Трава сильно истоптана, да и высохнуть толком еще не успела. А потому опасаться пала не приходилось. Но вместе с тем, ничто не препятствовало порядка трем тысячам всадников, все еще несущимся неудержимой лавиной на неполные девять сотен пограничников.
Глава 5. Контрудар
Наконец половцы ответили, пустив стрелы в замерших в строю Русичей. Те прикрылись щитами. Но что такое небольшой кавалерийский щит. При умелом обращении он конечно обеспечит какую-то защиту как всаднику, так и коню. Но полностью уберечь не сможет. Поэтому наряду с дробным перестуком послышались и короткие вскрики, и приглушенная брань, и ржание раненых лошадей.
Пушкари, находящиеся сразу за рядами всадников, даже не испугались. Стрелы только и того, что простучали по большим пехотным щитам, надежно укрывшим людей. Передки с лошадьми и ездовыми находились далеко позади, так что и вовсе не попали под обстрел.
Противник все ближе. Наконец прозвучал приказ пропустить пушки. Сигналы такие не отрабатывались, а потому отдавался и дублировался он исключительно голосом. Андрей никогда не проделывал этот прием в седле, но по здравому рассуждению решил, что разница не велика. Сзади стоящий легонько толкнул его наконечником копья в спину прикрытую доспехом.
Вправо прими, послышалось сзади.
Влево прими, произнесли обращаясь к другому.
Возникла некоторая сумятица, но ряды все же расступились, пропуская вперед орудия.
Не смыкайтесь, предупредил всадников командир расчета, не забывая понукать своих подчиненных.
Половцы были уже метрах в семидесяти, когда грохнул орудийный залп. Первые ряды кочевников буквально смяло. Накатывающая волна всадников словно запнулась о волнорез. Все это сопровождалось такой какофонией, что уши закладывало едва ли не сильнее, чем от пушечной пальбы.
Орудия откатились за первые ряды всадников. И тут же дедки засвистали сигнал атаки. После выстрела Андрей едва совладал с испугавшимся конем. А потом пнул его пятками, посылая вперед, и одновременно с этим отворачивая чуть влево освобождая место, для оказавшегося позади товарища.
Сотни ринулись вперед, восстанавливая строй уже на ходу. Греков прикрывшись щитом, в котором торчало две стрелы, навел наконечник своего копья на выбранного воина.
Кочевники не успели справиться с сумятицей, вызванной залпом. Удар пограничников был страшен. Они вошли в массу кочевников, как нож в масло. Низкорослые степные лошадки опрокидывались от столкновения с более массивными арабами. Русичи ничуть не уступали своим лошадям, безжалостно наседая на кочевников.
Андрей пронзил одного противника, и оставив в нем свое копье, рванул из ножен изогнутый меч. Отточенный клинок описав короткую сверкнувшую сталью дугу, обрушился на другого. Тот не успел прикрыться, и хотя доспех не позволил развалить его надвое, ему это не помогло. Половец замертво рухнул на истоптанную землю.
С третьим так споро не вышло. Пришлось скрестить клинки. Они начали кружить на месте. Андрей походя приложился щитом по шлему подвернувшегося под руку половца. Тот отвлекся всего-то на секунду, но пограничнику этого хватило, чтобы вогнать меч в его грудь. Сам Греков не успел добраться до своего противника. Случившийся у того за спиной Тоха рубанул его не раздумывая. Так их учили. Благородство хорошо в поединке. На поле боя, есть только одно правило. Убить врага любым доступным способом.
На пару с Антоном они успели свалить еще одного кочевника, когда вдруг осознали, что те бросились бежать. Не сговариваясь они пришпорили коней и погнались за удирающими. Конь Андрея без труда настиг первого беглеца. Короткий взмах мечом, и половец нелепо взмахнув руками опрокинулся на круп лошади. Чуть наподдать и вот спина еще одного. Удар! И этот готов!
Еще несколько ударов сердца и он настигнет третьего. Самая малость. Совсем немного. Кровь бурлит в жилах адским варевом. Все существо переполнено лишь одним желанием. Убить. Убить еще одного. А потом снова. Сквозь мутную пелену заполнившую сознание, до него донесся приглушенный свист. Какой-то знакомый перелив.
Он еще толком не осознал, что происходит. Мысленно Греков все еще гнался за своей добычей и рубил мечом. Но тело сработало на привычных рефлексах. Рука потянула повод, останавливая разгоряченного коня. И только когда он наконец прекратил бег пританцовывая на месте, Андрей до конца осознал, что произошло. И такая его взяла обида. Ведь до очередного половца было так близко.
Разочарованно сплюнув, он развернул коня и поскакал к месту сбора. Нужно было отыскать своего полусотника. Прошелся взглядом в поисках пики со знакомым флажком. Не видать. Похоже та осталась в теле кочевника. Приметив тело пронзенное копьем, Андрей приблизился к нему и выдернул оружие. Ясное дело не его. Но ты поди еще найди свое. А наличие копья, как ни крути, куда лучше его отсутствия.
Ну и не забывал посматривать по сторонам, в поисках раненых товарищей. Павших хоронить будут потом. Если поле боя останется за ними. А вот раненых нужно вывезти всех до единого. Таков неизменный обычай пограничников
Михаил вглядывался в поле боя, переводя взгляд с одного участка на другой. Время от времени он прикладывался к подзорной трубе, когда возникала необходимость рассмотреть подробности.
Разгром русичей был практически полным. Если бы не вмешательство полка Ратникова, то пехоту уже зажали бы в клещи, и рубили бы в капусту. Но пограничники сумели опрокинуть один из засадных полков половцев. И бросившиеся бежать обратно получили неплохой шанс уцелеть.
Вообще-то, подобного приказа Михаил не давал. Максимум на что он рассчитывал, это нанести противнику кое-какие потери, слега смешать ряды, и лишь слегка увеличить шансы пехоты на выживание. Но вышло так, что Гавриле пришлось принимать решение перед лицом противника, и перекраивать план боя на коленке. Либо отходить, что он вполне мог успеть сделать. Либо принимать встречный бой.
Романов вовсе не душил разумную инициативу. Каждый бой, каждая стычка неизменно обсуждалась на военном совете. Выявлялись ошибки, недостатки или достоинства того или иного маневра. И за необоснованные промахи спрос был строгим. Людские ресурсы Пограничного не так велики, как хотелось бы. И Михаил не мог себе позволить большие потери.
Отработав по противнику артиллерия двинулась прямиком к позициям пехоты. Как бы не сложился дальнейший бой, пушкари свое дело сделали, и им нужно убираться. Но все срослось как надо. Полк Ратникова опрокинул половцев. И даже преследовал его, но не более трехсот метров. После чего Гаврила остановил своих архаровцев, и начал отход на прежние позиции.
Все было за то, что серьезно истрепав противника, сами пограничники не понесли сколь-нибудь существенных потерь. Если они вообще были. Больно уж скоротечным вышел бой, да еще и при подавляющем преимуществе русичей. В таких столкновениях потери обычно разнятся кратно.
Благодаря оптике Михаил сумел понять, что порыв Владимира был вызван вовсе не жаждой преследования побежавшего противника. И не бесполезным стремлением остановить кинувшуюся в погоню толпу. А именно ею по факту и стало сборное войско. Князь понял, что все они угодили в ловушку, и бросился спасать младшего брата, которого искренне любил.
К счастью, Мономах все еще был жив. К сожалению и молодая бестолочь, Ростислав, так же не сложил свою головушку. Малец уже начинал доставлять неприятности. Пока мелкие. Выручало то, что Пограничный находился под прямой рукой Киева. Всеволод сумел вывести его из под юрисдикции сына. Благо и сам город, и все поселения находились вне границ Переяславля.
Все было хорошо, до той поры, пока этот сопляк не отдалил от себя боярина Трепова. Вырос, сопля маринованная, и решил, что самый умный. Завел себе советником друга по детским игрищам, бывшего холопа, Вторушу. Такого же бестолкового, но до крайности амбициозного. Ну и храброго, не отнять. Рубится он просто на загляденье, умело, истово и самозабвенно. Разок реально прикрыл Ростислава от верной смерти, схватившись сразу с двумя половцами.
Наконец вернулись пушкари, и командиры батарей поспешили расставить орудия на прежние позиции. Следом подтянулась конница. Вылазка удалась с блеском. А еще выявила необходимость отработки совместных действий артиллерии и кавалерии. В остальном, просто показательный бой.
Следом начали подтягиваться и первые беглецы. По приказу Михаила их пропускали через порядки и отводили в тыл, на переформирование. Некогда распотягивать. Вот-вот начнется следующая фаза боя.
На плечах убегающей пехоты в позиции пограничников едва не влетела и половецкая конница. Пришлось открывать огонь на картечь, которая не разбирая выкашивала как врагов, так и своих. Кровавая арифметика войны. Не было иного выхода. Если только нанести встречный удар конницей. Но Михаил не был готов класть своих людей пачками. А за подобное решение пришлось бы заплатить большими потерями. Хотя среди киевлян и преяславцев потери конечно случились бы меньше.