Анна Владимирова
Сделка со зверем
Пролог
Дождь льет стеной. Не знаю, как водитель неотложки вообще видит дорогу. Но мы несемся сквозь ночь и стихию на очередной вызов.
Авария. Несколько машин. Мы первые. Ненавижу. Придется расставлять приоритеты, выбирать, кому жить Я протираю устало глаза. Четыре утра. Уже бы прояснилось, если бы не гроза. Молнии полыхают без конца, рация трещит, бьет по ушам. Начинает болеть голова. Меня кидает на сиденье то в одну, то в другую сторону.
Саш, шоколадку? слышу с соседнего.
Артем знает, что я вторую смену на ногах. Хрипло благодарю, еле справляюсь с оберткой и кое-как отправляю батончик в рот. Приходит идиотская усталая мысль, что для такого мужика, как Артем, можно и озаботиться внешностью: поправить длинные патлы, по бледным щекам себе пошлепать, чтоб порозовели Но сегодня мне все равно. Если он захочет зайти дальше дружеской поддержки и долгих взглядов, я с удовольствием для него приведу себя в порядок и докажу, что могу выглядеть иначе, чем сейчас Но все потом.
Мысли о таких глупостях помогает отвлечься от очередного вызова. Я все не привыкну никак. Никогда не думала, что придется работать на скорой, но жизнь складывается не всегда так, как мы хотим. Моя несла меня сквозь ночь к неминуемой смерти. Чужой. Нам уже сообщили, что есть не выжившие.
Шоколад застревает в горле, и я кашляю. Артем суетится, хватается за термос, плещет чай в кружку, отпаивает И я снова стараюсь думать только о нем. Симпатичный. Молодой, спортивный, амбициозный. Репутация у него ни к черту среди медсестер. Короче, все при нем Он улыбается мне. Явно флиртует, а я даже не уверена, получается ли у меня отвечать на его улыбку. Мне кажется, я отупела от усталости и страха.
Подъезжаем!
Я вздрагиваю, роняю кружку от термоса, но никто не обращает внимания. Артем уже отстегнулся и готов выскочить из дверей с чемоданом. Я отстегиваюсь следом
и меня снова оглушает. Крики, искры болгарки, шелест дождя, всполохи красного света вперемешку с электрическим Я выскакиваю за Артемом под дождь. Несусь следом за ним, но тут до меня долетает крик спасателя:
Тут ребенок! Доктор! Сюда!
Меняю направление и бросаюсь на зов.
Пикап лежит на боку, впечатанный в отбойник. Несколько людей трудятся над тем, чтобы добраться до тех, кто в кабине. Какая удача, что служба спасения уже на месте!
Водитель вылетел через лобовое, докладывают мне на ходу. Но, кажется, мертв. А ребенок пристегнут к креслу, цел. В шоке. Осмотрите.
Зонт! командую я.
Да вы что, какой зонт? усмехается он невесело.
Куртку разверните надо мной! Я бегу вокруг кабины, мужчина рядом.
Сама куртку и разверни, грубит неожиданно. У нас еще одни. Ребенка спасали в приоритете.
И он бросает меня одну. Я несусь, сдирая куртку на ходу и подлетев к пикапу, накрываю ей чемодан. Ощущение, что ситуация тут хоть немного под контролем, разрывает в ошметки, когда вижу ребенка в кресле. Машину перевернули, сняли заклинившие двери и открыли мне доступ, но на этом все. Мальчику на вид лет пять от силы. Он не плачет. Таращится большими глазами на меня, вцепившись в ремни.
Привет! Как тебя зовут? пытаюсь до него докричаться. Он молчит. Ты ранен? Болит что-нибудь? продолжаю, аккуратно отстегивая его.
Замок надежный, кресло добротное Еле справляюсь коченеющими пальцами, но, наконец, освобождаю ребенка. Первым делом проверяю реакции зрачков, при этом роняя фонарик на сиденье, потом начинаю ощупывать руки и ноги ребенка Все больше убеждаюсь, что носилки не нужны он в полном порядке, если не считать понятного оцепенения.
Пошли в теплую машину
Я осторожно тяну его к себе, приседая так, чтобы он упал мне на грудь, но мальчик вдруг сам кидается мне на шею и хватается за меня, как обезьянка, прижимаясь всем телом. Я обнимаю его, но стоит потянуться за курткой, чтобы накрыть его от дождя, на плечо вдруг опускается тяжелая рука:
Оставь.
Приказ звучит хрипло, глухо, и я оборачиваюсь. В свете очередной вспышки молнии вижу мужчину с кровоподтеком на лбу. Множественные порезы, разодранная футболка и висящая плетью вторая рука не оставляют сомнений он жертва аварии.
Вам нужна помощь! Я прижимаю к себе ребенка крепче, собираясь броситься за носилками и подмогой. Подождите тут
Не надо. И он протягивает руку к ребенку. Иди сюда
У вас шок! Могут быть внутренние кровотечения! настаиваю, пытаясь не дать ему мальчика. Ребенка тоже надо осмотреть! Послушайте, так часто бывает
Не надо! рявкает он.
И меня парализует потому что я четко вижу, как он зыркает на меня желтыми звериными глазами. И черт бы с ним, но и лицо его перекашивается, как в фильме ужасов, от оскала. Меня будто током бьет. А мальчик послушно позволяет себя забрать. Я отшатываюсь, цепляюсь за что-то и падаю на задницу. Мужчина отворачивается, закрывая от меня ребенка широкой спиной. Мальчишка вцепился в него и прижался всем телом, и вместе они в один невероятный прыжок оказываются за боковым отбойником А я так и сижу, пялясь в темноту, в которой они оба исчезают
***
Я прижал к себе волчонка здоровой рукой и бросился в лес. Не чувствовал боли, но это ненадолго. Вот-вот обернусь слишком крепко меня приложило головой об асфальт и эта докторша еще
Мысли путались, в горле дрожало звериное рычание, и я понимал все. Больше не могу
Миша Я остановился возле большого бревна. Посиди, ладно? Подождешь?
Волчонок послушно отлепился от меня и спустил ноги на скользкое дерево.
Слушай, обессилено опустился я рядом с ним. Мне надо в волка руку срастить Слышишь?
Мелкий вдруг непроизвольно глянул в ту сторону, откуда пришли. Он ни к кому не шел на руки, кроме меня. И то, что залез в объятья докторши, обескураживало. Может, подумал, что меня больше нет?
Подожди, ладно? Я не брошу тебя. Буду рядом
Он кивнул, а я принялся стягивать джинсы и сдирать ошметки футболки. И тут под ноги выпал мобильный из кармана. А я даже не подумал, что он уцелел и остался при мне. Опустившись на землю, я схватил его, пытаясь продержаться и успеть сделать звонок
Шли гудки, а я из последних сил цеплялся за мысли. О докторше с Мишей на руках была самой яркой.
Докторша Она заметила во мне то, чего показывать не стоило. И это плохо.
Она станет моей проблемой
***
Глава 1
Александра Дмитриевна, а дальше что было?
Я устало моргнула. Пустой кабинет, и только мы со следователем за одним из четырех столов. За окном уже рассвело. Семь утра. Солнце отражалось в луже на крыше ларька и било лучом прямо в лысину следака. Я сидела в мокрой насквозь форме и теплой куртке. Уже было плевать, лишь бы отпустили и дали упасть на кровать.
Как же странно Сейчас прошлая ночь казалась просто кошмаром. Кажется, у следователей было то же ощущение. Вопрос «где труп и ребенок?» я мне задали сегодня десятки раз.
Я уже говорила, хрипло выдавила. Он оттолкнул меня, забрал ребенка и сбежал в лес.
Мужчина скорчил скептическую гримасу и покачал головой, записывая показания.
Надеюсь, вы вспомните обстоятельства точнее
В смысле? нахмурилась я.
Вам надо было его остановить как-то, недовольно глянул он на меня. И позвать спасателей.
Я детский врач, а не оперативник, процедила. На уговоры он не реагировал. А драться с ним у меня нет квалификации.
Он после обморока был спасатели приняли его за мертвого. Как он мог вам противостоять? Еле стоял же
Наверное, именно поэтому его так и не нашли, вздернула я бровь.
Следователь вздохнул и вернул взгляд на планшет:
Я бы не рекомендовал вам шутить.
Это сарказм.
И его тоже не рекомендовал бы.
Вы меня в чем-то обвиняете?
Он уставился на меня не моргая:
Пили?
Что?! показалось, я ослышалась.
Принимали алкоголь? недовольно повторил он.
На смене?
Все больше казалось, что я сплю, и мне снится кошмар.
Ну мало ли пожал «кошмар» плечами.
Сделайте тест, я протерла устало лицо.
Поймите, кроме вас, никто не видел того, что вы рассказываете.
Я промолчала, а он сунул мне планшет:
Подписывайте.
Я прочитаю сначала.
Мне это удалось с трудом, но я все же собрала мысли в кучу, дотошно перекрутила смысл каждого предложения в голове и только тогда подписала показания.
Будьте на связи, бросил мне следак в спину.
На крыльце отделения обнаружился Артем. Он мрачно курил, оперевшись на перила. Глянул на меня серьезно:
Поехали? выбросил сигарету.
Куда? тихо вопросила я, кутаясь в куртку.
Домой отвезу. Пошли.
Я послушно поплелась за коллегой через пустующий двор отделения. Говорить ни с кем не хотелось. Просто завалиться спать. Просто не думать больше Доказывать еще и коллегам, что я не сошла с ума, вообще не улыбалось. Но, видимо, какое-то объяснение мне определенно предстояло дать. Потому что Артем был слишком хмур даже для уставшего мужика.