Оставшись один, Хантер откинулся на подушку, всё ещё прижимая ладонь к животу, и только тогда вспомнил о разошедшихся швах. Громко чертыхнувшись, он нажал на кнопку вызова медсестры, а когда она пришла, даже не стал сопротивляться введению обезболивающего, снова проваливаясь в сон. Да, нужно было многое обдумать, но важнее всего сейчас было набраться сил и выйти из больницы.
Ближе к вечеру Хантер пришёл в себя от громких криков за дверью палаты. Медсестра категорически отказывалась кого-то пускать к нему. И этот кто-то мужчина, судя по голосу и грубым интонациям был этим крайне недоволен.
В конце концов медсестра, видимо, смирилась с настойчивостью посетителя, а может, свою роль сыграл значок ФБР, но буквально через несколько секунд, распахнув дверь, в палату ворвался Джерард Квинс, полыхающий злостью.
О, очухался-таки. Где она?
И вам добрый вечер, сэр, Хантер расплылся в нахальной улыбке, всячески стараясь подавить в себе желание прямо сейчас задушить шефа. Я чувствую себя уже гораздо лучше. Спасибо, что спросили.
Перестань ёрничать! на виске у Квинса пульсировала толстая вена. Он итак был на грани. А мальчишка ещё и вздумал хамить. Я спросил, где она?
Кто?
Не строй из себя идиота! Девчонка из банды, за которой ты всё время присматривал!
Насколько мне помнится, протянул Хантер, не отрывая от шефа делано-равнодушного взгляда, вы собирались отпустить её после задержания в порту. И опять же, если я не ошибаюсь, то конец операции я не застал, потому что был ранен. Так почему вы спрашиваете у меня, где мисс Шепард? от произнесённого имени на языке стало горько он не видел её всего лишь сутки, а уже так невероятно скучал. Ведь за ней должен был следить другой агент.
Потому что я уверен, что это ты, шеф открывал и закрывал рот в попытке выдавить из себя более-менее приличные слова взамен тех, что вертелись у него на языке, поганец, всё подстроил и отпустил её!
И какого хрена мне должно было это понадобиться? Позвольте вам напомнить, что поимка банды была прежде всего в моих интересах, потому что в этом случае вы гарантировали мне возвращение в Вашингтон.
Ну да, как же, гарантировал. Свежо предание Хантер мысленно покачал головой. Можно было и не надеяться.
Я понятия не имею, почему ты это сделал. Но не просто же так ты выбрал следить за ней Макнира, с которым и пятилетний справится.
Хантер закатил глаза и заговорил тихим, спокойным голосом, как будто уже в который раз объяснял одно и то же непонятливому ребёнку:
Макнир отличный агент, и справиться с ним не так уж и легко. Но вы правы, он уступает всем остальным агентам, которых вы мне выделили. И как руководитель той операции я посчитал целесообразным направить самых сильных оперативников на поимку преступников, а не на охрану девушки, которая и так с нами сотрудничала. И если бы я действительно имел отношение к тому, что мисс Шепард сбежала, как вы настаиваете, то уж явно не валялся бы здесь с дыркой в животе.
Настаиваю? взбеленился Квинс, расхаживая по палате перед кроватью. Да все улики говорят об этом!
Как скажете, отмахнулся от него Хантер. Я не собираюсь с вами спорить. Но ещё раз повторяю. Я ничего об этом не знаю. И уж точно не помогал ей в этом. Она в меня стреляла.
Шеф какое-то время молчал, сосредоточенно обдумывая его слова, а потом, расправив плечи, как будто пытаясь задавить его своим авторитетом, произнёс чётко и с расстановкой:
Выйдешь из больницы и продолжишь оба дела. Ты всё ещё должен поймать и посадить Тейшейра, а теперь и девчонку, которую ждёт минимум один пожизненный срок за нападение на одного федерального агента и попытку убийства второго. Не говоря уже об остальных её делишках. У обоих дел одинаковый приоритет важности. И будь уверен, я глаз с тебя не спущу. А в случае чего пойдёшь по статье за то, что отпустил особо опасную преступницу.
Есть, сэр, процедил Хантер, скрипнув зубами, и сжал кулаки до побелевших костяшек. А про себя взмолился о том, чтобы старикан как можно скорее, желательно прямо сейчас, свалил из его палаты. Потому что чувствовал, как внутри звено за звеном разрывается цепь, сдерживающая его ярость. Перед глазами стояла красная пелена, и он уже чётко представлял, как его пальцы смыкаются на горле этого ненавистного ему мужчины.