Мы не успели потерять ни одного воина, продолжал Курдулай. Твои люди будут помнить это и уважать за то, что ты ценишь их жизни. Но нам надо поторопиться. Наступила ночь и кто знает, что твориться ночью на этой мёртвой земле?
Ты прав, отправляемся к когану Хатыма. Он, кажется, находиться южнее других коганов, не принявших моё единовластие? А по пути навестим и остальных. Мне нужно золото. Много золота, что бы вооружить мою армию.
Плюгавенький мужчина, быстро перебирая кривыми ногами, тащит на плечах к площади живого поросёнка со связанными копытами. Поросёнок визжит и брыкается.
Мимо него четыре крепких раба проносят закрытые носилки, в которых лежит придворная дама Айса и останавливаются у ювелирной лавки.
Недалеко Мясник уверенными движениями разрубает лежащую на столе свиную тушу и, взяв её заднюю часть, отдаёт покупателю, стоящему рядом с ним с краснокожим рабом.
Покупатель оценивающе осматривает её со всех сторон:
Сочная, резюмирует он, вытирая пожирневшие пальцы о тунику раба.
Мясник выжидающе смотрит на него, сложив руки на кровавый фартук, не забывая, однако, бросать взгляды по сторонам в поисках других клиентов.
Покупатель отдаёт Рабу понравившийся ему шмят мяса и продолжает начатый им ранее рассказ:
И жгут они всё на своём пути, мужчин убивают, а баб и детей продают, заканчивает он и отдаёт Мяснику, наблюдающему за ювелирной лавкой, у которой остановились богатые носилки и за низко кланяющимся ювелиром, подающим руку выходящей из них разодетой молодой красивой даме, монету.
Тот прячет монету в карман фартука, берёт большой нож, осматривает тушу, примеряется и начинает отрезать кусок с задней части, спрашивая у своего разговорчивого покупателя:
А наш то что?
Покупатель оглядывается в сторону Ювелира и, наклонившись к мяснику, тихо шепчет:
Обменял свободу на железные мечи.
Мясник откладывает топор и недоверчиво спрашивает:
А ты почём знаешь?
Мужчина с поросёнком подходит к лавке и Мясник указывает ему на помещение за своей спиной, морщась от визжащего и отчаянно брыкающегося поросёнка.
Мне брат говорил. Он давеча при охране был на переговорах, уверенно, со знанием дела отвечает покупатель и смотрит на разделывающего мясо Мясника, сортирующего сочные куски по разным корзинам.
А теперь? взвесив на руке шмят мяса, спросил Мясник.
Что теперь? не понял его покупатель
Ну, брат то теперь где?
А, в дружину пошёл. Говорит, война будет. Славы ищет. Вон, видишь?-
кивнул Покупатель головой в сторону Айсы и Мясник, повернув голову, увидел лихо предлагающего свой товар ювелира.
Жена главного поставщика, продолжил тем временем покупатель и, хихикнув, добавил:
Только, кто главный, вот вопрос. Через неё все закупки ко двору. И рабы тоже.
Айса в это время примеряет на себя вынесенные ей украшения, недовольно поглядывая на себя в отполированный золотой диск на ручке вместо зеркала в руках неподвижно стоящего напротив неё раба.
Как вы божественны, уважаемая, в этом ожерелье, лебезит продавец перед знатной дамой, но та, выискав предательски появившуюся у глаз морщинку, недовольно обрывает его лесть:
Не тяни, говори, чего надо.
Подмастерье мой, помощник, словно и не заметив её высокомерия, начинает ювелир, ловкий был парнишка, смышлёный.
Дай ка другое, вон то, перебивает его дама, указывая на ожерелье с большим солнечным камнем в золотой оправе.
Ювелир шустро снимает одно и подаёт другое украшение:
Вот и говорю, заразу он подхватил. Выгнать пришлось. Другой нужен. Что б в металлах понимал, толк в красоте знал
Вот это возьму, снова перебивает мужчину Айса , не особо слушая пытающегося угодить её продавцы, и, высоко подняв бровь, замечает, что мучающая её морщинка тут же исчезает.
Ювелир заискивающе смотрит на неё:
А как же
Айса, опустив брови, подаёт несколько монет и, не глядя на ювелира, идёт к носилкам:
Скоро большие торги. Я подумаю, равнодушно бросает она чуть ли не ползающему под её ногами ювелиру.
Тот в сотый, наверное, раз низко кланяется, а женщина, не обращая на него никакого внимания, садится на носилки и задёргивает шторы.
Прервав разговор, Мясник с Покупателем провожают их взглядом и, повернувшись друг к друг, продолжают:
И что, эти, как их тургары, сильно дикие? заинтересованно спрашивает Мясник, вываливший на прилавок связанногопо копытцам недавно принесённого поросёнка.
Не то слово. И Жрец у них краснокожий. Жуткий такой. Из людей, говорят, души вынимает
Покупатель с отвращением смотрит, как Мясник распарывает ещё дёргающемуся животному брюхо и, покопавшись там, вытаскивает сердце, и продолжает:
И сердца жрёт человеческие
Глава 23
Палящее солнце раскаляет и без того горячий песок, делая жару ещё более невыносимой.
И работающие у печей рабы с нескрываемой завистью смотрят на людей, моющих в воде песок.
Между ними прохаживаются полуголые охранники в ярких шароварах, и в таких же остроконечных шапочках. Висящие на их поясах стальные сабли отражают блеск палящего солнца и, кажется, изнывают от жары так же, как и их хозяева. Изредка охранники, мечтающие хоть о какой-то прохладе, нехотя кричат и лениво бьют замедливших рабов плётками.
Стоящие по колено в воде рабы просеивают через сита морской песок, оставляя на решётке сверкающую своей чернотой железную руду.
Другие рабы в корзинах несут метеоритный песок к сыродувным печам, расположенным у вершины холмов, стараясь как бы ненароком лишний раз смочить ноги в хоть и не холодной, но всё-таки более приятной, чем дымящий песок, морской воде.
У печей работают по два раба, один из которых насыпает поверх угля в печь руду и беспрестанно монотонно вымешивает её, а другой как загипнотизированный попеременно давит ногами на опущенные одним концом в печь раздуваемые меха, наполняя её воздухом. Грязные от копоти ручьи пота беспрерывным потоком льются по их измученным от жары и сухости телам.
Корзины с готовым металлом утопающие ногами в песке рабы уносят в кузню.
И там, в единственном затенённом от света месте, раздаются звуки кувалды о железный металл и сверкающие время от времени лезвия бросают солнечные блики.
Под тканым навесом на тонких покрывалах лежит толстый фрикиец -Аслан, и тихо стонет, изнывая от неимоверной жары:
О боги! За что вы наказываете меня, послав на этот унылый берег? Почему одни нежатся в холодных дворцах, а другие вынуждены мучиться на этой проклятой жаре. Эй, ты, кричит он проходящему мимо рабу, принеси мне вина! И по холоднее!
В жаркой кузнице несколько почерневших от жары мужчин куют стальное оружие. Один из них, Немой, высокий мускулистый мужчина неопределённого возраста с длинными, ниже плеч чёрными то ли от природы, то ли от копоти волосами, осторожно выдалбливает на рукоятках мечей замысловатые узоры. В образовавшиеся тонкие канавки мужчина аккуратно вставляет серебряные нити и аккуратными ударами молоточка накрепко вдалбливает их. У основания узора, в более глубокие каёмки аккуратно льёт смолу, на которую насаживает разноцветные камешки и затем опускает рукоять на несколько секунд в холодную воду. Достав остужённое оружие, глубоко посаженные голубые глаза мужчины внимательно всматриваются нанесённый рисунок, а крепкие руки до блеска натирают его шероховатым куском кожи, смоченным в специальном растворе.
Там, где кончается степь и начинаются великие горы, раскинулся каменный коган Хатыма. Каменный, потому что жили там тургары-хатымы не как все кочевники, в юртах, а в выдолбленных на склонах гор жилищах. Ведя аскетический образ жизни, они были настолько замкнутыми людьми, что практически не общались с другими коганами. Однако, выращивая на склонах гор дикий виноград, они были единственными тургарами, производящими винный напиток, и поэтому раз в году, на осеннем дишбабе, они спускались в степь и меняли свой товар на так необходимые им соль и муку. Будучи жилистыми и крепко сложенными , хатыми не прочь были и поучавствовать в состязаниях на силу и ловкость и нередко выходили из них победителями. И сам Хатым баши, несмотря на вполне зрелый возраст, несколько лет подряд не уступал никому другому своё первенство в кулачном бою.
Пока не появился Теймур.
Этот молодой выскочка так бахлялся перед публикой, что сдержанный и хмурый Хатым еле сдерживался, что бы не навалять ему ещё до начала боя. Он уже ясно представлял, как сломает рёбра этому молокососу и согнёт его надвое. Однако каково же было его удивление, когда этот, как ему казалось, никчёмный парнишка, чуть ли не в двое младше него, нанёс такой молниеносный и мощный удар в его солнечное сплетение, что Хатым, даже не успевший прикрыться, рухнул на вытоптанный песок. Много лет не знающий поражения, он был уверен в своей очередной победе.
Победа женщина, услышал он возглас молодого бойца, и она отдаётся не всегда. Поэтому надо уметь ею овладевать!