Случались отвратительные истории. Однажды в польской деревне пошёл я ночевать в дом, где остановился Лях со своим расчётом. В доме, кроме хозяйки и хозяина, был их зять, молодой парень. От них мы узнали, что на другом конце деревни есть винные погреба. Я пообещал ребятам принести вина. А когда вернулся с вином, в доме никого нет, только хозяйка причитает: «Забил! Забил! Жолнеш забил!..» и показывает за дом. Я пошёл туда. Там лежат застреленные её муж и зять. Оказывается, сюда ворвался какой-то солдат со звездой Героя Советского Союза на груди, но не из наших, потому что его никто не знал. Ему кто-то из местных сказал, что здесь живут «фолькс-дойч». Вот он и расправился.
Наши ребята чуть было и его самого не застрелили. Лях потом рассказывал: «Мы его, суку, к той же самой стенке поставили. А он и на нас окрысился: такие вы, мол, патриоты врагов защищаете Ну если и «фолькс-дойч», так не тебе же судить их. А он нам: тогда и вы не имеете права судить меня. Это нас и остановило. А так бы положили рядом с поляками».
В общем, отвели этого Героя к командованию. Что было дальше с ним, неизвестно.
«24 августа Сегодня с утра начался бой и к вечеру разгорелся до высшего прыдела. Пехота глубже зарылась в землю пыль от разрывов бомб и снарядов по земле на правом берегу Выслы как густая темная завеса. Солнце падало за горизонт красное и тяжелое уставшое за горячий боевой день. Да и мы за 51 боевых дней прошли большой боевой путь на своем пути с боями форсировали тры больших реки. Буг, Сан, и Вислу и сегодня ночю должны выйти во второй эшелон Бой за Сандомир один из победных этапов на правом берегу Вислы
25 августа находимся во втором эшелоне атдыхаем для грядущых боев в которых должны закончить всю эту петрушку фрицевскую. Мне то отдыха почти нет Я все время бегаю».
Во втором эшелоне мы находились от передка километрах в трёх. Тут мы видели, как работают заградотряды.
Со стороны передовой к нам в тыл едут подводы, бегут местные жители, а заградовцы бьют из пулемётов перед ними по земле или в воздух никого в тыл не пускают. Я в это время был рядом с Чернухой. Майор возмущается: «Что же они, сволочи, делают?! Разве ж можно так?! А ну пойдём со мной» И мы пошли навстречу беженцам. Замкомандира полка понимал, что на заградовцев он подействовать никак не сможет они выполняют приказ. Как понимал и другое: если гонимые страхом беженцы не остановятся, пулемёты заградотряда ударят по ним.
Подбежали мы к полякам и Чернуха стал их уговаривать: «Остановитесь! Бой закончится, пойдёте дальше. Всё равно переправа через Вислу сейчас забита войсками, её постоянно бомбят». Солдата или меня, сержанта, наверняка бы, не послушали. А тут между собой заговорили: майор, мол, сказал, значит надо подчиниться.
Когда начинался бой, заградотряды занимали свои позиции позади нас. Все рослые, здоровые, откуда только таких набирали. Передвигались они на американских машинах с гусеничным ходом, на которых были установлены крупнокалиберные пулемёты. И пока идёт бой, никого в тыл не пустят. Могли пропустить, скажем, танкистов из подбитых танков или связистов, которые с катушками тянули связь в тыл.
После боя заградотряды снимались со своих позиций и уходили. А куда, нам было неизвестно.
Из оперативной сводки Совинформбюро за 1 сентября 1944 года:
«Наши войска захватили приказ штаба 10-го немецкого армейского корпуса от 6 августа В пункте первом приказа говорится: «Количество солдат, отбившихся от своих частей, потрясающе велико Все офицеры, чиновники и заградительные отряды обязаны задерживать отбившихся от своих частей и предавать их военному суду по обвинению в трусости, которая карается смертной казнью. С такой же строгостью наказывать и за утерю оружия». Во втором пункте того же приказа сообщается: «Каждый солдат, обнаруженный в тылу, позади командного пункта дивизии, будет расстрелян на месте особой командой». (т. 7, с. 139140)
Из оперативной сводки Совинформбюро за 15 февраля 1944 года:
«На Ленинградском фронте захвачена в плен большая группа немецких офицеров. Пленный лейтенант 19 полка 10 немецкой авиаполевой дивизии Альфред Берке рассказал: «Наше отступление носило беспорядочный характер. Целые подразделения в панике бросали оружие и отходили без приказа командования. Для ловли солдат, бежавших с поля боя, были созданы заградительные команды. Но они были бессильны что-либо сделать. Часто заградительные команды сами убегали вместе с отступавшими солдатами». (т. 6, с. 77)
Из оперативной сводки Совинформбюро за 15 мая 1944 года:
«Участившиеся факты перехода венгерских солдат на сторону Красной Армии не на шутку всполошили будапештских наёмников Гитлера. За последнее время во всех венгерских подразделениях, действующих на советско-германском фронте, учреждены жандармские группы. Пленный солдат 7 роты 24 полка 24 венгерской пехотной дивизии Круп рассказал: «В каждой роте теперь имеется по 5 жандармов, которые следят за поведением солдат. Во время атаки они идут за боевыми порядками. При отступлении или попытке солдат перейти на сторону Красной Армии жандармы открывают огонь.
Пленный жандарм 3 роты 3 батальона 1 венгерской горно-стрелковой бригады Дердь рассказал: «В марте меня послали на курсы полевых жандармов в город Рахо. На курсы съехалось по пяти солдат или ефрейторов от каждой роты 1 горнострелковой бригады. После окончания курсов нас направили на фронт. Командир полевой жандармерии находится при штабе батальона. Нам предоставлено право расстреливать солдат без всякого следствия и суда». (т. 6, с. 238)
«26 августа Сегодня я встретил своего друга Ляха который был пропал без вести а сейчас прышол жывой здоровый и готов обратно воевать. Продолжаем стоять во втором эшелоне Только слышно грохот горячего боя
27 августа стоим во втором Я занят целый день Спорю с полячкамы на день 10 раз Думаю переменить эту собачю должность».
Ординарцем я у Чернухи был хреновым. Потому что всем нутром ненавидел эти лакейские обязанности и не мог их выполнять так, как того хотел майор. Несколько раз я просил его отпустить меня в своё разведотделение к старшине Сорокину (хотя формально я продолжал числиться там), но Чернуха как-то совсем не по-командирски мягко уговаривал меня.
«28 августа Сегодня смотрели концерт Московского малого театра а после концерта обратно занимался там же как по расписании вечером маленькый случай Мне попала в рукы полячка в стодоле с которой провозился больше половины ночи а утром нехочется подыматся
29 августа Утром рано встал и крутылся целый день. Был шухер с одним поляком которого я легко одурачил и он замолчал
30 августа Крутился как Багдадский Вор Чего выпросиш Чего украдеш Так и стряпаеш Сегодня я получил прыказ получить продукты Будем завтра ехать в командировку в тыл "ура"
31 августа Сегодня утром рано выехали в командировку но нас вернули до особого распоряжения».
Командировка в Киев
«1 сентября Сегодня выехали утром рано в командировку поехали через Сандомир реку Вислу город Майдан, Жешув, Пшевурск, Ярослав, реку Сан переехали свою границу и выехали на свою територию западной украины и остановились на ночевку в деревни Завадув здесь есть? То есть? Зеленые шапкы работают молодцом».
Во главе с майором Чернухой поехали на рекогносцировку того места, которое отвели нашему полку для отдыха. Там мы и видели, как «зелёные шапки», то есть НКВД, вылавливают бандеровцев.
Но бандеровцы здесь тоже неплохо поработали. В какое село ни заедем, везде местные жители разбегаются от нас, как будто мы убивать их пришли. Нам вначале это показалось странным. Ведь ничего подобного не было, когда мы наступали и проходили по тем же самым сёлам. Потом выяснилось, что бандеровцы запугивали селян. Каждому, кто будет помогать советским войскам, они угрожали смертью. Поэтому местные жители боялись даже на наши вопросы отвечать.
«2 сентября после завтрака уехали выбирать себе место но только в первую деревню вехали как все жытели бегут по полям лесам а деревня пустая как увидят машыну так и все и разбегаются. Заехали в лес стали место подбирать Ожыны рвать орехы кто чего как вдруг н наскочили на бандеровцив они сразу бежать Мы за ними выгнали в поле Я уже не мог дальше гнаться а они неслись как олени Я тогда открыл по ним огонь из автомата. Стрелял не целясь так как они были очень далеко после этого еще много выдали этих бандер все убегают и нам нечего с ними возится сними управлятся зеленые шапкы а мы отдохнем подучимся и обратно фрицев добивать в своей берлоге. Под вечер мы выбрали себе деревню в которой остановились ночевать Коровица Сама».
Остановились мы около мельницы и зашли в лес полакомиться ежевикой. Вдруг, из зарослей выскакивает парень и бегом от нас в гущу леса. Через некоторое время за ним второй Подъезжаем к мосту, где был пост «зелёных шапок», останавливаемся и видим того парня, который выскочил из зарослей первым. Лежит застреленный. Убили, наверное, только что, потому что энкэвэдэшники как раз выворачивали его карманы. Вытащили портсигар с русскими надписями, больше в дырявых полотняных штанах ничего не было. Оружия при нём тоже не было. Может быть этот белокурый босоногий парень вовсе и не бандеровец, а тот, кто прятался и от нас, и от бандеровцев