А! Помогите!
Глава 20
В пахнущей благовониями юрте перед подносом с мясом и пышными лепёшками сидели Теймур, Асан и Курдулай.
Сколько их? сурово спросил Теймур, откусывая кусок сочного мяса.
Сотен десять- двенадцать, не больше, ответил Курдулай, смачивая жирные руки в чаше с водой.
А у нас? обратился каюм к сидящему рядом Асану.
Семь с гаком, коротко ответил тот, ловя мелькающую в голове мысль: « Ну, вот и всё, конец тебе, волчонок. Числом задавят».
Конные? снова спросил молодой вождь, наблюдая, как Курдулай нанизывает на тонкую острую деревянную палочку кусок мяса.
У них? Да, сотни три, ответил тот, цепляя зубами кусок баранины с деревяшки.
«Их больше, чем я думал. И как это они так быстро объединились? Три клана Сколько ещё в степи? Десять на востоке, шесть на севере. Двенадцать.., нет, пятнадцать на юге. Выжидают, гады Но ничего, припомним, облизывая губы, подумал каюм и встал с подушек на ноги:
Скоро будут?
И, увидев, как тургары хотели тут же подняться, оставив еду, махнул им рукой, мол сидите, жрите дальше.
Если на ночлег станут, завтра к вечеру, если нет, продолжил Курдулай, но Теймур перебил его:
Станут. А поэтому времени у нас вся ночь и полдня. Да, не думал я, что так быстро соберутся.
Высматривая жужжащую под пологом муху, Теймур задумался: «И куда это Учитель пропал. Сейчас его совет вот так бы пригодился! Как же победить превосходящего почти в двое врага и при этом сохранить как можно больше своих»? продолжал думать каюм, наблюдая, как Курдулай снова нанизывает на палочку мясо.
Откинувшицся полог юрты прервал его размышления.
Вошедший воин-тургар преклонил колено и, посмотрев на своего командира, протянул ему свиток.
С юга гонец прибыл, прочитав, посмотрел на Теймура Курдулай, Каюм Юкумай к завтрему будет. И с ним три сотни воинов. Правда, воинами их сложно назвать. Но каждый на коне и при луке.
«Ага, у одного кулаки всё таки чешутся», усмехнулся Теймур и, уже нашедший способ выиграть свою первую битву, обратился к Курдулаю:
Пошли нашего человека, что бы на подступе встретил, провёл, где надо. А мы будем готовиться к встрече с дорогими гостями.
Первый луч восходящего солнца скользнул по морщинистым векам Старика, мирно спящего у догоревшего костра, и он открыл глаза. Сел на примятую траву, огляделся, потянул вверх сухие руки, сложил их ладонями друг к другу на груди и, смиренно закрыв глаза, тихо забормотал.
Ветер, солнце, трава
Всё такое до боли знакомое и родное.
Сколько он ни был здесь?
Лет пятьдесят?
Нет, наверное, больше. Намного.
Старик встал, отряхнул блинное холщовое платье от прилипших травинок и, закинув котомку за плечи, быстро пошёл вперёд, вспоминая прошедшую ночь.
Уже далеко за полночь его разбудил волчий вой. Должно быть, целая стая пробежала где то поблизости. Но он не боялся волков. Что они могут сделать тому, кто может повелевать природой? И поэтому Старик снова закрыл глаза, готовый погрузиться в темноту, как вдруг услышал слабый человеческий крик.
«Тургарин? Здесь? В это время?» Удивился старец.
Наверное, кто то увлечённый охотой, забрался далеко в степь, почти к самой границе с Мёртвой пустошью.
Ну и пусть.
Старика давно не интересовали людские заботы. Много, очень много лет назад (он уже и сбился со счёта, как давно это было), он пришёл в зелёные леса славличей. В те времена они били ещё почти дикарями, зализывающими раны от великой битвы, невольными жертвами которой стали. Уводя их в глухие леса, он дал им тотем Матери сырой земли и оберёг Солнца отца. Под его чутким руководством они из поколения в поколение росли и воспевали славу великим богам, учились строить жилища, печь хлеб, ткать ткани и собирать мёд.
«Откуда я знал всё это»? впервые задумался Старик, смотря на загорающиеся на бархатном небе звёзды.
Действительно, откуда?
И кто такой он сам?
Отправив в путь многих славных вождей, его руки были всё так же крепки, взгляд ясен, а мысли последовательны.
Почему боги до сих пор не забрали его к себе?
А, может?..
И, испугавшись мелькнувшей в его голове мысли, Старик поспешно закрыл глаза, перевернулся на другой бок и провалился в глубокий сон.
В тихой заводи на реке полощут девушки бельё и, выжимая, бросают в плетёные корзины.
Чуть дальше, у одинокого, словно отдалившегося от других берёз дерева, стоит и не сводит глаз с Йорки Ратибор.
Чуть дальше, у одинокого, словно отдалившегося от других берёз дерева, стоит и не сводит глаз с Йорки Ратибор.
А что, подруга, заслал к тебе сватов Койву? спрашивает одна из девушек Йорку.
Сегодня обещался, улыбается славличанка в ответ.
Смотри, пока обещается, кто другой зашлёт, смеётся девушка, вынимая рубаху из реки.
Это кто же? удивляется Йорка, мне никто не мил более него.
А вон, глянь, кивает девушка в сторону Ратибора, у берёзки стоит, глаз не сводит.
Йорка поворачивается в указанную сторону, встречается взглядом с Ратибором и тут же отводит глаза:
Тот, что ли? Он же старый совсем, и, помолчав чуть, добавляет, и страшный.
Девушка выворачивает рубаху и бросает в свою корзину:
И ничуть не старый. В самом соку. А высокий то какой! И руки у него, знаешь? Раз схватил меня, как стальным обручем.
Тебя? не верит Йорка.
Меня, меня! Не отпустил бы, сама б не вырвалась.
Йорка снова смотрит в сторону Ратибора, нащупывая в корзине бельё:
Да и не наш он. Слыхала, уйдёт на днях.
Выскользнувшая из её рук сорочка медленно уплывает по течению реки.
Может и так. Да только я видала, как он с твоим батькой говорил, подтверждает девушка и, увидев уплывающую сорочку, вскрикивает:
Ой, смотри, смотри! Выныривай её!
Йорка оглядывается на реку, видит уплывающую сорочку и тянется к ней.
И в это время в поселении звучит набат. Это смотрящие на сторожевой башне увидели выбегающих из леса крупных серых волков и поспешили дать сигнал девушкам у реки.
Волки, визжат славличанки и, побросав бельё и корзины , бегут к деревне.
Йорка, оглядываясь на них, всё ещё пытается выловить уплывающую сорочку, но та, словно издеваясь, всё время ускользает от её рук.
Да брось ты! схватив корзину с бельём, кричит одна из славличанок и бросается бежать, сверкая голыми пятнами, к селению.
Жёлтый круг солнца, медленно поднимающийся над широкой равниной, осветил уныло шагающего Старика.
Ночью ему снился сон.
Один и тот же на протяжении многих ночей.
Сине-голубое сияние окутывало его с головы до ног и проваливало в бездонную черноту. Где то наверху сверкал белый свет и он безуспешно тянул к нему руки, с широко открытыми глазами падая всё ниже и ниже, а беспросветная тьма наваливалась на его, проникая вглубь его тела и заполняя всё его нутро. Ещё немного и он сам становился всеобъемлющей темнотой, пожирающей слабо просачивающиеся отблески мерцающего света.
Над высокой травой с криками взлетало вороньё, громко каркая и дерясь между собой.
Что это там? спросил Старик самого себя и свернул с пути в сторону сборища птиц.
Встревоженные его появлением, падальщики взметнули в небо и закружили кричащей стаей над не прошеным гостем.
Кыш! Кыш! замахал на них старец, махая кривым посохом, и раздвинул пучки ковыля.
В лицо ударил свежий запах начавшегося разлагаться мяса и Старик сморщился и отвернул голову.
В траве лежало разорванное по кускам тело, когда то бывшее человеком. Следы огромных зубов, оставленные на костях и черепе, говорили о том, что он был загрызен волками совсем недавно. А ошмётки мяса, свисающие с его костей, и недоеденные груды кишок указывали, что хищников было немного, не больше двух. Иначе остатков было бы гораздо меньше.
Осматриваясь по сторонам, Старик отпрянул: «Не может быть!» подумал он и, внимательно разглядев остатки одежды, быстро пошёл прочь.
Йорка, вылавливая уплывающую сорочку, заходит в воду и смотрит на приближающихся зверей, бегающих вдоль воды, полными ужаса глазами. Вдруг из леса появляется мужчина в накинутой на плечи волчьей шкуре со свисающей вместо лица мордой и, расшвыривая скалящихся на него животных, заходит в воду.
Волки! кричат девушки выбегающему им навстречу с топорами и вилами в руках славличам во главе с Койве.
Йорка бросается бежать по мелкой реке, высоко задрав платье, но спотыкается об упавший в воду ствол ивы и падет. И этого мгновения хватает, что бы подбежавший мужчина схватил её на руки и, перебросив через плечо, побежал к густым камышам за поворотом реки. Мокрое платье обтягивает стройное тело девушки, обнажив длинные ноги, которыми она отчаянно стучит в грудь и живот похитителя.
Йорка! кричит обезумивший Койву и, упав, кубарем катится с крутого склона к реке.
Украли! Йорку украли! визжат убегающие девушки, но, видя, что никто за ними уже не гонится, останавливаются и смотрят, как их подругу уносит огромное чудище со звериной мордой.