеклом белой двери. Но то, что произошло в школе, вызвало нешуточную тревогу у всех взрослых. Это и было главной темой посиделок. Девочка мало что понимала, но одно было ясно: взрослые подозревают, что грядёт что-то плохое, очень и очень нехорошее и будет ещё хуже. Как-то до этого она не очень понимала, хорошо оно или плохо, сравнить было не с чем. Жили, как все. Но, видимо, жили как-то не так. А теперь что?
Задумавшись, она не заметила, как дверь открывается, и в клубах удушающего сигаретного дыма на неё вывалилась мама:
А ну брысь отсюда! прикрикнула она и успела отвесить подзатыльник дочери.
Девочка заплакала и тихо поплелась в комнату.
Ну и сука ты услышала она голос папы в коридоре, уже закрывая за собой дверь спальни.
Она упала на кровать, уткнулась в подушку и тихонько заплакала. Ну, за что?
Кто-то подошёл и сел рядом. Она глубже зарылась в подушку.
Малыш, папа осторожно погладил её по плечу. Очень больно?
Нет, раздалось из-под подушки.
Обидно?
Девочка снова тихонько заплакала.
Убил бы, веришь? Что за мать Права твоя бабка: камень у неё вместо сердца. Малыш, посмотри, что я тебе принёс.
Девочка нехотя высунула взлохмаченную голову из-под подушки.
Папа хитро улыбался и держал в руке две большие вафельные конфеты с ананасами.
Девочка едва заметно улыбнулась.
Ты когда так на меня смотришь, мне хочется весь мир перевернуть, тихо сказал папа. Только тебя люблю, мой котёнок.
Девочка забралась к нему на коленки:
Давай, поделюсь с тобой конфеткой, ты же любишь
Не надо, кроха, он поцеловал её в макушку. Лопай давай. Расти.
Ночью на кухне мама, бабуля и папа снова ругались. Доставалось всем. У каждого были свои претензии, обвинения и доказательства. Она так устала пытаться понять, что постоянно толкает их на эту непримиримую войну друг с другом и почему она так часто становится причиной этих скандалов. Иногда хотелось просто уйти в лес и чтобы там волки съели и закончилось вот это всё. Но волков она боялась. Точнее, боялась боли. А собак она любила. И волков. Особенно несчастного волка из «Ну, погоди». А зайца-террориста ненавидела.
Глава 5. Первый опыт
Не хочу сегодня в школу. Когда гроза, всегда что-то плохое случается, медленно размазывая по тарелке кашу, сказала девочка.
Бабушка поставила на стол чашку с чаем и присела рядом:
Почему? спросила она.
У Елены Васильевны всегда настроение плохое. И она ругается.
Ааа, протянула бабушка, известное дело. Мигрень у неё. Не лечится она просто. А от плохой погоды голова болит и раздражение. И на детях срывается. Ясно. Я тебя научу, как сделать, чтобы она в эти дни тебя не замечала, потому что лечить её я не стану. А тебе лечить ещё рано. У тебя своих сил мало. Брать силы у природы ты ещё не умеешь.
Девочка буквально зависла с открытым ртом, ощущая, как сотни мурашек стремительно мчаться куда-то вверх к макушке, шевеля волосы. Что-то ужасное и приятное одновременно дрогнула где-то в животе.
Екатерина с интересом и выжидающе смотрела.
У меня по голове кто-то бегает, наконец сказала девочка, прикрыв макушку ладошками.
Бабушка широко улыбнулась:
Вот и славно. Это и есть сила. Твоя связь с высшими.
С богом? шёпотом спросила малышка.
Угу, ответила та и подмигнула. С разными богами. С разными силами. Это как электричество. Бежит по проводам, его не видно, а лампочка светит и радио передаёт.
А я лампочка или радио?
Бабушка удивлённо подняла бровь:
Честно говоря, не знаю, но думаю, ты и то, и другое, раз задаёшь такие мудрые вопросы. А теперь давай, я тебя научу, как прятаться от твоей учительницы, когда она злая.