Эмилия Дарк
Почти инцест
Проиграла в карты
Не могу поверить, что ты никогда не сосала мужские яйца. Сказал дядя, с интересом разглядывая меня.
Ну, как-то не доводилось я покраснела и опустила глаза.
и в попку наверно ещё не пробовала? Насмешливый тон меня окончательно смутил.
Ладно, если не хочешь, не отвечай. Просто это странно, но дожила до восемнадцати лет, а у тебя совершенно нет никакого опыта.
Я сидела перед ним на коленях и с интересом изучала его гениталии. Было так странно ощущать языком бархатность этих нежных мешочков. Его яйца были гладко выбриты, но кое-где пробивала щетина, и немного кололо язык.
У меня есть опыт, ты же знаешь, у меня был парень. Сказала я, проводя пальцем по шовчику мошонки и перекатывая в своей ладони его нежные шарики.
Ну так что, будешь сосать яйца или нет? Ты же проиграла мне в карты, а долг превыше всего.
Буду. Вздохнула я.
Какого черта я подписалась на это? Тоже мне, игрок номер один. Знала ведь, что могу проиграть.
Впрочем, на кону стояло кое-что интересное, дядя обещал на месяц отдать свою машину в распоряжении, а мне было бы это очень даже кстати, чтобы понтоваться перед подругами в универе.
Член сосать тебе не буду! Строго сказала я, подняв глаза. Он только ухмыльнулся. Он уже давно просит сделать это для него, но я всегда отказываю.
Вообще я знаю, что такое минет, мой парень давно просит, чтобы я взяла в рот, но я как только представлю, что кто-то кончит мне в горло и мне придётся давиться спермой, то меня сразу же начинает тошнить.
Меньше всего мне хотелось бы получить такую психологическую травму.
Я выхватила губами яичко и, зажмурившись, нежно втянул его в рот. Начала перекатывать языком, представляя, что у меня во рту конфетка. Главное, не забыться и не укусить.
А, может быть, всё-таки возьмёшь в рот? Прямо чуть-чуть, все равно когда-нибудь нужно начинать Начал клянчить дядя.
Я игнорировала, продолжая сосать яичко. Он тяжело вздохнул и отстал. Только спустя минуту он сделал недовольное замечание, что я могла бы время от времени переключаться с одного шарика на другой.
Я снова промолчала, но выполнила его просьбу.
Пока я сосала яйца, носом и щекой постоянно задевала пенис, и с удивлением замечала, насколько он горячий. Это было так удивительно, потому что яички все это время продолжали оставаться холодными, даже несмотря на все мои манипуляции ртом.
Ну, хоть рукой можешь потрогать? Обиженным тоном спросил мой родственник.
Я осторожно обхватила ладонью его член. Он был такой скользкий от смазки, и при мысли о том, что я возьму его в рот, мне стало не по себе.
Вот так вот, крепче. Он обхватил свои ладонью мою руку и начал двигать её, показывая мне, как нужно правильно мастурбировать.
А грудь дашь свою полизать? Снова спросил он.
Я оторвалась от процесса сосания его шариков и грозно посмотрела снизу вверх.
Не слишком ли ты много хочешь за один проигрыш в карты? Следующий раз сыграем на это.
Какая же ты сложная и скучная. Протянул дядя, а я снова припала к его пушистым мешочку.
Вот твоя мать в твоем возрасте была более сговорчивой. Простонал он, тяжело дыша от возбуждения.
Что? Я снова удивлённо посмотрела на него. Дядь, только не говори, что ты делал это со своей родной сестрой?
Может быть делал, а может быть, и нет, я что, не могу пофантазировать? Засмеялся он.
Ну ты и дурак! Я правда подумала что ты и моя мама
А что, по-твоему это не нормально? насмешливо спросил дядя.
Ну, вообще-то так нельзя, родным нельзя Это инцест!
Ну, мы с тобой тоже не чужие. Снова смеялся он, слегка отстраняя меня от своего паха.
Ну, дядя и племянница это другое. Сознанием дела сказала я. Тогда же люди женятся, по крайней мере в книгах. Так что, это не инцест, а почти инцест.
Как скажешь, но учти, жениться я пока не планирую, я ещё слишком молод для этого.
35 лет для тебя ещё молод? Я скривила лицо. Да ты уже старик! Тебе пора подумать о детях.
Прости, предпочитаю жить для себя, к тому же, разве я смогу играть с тобой в наши игры, если женюсь?
Будешь играть в эти игры со своей женой, отозвалась я.
Ну уж нет, ответил дядя с обидой в голосе, До тех пор, пока ты не дашь полизать мне свою грудь и не пососешь мой член, даже не мечтай о том, что я женюсь.
Я подняла голову и, прищурившись, посмотрела ему в лицо:
То есть для того, чтобы ты женился, я должна все это сделать? Взять в рот твой член и дать облизать свою грудь?
И не только это, строго ответил он, Ты пока не отвлекайся. Соси яички, начнем с самого минимума.
Я продолжила играть с его мошонкой, беря в рот то одно, то другое яичко. На самом деле, занятие было скучным, а я сама чувствовала какое-то легкое возбуждение внутри себя. Может быть, если бы я была посмелее, уже давно бы развела ноги и позволила дяде войти в меня. Но я не была такой, я даже своему парню не позволяла большее, чем поцелуй в губы. Он, конечно, нервничает и обижается, но ничего, пусть терпит. Я должна созреть для такого. Просто тут речь шла про карточный долг, а долги я отдавать умею.
Меня больше волновали слова дяди относительно того, что у него что-то там могло быть с моей мамой. Они были родными братом и сестрой, и в моей голове не укладывалось то, как они могли спать, ну или предаваться каким-то пошлостям, будучи кровными родственниками. Неужели моя мама могла вот также брать эти же яички в свой рот? Водить по ним языком? А потом еще погружать в рот текущий от смазки пенис дяди, покрытый волнообразными венами? Такой твердый, горячий и такой опасный? Сердце колотилось от одной этой мысли.
Может быть, попробуешь все же? не отставал от меня дядя, а я обиженно поднялась и поравнялась с ним ростом.
Отстань. Ты давишь на меня! Я устала сосать твои яйца. В следующий раз придумай занятие поинтереснее.
Глаза дяди погрустнели. Вот так всегда, я обижу человека, а потом корю себя саму за то, что говорю глупости. Сколько раз я так обижала своего парня, хотя он ничего плохого мне не делал? Ну да, лапал порой больно, пытался грудь тискать, но в остальном он был душкой: целовался и обнимался хорошо, говорил мне комплименты, защищал от приставаний других ребят.
В восемнадцать лет я все еще была девственницей. Не потому, что берегла себя для мужа, а потому что пока не была готова. Я хотела волшебства, а пока в моей жизни случались лишь серые и скучные банальности. Да, я видела мужской член, сегодня вот яйца лизала и сосала, но разве же это волшебство?
Я хотела чего-то особенного, такого, чего не было и у половины жительниц этой планеты. И я говорю не о любви, а исключительно о зове плоти.
Когда мне было семь лет, я стала свидетельницей одного события. Моя мать, женщина далеко не пуританского воспитания, подселила к нам в квартиру очередного хахаля.
На моей памяти их было немало, только с последним из них она успокоилась на несколько лет. Так вот, был один из них, с огромным членом, который выглядел безумно большим, даже в сравнении с головой матери.
И я встала однажды утром, чтобы умыться, позавтракать и, как обычно, идти в школу, но вместе привычного распорядка дня стала свидетельницей того, как моя мать брала в рот.
Я замерла. Проходила в ванную, а по пути туда увидела свою мать, стоявшую на коленях и берущую в рот нечто огромное, что торчало между ног ее очередного приятеля.
Такой большой отросток, напомнивший мне банан, а я очень любила бананы и мы часто покупали их в магазине на первом этаже нашего дома. После этого я этот вид лакомства разлюбила, а вот моя мать, похоже, полюбила их страстной любовью и навсегда. И до этого она их любила и, наверняка, всякий раз, погружая их в рот, представляла тот самый предмет, что торчал между ног каждого ее мужика.
Горло моей матери
Я выглядывала из-за угла и смотрела напряженно. Горло моей матери принимало внутрь ту самую огромную штуку, которая торчала, загнувшись вверх, между ног ее дружка. Она брала ее и закрывала глаза, как будто пробовала что-то очень вкусное, наподобие большого чупа-чупса, что продавались на кассе любого супермаркета.
Рука мужчины была у нее на затылке, как будто помогала моей матери заглотнуть его леденец поглубже, словно от этого его вкус был гораздо приятней. Я не могла поверить в то, что торчавший между ног мужчины предмет мог быть настолько вкусным, что моя мать постанывала и смачно чавкала, как будто ела что-то особенно вкусное.
Даже мне в тот момент захотелось попробовать эту штуку, только вот пошевелиться я боялась словно, выдав себя, я могла нарушить атмосферу интимности, царившую в кухне нашей скромной квартиры.
Еще у него были мешочки. Те самые мешочки, что я брала в рот у дяди, только вот висели они ниже и были больше по размеру. Мать их трогала пальцами, а тот мужчина снова стонал, как будто она делала ему больно.